Имена

      Этот парнишка не отличался никакими чертами восточной внешности, как можно было бы вначале подумать по имени. Так его назвала мать - по мнению окружающих, жестокая, властная женщина, не стесняющаяся при посторонних влепить мальчику звонкую затрещину. Если на его глазах не проступали слезы, он получал новую. Так продолжалось до тех пор, пока Тимур не начинал плакать.       Да, он, несомненно, мог разреветься сразу, чтобы лишний раз не терпеть побои, но какой-то металлический стержень внутри не позволял случиться чему-то подобному, и Тимур терпел до последнего, упрямо смотря матери в лицо.       Лишь в те редкие дни, когда отец отлучался с работы, посвящая выходные прогулкам с сыном, мальчику покупали мороженое и игрушки, его водили по городу и катали на каруселях. Ему с удовольствием разрешали гулять и с Катей из соседнего двора, которая участливо спрашивала, откуда у Тимура регулярно появляются новые синяки.       - Мама, - объяснял Тимур без тени злости в голосе. - Нервничает из-за того, что я плохо себя веду. Так она говорит. Я плохой.       Отец мальчика сунул в руку ему, а затем и Кате по розовому облаку сладкой ваты на палочке, которую делали за углом.       - Это - наш секрет, - тихо сказал он сыну, целуя его в макушку. Мальчик улыбнулся и зарылся лицом в мягкую невесомую пелену, тающую от прикосновений.       Когда Тимуру было десять, отец погиб на шахте. При виде опускающегося гроба он не смог сдержать слезы, которых матери к тому времени удавалось добиться все реже и реже, и по его лицу побежали настоящие весенние ручьи. Они стекали на изумрудную траву и вдыхали в нее жизнь, совсем недавно оказавшуюся так несправедливо отобранной.       Гроб был пуст.       Мама ударила Тимура по голове.       - Не позорь меня! - прошипела она. На ее лице не дрогнул ни один мускул. Только рыхлые щеки с едва проступишими на них морщинами негодующе тряслись, предвещая беду.       Ничего, он снова сбежит к Кате, в теплый, светлый, уютный дом, который и домом-то по размерам назвать можно с натяжкой. Зато там всегда пахнет повидлом и печеньем, Катя, как обычно, аккуратно заплела волосы (вылитая мать) и ухаживает за отцом, который на своей опасной работе потерял кисть. Он идет на поправку, но из дома пока что не выходит. Отдыхает. И непременно будет рад визиту Тимура.       Только вернуться нужно вовремя. Иначе мать появится на пороге друзей своего мужа и устроит скандал, о котором узнает вся округа. Зачем им это?       На мама еще никогда не кричала громче, чем в тот день, когда Тимур собирал вещи, переезжая к Кате. Женщина обзывала девушку последними словами. Парень злился, но знал, что никогда не ударит ни мать, ни кого-то другого. Это не понравилось бы отцу, не понравилось бы добродушной Кате.       Теперь Катя вместе с юношей каждый день навещает его мать. Та больше не повышает голос и не распускает руки, разговаривает тихо и мало. Либо лежит, либо сидит, либо вместе с молодой семьей ходит по полутемному больничному коридору. Позволяет обнимать себя и повторяет, что хочет увидеть внука. Нет, и внучке, конечно, будет рада, но больше хочет взглянуть на мальчишку, похожего на Тимура.       Потому что Тимур так сильно похож на своего отца...