Размышления о царевичах, царевнах и лягушках.

Что там размышлять, спросите Вы, уважаемый читатель, припоминая, вероятно, смысловые изыски известной всем сказки. Можно, отвечу я Вам, - читайте за мной! Однажды, по прошествии многих лет и зим после самостоятельного прочтения известной Вам сказки о Царевне Лягушке у меня появилось неизъяснимое чувство, недопонимания смысла ряда событий происходящих в оной. Прежде всего, при более углублённом изучении текста сказки обращает на себя внимание странное состояние дел в известном нам Царстве Государстве. Почему странное? Да потому, что с какой бы это стати царские сыновья именно в пределах собственных владений, да ещё и по приказу Царя, стали стрелять из луков в стороны горизонта в поисках невест? Заметьте, вот то-то и странно, что именно в пределах собственных владений, когда могли бы запросто это делать где-нибудь на Лазурном берегу. Что, Царство Государство было очень бедное и не могло обеспечить международные брачные контакты? Если это так, то уж не эдак обращает на себя внимание некая извращённость данной ситуации связанная с тем, что к совершеннолетию и прочему там брачному периоду, царским отпрыскам давно надоело бы заглядываться на девчонок из круга с радиусом, равным радиусу полёта стрелы от царской башни, даже если башню у них самих постоянно срывает. Тому есть масса исторических примеров! Ну, так вот, стреляют они, допустим, по азимутам, а стрелы то, между прочим, с боевыми наконечниками (небоевая стрела просто не полетела бы далеко), и в этой ситуации даже странно, что никто не пострадал. Вот вопрос? А почему никто не пострадал?! Ну, хорошо, пусть никто не пострадал. Может быть, люди были предупреждены, что, скорее всего, тоже ерунда при отсутствии должных средств коммуникации в те стародавние времена. Но есть и ещё одна мысль - они знали (народ знал)! Народ был в курсе опасных развлечений царской семейки в предутренние часы определённых дней! Возможно, по этому поводу в народе был даже составлен календарь. Действительно, к брачным стрельбам царских отпрысков начинали готовить с детских лет. Представьте себе сначала у них маленькие детские луки и маленькие стрелы, а потом... Скорее всего, поначалу, до 10-12 летнего возраста царских отпрысков, ежегодные, возможно мартовские, учебные детские стрельбы оканчивались общим весельем и ликованием народа с хороводами, каруселями и пирогами. Но это только поначалу. Через три четыре года после начала периода потешных царских стрельб и к началу периода полового созревания младых царевичей народ просёк, что сие в дальнейшем означает. Не до веселья, возможно, стало (народу). Сейчас нам понятно, что, может быть, и не стоило бы царевичам так увлекаться потешными брачными игрищами, сокращая их до предосудительного минимума и, превращая в явные оргии с явно не купидоновскими луками, стрелами, да и всем остальным хозяйством в придачу, но что поделаешь кровь то царская, молодецкая. Тому есть масса исторических примеров! Ну вот, а теперь вновь вернёмся к нашим лучникам. Разберём куда это, спрашивается, они целят? А целят они туды - куды по их расчётам долетит стрела, невзирая на ветер. Круг то давно известен и очерчен. И все это знают. И даже то, что стрелы старших царевичей попали, о чём, конечно же, давно было сговорено, в боярский и купеческий дома постройки которых, скорее всего, раскинулись не на одном гектаре плодородных угодий (промахнуться было бы трудно), не наводит на какие-либо новые мысли. А теперь заметьте! Лишь один стрелок (младший царевич) выбивается со своим поведением из круга старших братьев. Очень может быть, что как самый младший и, как обычно это бывает, часто обижаемый старшими братьями, он рано начал мыслить критично. Поэтому развратное, с некоторых лет, поведение старших братьев, негласно одобряемое самим Царём, тяготило младшего царевича. Судя по его поведению, он тянулся к уединённому душевному комфорту и не стремился обрести семью. А девушек он, скорее всего, стеснялся, а может быть даже боялся, бедняжечка. Причиной такого поведения младшего царевича была, вероятно, его мать, которая почти никак не проходит по сценарию сказки, но влияние её поведение сына неоспоримо. Возможно, мать царевичей рано ушла из жизни, что вполне возможно, судя по садистскому воспитанию насаждаемому их отцом. Предположительный факт раннего ухода из жизни матери и, душевная травма, нанесённая, в связи с этим младшему царевичу, становится почти неоспоримой, что особенно ярко проявляется в самый ответственный момент его жизни. Да! Обращение его стрелы в сторону болота - акт безысходности. Это побег из жуткой действительности, увешанной мишенями. Но это ещё не всё! Трудно себе предположить, что младший царевич, столь отличающийся от старших братьев наличием высоких, надо думать, моральных устоев, привитых ещё матерью, а значит и перенятой, отчасти, женской хитростью, возведённой в степень его мужским умом, не научился бы изыскивать лазейки в грубом и непристойном времяпровождении старших братьев. И он научился! Болото! Это слово зазвучало для него как "Эврика" для погружающегося в ванную Архимеда. Похоже, болото стало для него настоящей отрадой, полем чудес, нирваной. Почему? Да вот почему! Постоянно гасясь там (на болоте), в основном с целью избавиться от издевательств и прочих неуставных отношений со стороны старших братьев, не раз поначалу проваливаясь и намокая по самый колчан и выше, младший царевич, кстати его звали Иван, постепенно, год за годом, обретал всё большую уверенность и силу в передвижениях по любым зыбучим поверхностям. И, как это всегда бывает, это позволило ему чувствовать себя значительно сильнее на твёрдой почве. Со временем,, боязнь старших братьев ушла, уступив место пренебрежению и даже презрению к ним, сами понимаете за что. Вам кажется, что можно легко предположить болотные развлечения младшего царевича. Охота, скажете Вы? Или надувание лягушек? Но не тут то было! В силу гуманитарных воззрений на жизнь, опять же, привитых матерью, царевич не тешил себя пролитием холодной или горячей крови невинных тварей и животин. Более того, скажу я Вам, лягушки были ему даже симпатичны. Почему? Да вот почему! Именно лягушки подарили царевичу Ивану мысль о безопасном передвижении по всякой зыби зыбучей. Да, именно лягушки, их лапки! И он, царевич, став первым в мире изобретателем мокроступов, был им, лягушкам, премного благодарен. Но что, что мог он сделать для них, чем мог их отблагодарить? Долго ли коротко ли думал об этом Иван царевич, но вот однажды, в силу широты души и, набравшись смелости, решил поцеловать какую-нибудь лягушку. Порассуждав на эту тему, он решил найти главную лягушку и поцеловать её. Между прочим всех лягушек (видимо из за недостатка зоологических познаний) он почему-то считал девушками. Иван царевич понимал, что это для него впервые - целовать лягушку в качестве девушки, да и девушку он тоже ни разу ещё не целовал. Вот! Последний факт, кстати, постоянно был объектом насмешек старших братьев, которые свои приключения вели на сотни и записывали имена зацелованных ими девушек в свои поминальники. Это, естественно являлось тяжелейшим грехом и не могло не вызывать резкое осуждение младшего брата. Ну, так вот, найдя самую большую лягушку, которая, по мнению царевича, и была главной, он поднял её, легонько потёр тиной её мордочку, сполоснул затем её всю в чистой воде болотного оконца (мать много рассказывала ему в детстве о чистоте и прочих гигиенических процедурах). Всё это он проделал, конечно, с должным уважением и осторожностью, дабы, как ему представлялось, не обидеть квакшу. И вот после всех этих процедур, уже недолго думая, поцеловал. Вкус поцелуя сорванный с изящных тонких губ лягушки, в этот удивительно жаркий апрельский день, показался младшему царевичу странно терпким, прохладным и освежающим. Положив отблагодарённую, по его мнению, квакшу обратно на кувшинку и поправив лепестки цветка оной, Иван царевич огляделся вокруг, вздохнул полной грудью сладковатый болотный воздух и замер, словно бы заново увидев расстилающийся далеко вокруг живописный болотный ландшафт. Лягушачий поцелуй ещё приятно холодил ему губы, когда во всём теле начала появляться какая то странная бодрость и одновременно с этим расслабленность. Удивительно обострилось зрение, обоняние и слух. Что-то поднялось в душе. Теперь, каждым волоском в отдельности он осязал едва ощутимые движения воздуха. Наслаждался, заново открывая для себя хвойно-грибной купаж ароматов далёкого леса и слышал, да-да, слышал движение тритонов в толще болотной воды! Это впечатляло. Это развеивало последние сомнения в правильности принятого решения. Это была награда! Иван царевич даже типа зарычал нечеловеческим голосом от избытка чувств. Кайф! Это был кайф! Правда Иван царевич смутно представлял себе, что это такое, да и слово то было заморским, но он чувствовал - это он и есть. Было с чем сравнивать. Однажды в детстве Иван, коварно подпоённый старшими братьями, (они налили ему креплёной медовухи) познал чувство опьянения. Но то, что происходило с ним сейчас ни с какой даже с самой медовухистой медовухой по силе воздействия сравнить было невозможно. Да и воздействие было другим, совсем другим. Воздействие поцелуя богатырской силой разлилось по мышцам, шальной радостью захлестнуло голову. Отступили тревоги и печали. Ни о чём более не задумываясь, Иван-царевич как молодой лось, а может быть и слон, ломанулся до дома, забыв что в недалёком лесочке был припаркован верный коняга. Вот так! Но, как известно скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Долго ли коротко ли бежал до дома младший царевич о том нам не ведомо. Но, добежав, сотворил такое, что и отродясь не видывали и не слыхивали самые старые старики. А сотворил он вот что. Добежал до дворца, где, не удосужившись вбежать в ворота, перепрыгнул через ограду высотой не в одну сажень. Отчего то не успев сгруппироваться необходимым образом, а может просто куражась или прикалываясь, упал во двор плашмя, привольно пораскинув руки. При этом падении, задавив насмерть несколько отборнейших (царской выкормки) кур и покалечил топтавшего несчастных в этот злосчастный момент петуха. К слову сказать, как потом рассказывали, что чудесным образом выживший петух, стал петь по соловьиному, а иногда и гоготать по гусиному, что не раз приводило к разборкам между ним и мужской частью гусиного племени. А Иван царевич, поднявшись с кур, перекувырнулся через голову и, приземлившись на ноги, как дикий бык ринулся к красному крыльцу, оставляя за собой пыльный турбулентный след... Да, примерно вот так всё и было. Ну да что там, читайте дальше! А тем временем на болоте всё было спокойно. Музыкально пищали комарики, нудно зудели мошечки, легкомысленно трещали стрекозки, распускали листву берёзки. Впрочем, не только березки распускали листву, но и многие прочие даже самые чахлые болотные древовидные и травянистые. Весна выдалась жаркой. Но где Царевна, спросите Вы уважаемые читатели. А была ли она? - риторически отвечу я Вам. Что? Как это не было?! - возмутитесь Вы, да в ней же чуть ли не вся суть сказки. Вся суть! Это точно! Ну, хорошо - была. А тем временем на болоте всё было спокойно. Музыкально пищали комарики, нудно зудели мошечки, легкомысленно трещали стрекозки, распускали листву берёзки. И вот из за одной из таких берёзок вышла, или даже словно бы по волшебному (как это обычно и бывает) появилась, очаровательная девушка. О том, какой она была в действительности сейчас судить трудно. Кто-то вспоминает её так, а кто-то эдак. Но все сходятся в одном - она была прелестна, мила, своеобразна, очаровательна, удивительна, прекрасна! Как лесная нимфа! А звали её... Олеся, про которую, как известно птицы кричат и рыбы поют или может быть Марья (Елена, Наталья) краса длинная... сами знаете что. А может быть её звали Алёнушка? А может Аграфена? Нет не Аграфена точно. Так что пусть она будет Алёнушкой. Имя очень даже замечательное. Ну а по ходу дела будем называть девушку то прелестницей, то красавицей, то ещё как-нибудь по хорошему. Ну, так вот, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Появление девушки ничуть не потревожило болотную живность. Лишь лягушки на мгновение слегка притихли квакать, но потом вновь продолжили, да с ещё большей силой. Но это не имеет никакого значения. Дело в том, что Алёнушка уже давно тайком наблюдала за Иваном Царевичем. И надо заметить не без интереса! Потому что без интереса не наблюдают! Как давно она наблюдала? - спросите Вы. В данный момент может быть и недавно, а так - очень давно, с детства, когда впервые увидала Ивана и безумно в него влюбилась чистой детской любовью. Подойти, конечно, тогда побоялась, ведь многие родители стращали тогда детей Царскими отпрысками. Типа не подходи, цыц и перецыц! Но как известно, убедить иногда в чём-либо ребёнка бывает крайне трудно, или почти невозможно. По сему своенравная дивчина продолжала лазать по болоту, хоронясь за кочками и, укрываясь тиной лишь бы еще раз полюбоваться на своего возлюбленного. Так шли день за днём, месяц за месяцем, сезон за сезоном, год за годом ... В общем время шло. Юная наблюдательница подрастала, а с ней и её возлюбленный. Бывало лежа за кочкой и закрывшись сухой прошлогодней тиной как одеялом она, совершенно незаметная, часами караулила приход Ивана Царевича. И лишь блеск глаз, из под пучков сухой травы-мокрицы мог выдать её. Но этого ни разу, как Вы понимаете, не случилось. Хотя девушка втайне мечтала об этом. Она даже сочинила вполне определённый сценарий на случай обнаружения её младшим Царевичем. По этому сценарию она, в случае конкретного её обнаружения должна была бы прикинуться болотной русалочкой и, кинувшись на шею Ивану утащить того в ближайшее болотное оконце. Затем поцеловать его там, под водой, а после удачного (естественно) всплытия, объявить Царевичу, что свершилось чудо и теперь она превратилась в нормальную девушку и навеки его. После чего они должны были бы пойти к родителям Царевича, а затем и к её родителям объявить о свершившемся, как о факте. Немало не сомневаясь в успехе подобного плана, прелестница даже придумала себе костюм болотной русалочки, вплетая в косы осоку и, обвиваясь от бедра и ниже болотной тиной, дабы скрыть свои прекрасные стройные ноги и сделать из них нечто наподобие хвоста. Надо было бы видеть, как она проделывала всё это переодевание, да бы мешает! В общем время шло, а Иван-Царевич всё так её и не обнаруживал и не обнаруживал. Алёнушка уже было начала терять надежду, но как это часто случается в сказках, да и в жизни тоже не реже... решение пришло само, как озарение, как прекрасная изумрудно-зелёная вспышка солнца в капле росы. И произошло это в тот самый момент, когда Иван Царевич поднёс к своим губам лягушку.... Продолжение следует.