Из Парижа. С любовью?!

Он сидел на черном кожаном диване, манерно закинув ногу на ногу. Темная одежда слегка касается нежной кожи и подчеркивает изящный худосочный стан его обладателя, старый добрый английский котелок скрывает выкрашенные в розовый волосы, но вовсе не лишает модника его привычной эксцентричности. На запястье пара металлических браслетов, звон которых заполняет комнату при каждых малейших движениях руки. Тонкие пальцы нехотя переворачивают страницы журнала, вальяжно раскинувшегося на колене молодого человека. Вот он находит себя на одной из фотографий с Парижской недели высокой моды. Он мог бы запросто слиться со всей этой толпой, если бы не его небрежная манера одеваться, да и розовые волосы слишком выделяли его на фоне всех этих гламурных светских львиц, метрасексуальных высокомерных зазнаек и алчных девиц, жадно выискивающих в толпе зевак олигархов. Его взгляд медленно скользит по фотографии и замирает на изображении маленькой женской ножки в изящной белой туфельке, которая торчит рядом с ним. Однако ее обладательницу не видно за его пусть вовсе и не широкой спиной. ДжиЕн улыбается. Ему приятно это маленькое мимолетное воспоминание. -=Flashback=- Париж! О, этот город любви и романтики! Эйфелева башня, Триумфальная арка, Елисейские поля, Сена, Мулен Руж, устрицы, сыры, вино, пьянящий аромат афродизиаков и, конечно же, Парижская неделя высокой моды, которая чудным образов объединяла в себе все выше перечисленное. Он был здесь приглашенной звездой, кем-то вроде необычного клоуна среди всего этого золотого лоска «высшего общества». Однако GD это нравилось, он был в своей тарелке. Он ловил на себе немного раздраженные, иногда наполненные насмешкой взгляды зажравшейся аристократии. И в то же время плавился под восхищенными взглядами и широкими улыбками завистников. Он посещал показы один за другим. Светская хроника едва успевала поспевать за ним. Очередное модное дефиле, он в первом ряду такой вальяжный, раскрепощенный, император своего положения. Рядом с ним присела девушка. Строгое светлое платье, тесно соприкасающееся с ее кожей, темный пиджак, несколько массивных браслетов на правой руке, белоснежные туфли на аккуратной ножке, маленький клатч, мобильный телефон и брошюра в другой руке едва умещаются, и всего одна незатейливая деталь – обычный простой карандаш в волосах, стягивающий волосы в тугой пучок на затылке. У ДжиЕна никогда не повернулся бы язык назвать ее модной, но вот стиля ей было не занимать. Ему едва удалось уловить ее черты лица, прежде, чем в зале начал тускнеть свет. На подиум вышли первые модели, и GD заворожено следовал глазами за нарядами различных цветов и фактур. Яркая одежда без определенной половой принадлежности, соединенная с классической английской чопорностью, платья и костюмы, выдержанные в стиле конца двадцатых годов пресекались с сегодняшними реалиями. Сама по себе презентация коллекции была необычна, не было ни привычной подчеркнутой тематики, ни определенной стилистики. Все было немного экстравагантно, слегка вызывающе, излишне беспечно и обстоятельно. И эта заставляло публику восторгаться. Где-то в середине получасового показа ДжиЕн заметил, как девушка достала из волос карандаш, слегка растрепала пальцами мягко упавшие на плечи волосы и принялась делать какие-то пометки в брошюре, тогда он подумал, что она, скорее всего, модный обозреватель из дико популярного журнала. Свет в зале постепенно начинал становиться более ярким и GD отчетливо увидел, как эта особа в последний раз поставила крестик напротив очередного наряда. В ее брошюре можно было найти не больше пяти платьев, которые не были бы помечены подобным символом. Девушка поднялась со своего стула и, бросив многозначительное «невыразительно», покинула помещение, так и не дождавшись выхода дизайнера, который, кстати, в этот вечер так и не показался на помосте. На следующий день ДжиЕн отправился на фотосессию для «Harper’s Bazaar» и снова встретил эту загадочную особу, меланхолично позирующую перед фотографом. Все тот же строгий стиль и немного отсутствующий взгляд. Отчуждение так и было написано на ее лице. Затвор фотоаппарата несколько раз щелкнул, и девушка подошла к молодому фотографу. - Распечатай несколько снимков и отошли заказчику, - на беглом французском уверенно произнесла она и сняла с руки дорогие часы от Кавалли. Заметив GD у входа, она в приветственном жесте слегка склонила голову, а к парню тотчас подбежала кучка стилистов. Девушка сидела в его гримерке на диване и была излишне выразительна в своей скуке. Она то и дело посматривала на маленькие позолоченные часы, которые надела на смену фешенебельного бренда и крайне редко поглядывала на ДжиЕна, который неустанно через зеркало следил за каждым ее движением. Через какое-то время к ней подошел фотограф, протянул пару фотографий и они оживленно начали о чем-то болтать. Когда пришло время оказаться на месте съемок, она стояла, осторожно прислонившись спиной к стене, и наблюдая за работой модели и фотографа. Периодически она останавливала съемку, давая указания декораторам и стилистам, она успевала смотреть в монитор и оценивать качество снимков. GD тогда решил, что она - один из редакторов этого журнала. И ни одна вещь из образа девушки не перечила этой мысли. Вся фотосъемка была удивительной смесью французской роскоши и корейской эксцентрика. - Останавливаем съемку, он не чувствует атмосферу Парижа, - тихо скомандовала она на французском, положив руку на плечо фотографа. Весь персонал обреченно вздохнул. Девушка подошла вплотную к нему и заглянула в его глаза. Этот немного отстраненный и в то же время изучающий взгляд, заставил его смутиться. - Никуда не годится, - на великолепном корейском бросила она, развернулась, тряхнув волосами, и пошла прочь, покачивая округлыми бедрами. Она была первой, кто не поддался на его обаяние, при виде него не бросалась льстивыми словами, чтобы потешить его самолюбие, она говорила прямо, открыто, не скрывая своего раздражения и негодования. Она не утруждала себя объяснениями, и эта ее необузданность и спонтанность понравилась ему. Не то чтобы она в одно мгновение запала ему в душу, но вот разум настойчиво отказывалась покидать. Она великодушно позволила своему образу застыть в его глазах и все, что он мог сделать в ответ – просто усмехаться, пряча хищный взгляд под длинной челкой. Прежде чем скомандовали о продолжении съемки у ДжиЕна промелькнула мысль, что он с удовольствием поужинал бы с этой высокомерной прямолинейной особой, но его предложение отшили, еще до того как оно успело сформироваться в его мозгу. Фотосет закончился без пристального внимания презрительных глаз, интервью прошло без видимых проблем, и тем же вечером GD вернулся в Корею. -= Конец Flashback’а=- - ДжиЕн-ши, пора, - позвал менеджер. GD закрыл журнал, небрежно бросил его на диван и пошел вслед за своим надзирателем. Он ехал в фургоне, подпирая длинными пальцами лоб, и рассматривая сквозь тонированные окна машины и затемненные стекла солнечных очков в розовой оправе на мелькающие витрины магазинов и торопящихся людей. Уже прошло несколько недель после его возвращения из Парижа, и образ загадочной девушки постепенно мерк в его сознании, но все никак не желал исчезать, не позволяя ему жить прежней беззаботной жизнью. Машина остановилась в ни чем не примечательном районе со старыми кирпичными зданиями в три этажа и металлической лестницей, связывающей балконы. Из некоторых окон, краска на рамах которых давно потрескалась от старости, торчали легкие тюлевые шторы. ДжиЕн поправил очки и вошел в здание. Его завели на второй этаж и представили фотографу, который будет снимать его сегодня. А затем повели выше, где оказалась студия малоизвестного начинающего дизайнера, одежду, которого он должен был сегодня прорекламировать. Атмосфера, царившая на третьем этаже, была ни на что не похожа. Коридор пропахший сыростью и стены покрытые коростой, сменились отлично отремонтированной комнатой, заваленной нитками, тканями и какой-то бижутерий вперемешку с изрисованными листами А4. На полу валялись груды скомканной бумаги и сломанные карандаши. На побеленных кирпичных стенах висели более удачные дизайны, изредка разбавляемые неаккуратно вырванными страницами из глянцевых журналов. GD сорвал один из листков и внимательно рассмотрел рисунок, который на удивление оказался очень похож на те модели, что он видел в Париже. На них лишь легким росчерком руки были внесены изменения. Он догадался, что это мастерская так и не появившегося на подиуме горе-модельера. ДжиЕн перевел взгляд к окну, перед которым стоял высокий стол, просто таки заваленный листами, цветными карандашами и кружками с остывшим кофе. За ним на высоком стуле к нему спиной, немного ссутулившись, сидела девушка в бледно голубой мужской рубашке, которая спала с левого плеча, демонстрируя темно-серую лямку от майки. Одна ее нога стояла на поверхности стула, а вторая висела в воздухе. GD заметил еще одну деталь: спутанные, какое-то время немытые волосы, были стянуты на затылке простым карандашом. Ему только и оставалось, что усмехнуться этой приятной детали. - Простите, - откашлялся его менеджер, обращая на себя внимание, но она не дрогнула, и ее карандаш продолжал летать над белоснежным листом. - Кх-кх, - повторил он свои манипуляции. Плечи девушки опустились после тяжелого раздраженного выдоха, и она обернулась, окидывая ледяным взглядом не совсем званых посетителей, по спинам которых моментально прокатились ледяные капли, вызвавшие мурашки по всему телу. ДжиЕн замер от удивления. Та самая холеная высокомерная девица сидела перед ним в мятой рубашке, из-под которой едва выглядывали потертые джинсовые шорты. Большие очки в темной оправе служили прекрасным дополнением к этому небрежному виду, и в его голове промелькнула мысль, что именно так безвкусно и по-домашнему он хотел бы, чтобы выглядела его девушка, разгуливая по его квартире. Выражение ее лица смягчилось, и она слегка закусила губу, запуская пальцы в выбившиеся из неряшливо сделанной прически, а его фантазия тут же нарисовала соблазнительный образ девушки, поднимающейся из волнительно смятой постели. Никогда еще его воображение не помещало понравившихся ему девушек в более обольстительную оправу. - Квон ДжиЕн, - представился он, протягивая руку. Она опустила ногу, едва дотянувшись до пола, соскочила со стула и пошла в его сторону. - Знаю, - ответила она, проходя мимо него. GD сквозь приоткрытые губы выпустил обременительный выдох, и усмехнулся, принимая брошенный ему вызов. Он поцелует ее еще до конца этого дня, заявляя права на ее душу и тело. Так он решил, и он не собирается спрашивать есть ли у нее какие-либо возражения.