I will remain in memory

У дождя вкус осени, горечи и расставания. Рома осознает это, когда кончиком языка собирает влагу с губ. За то время, что парень добирался до вокзала, он успел промокнуть до нитки. Теперь ткань его футболки надоедливо липнет к телу, а остатки воды противно сбегают по спине. Он всё ещё надеется увидеться с ней напоследок. Ему до хруста костей хочется её обнять. Но больше: он хочет убиться об ближающую стену за причиненную боль и легко отпустить её. Она стоит напротив в темном плаще и прячет нос в воротнике. Подставляет окоченевшие пальцы к губам и дует, стараясь отогреть. Её светлые волосы развиваются на ветру, а Рома отсюда чувствует их запах. Они пахнут свежими розами. Губы Саши зажаты в тонкую полоску, а на языке вертится «Попроси и я останусь.» Но сдерживает себя. Потому что, гордая. — Я уезжаю, — говорит девушка с нескрываемой грустью. «Прошу, останься» крутится в голове Ромы. Но он ни за что не позволит себе произнести это в слух. В горле ком застрял, в мыслях кавардак и лишь сердце определилось чего оно хочет. Но поддаваться ему нельзя. — Куда? — старается говорить как можно равнодушнее парень. Нахмурившись, Саша задумывается. Ей послышалось или в голосе Ромы были отголоски расстроиства от её отъезда? Да, верно. Показалось. Она для него ничего не значит. Она просто его кукла. — Как можно дальше от тебя! — сквозь зубы процедила девушка. От наигранного яда в голосе у нее в груди тут же защемило. Сейчас Рома и не понимает зачем примчался сюда. Но что-то внутри упорно убеждало его на это. И он подчинился. — Скажи мне только одно: разве тонны лжи стоили одной легкой интрижки? «Ещё как стоили…» Рома молчит. Отпускает глаза в сырую землю. Он краснеет. Ему стыдно за обман. Но ради её робких поцелуев, теплых объятий и искренних чувств парень бы повторился. Солгал бы снова о том, что у него нет девушки, которая, на самом деле, ждет его каждый вечер дома, даже не догадываясь об его постоянных изменах. А не врать он не мог. Увидев Сашу Рома, словно потерял голову. Влюбился, как мальчишка. И всего-то, от одного случайно брошенного в его сторону взгляда. Дождь снова начинает капать. И кажется, дождь льет не снаружи, а где-то там в душе. Рома выдыхает. С воздухом он будто выпускает всю накопившую тяжесть. Наверное, уже не имеет смысла говорить то, что он оставил свою старую жизнь, чтобы начать новую с ней. Но за обман она не простит. По глазам видно — не простит. — Береги себя, Саш, — шепчет Рома, прикрыв глаза от дождя, который размывает её силуэт. — Вот так просто? Не попытаешься оправдать себя? Или хотя бы извиниться? — Нет. Мне плевать. Я пришел сюда лишь для того, чтобы убедиться, что ты и правда бежишь от обстоятельств, — отлично врет. А ещё эти глаза с наигранным безразличием. Так правдоподобно. — Трусиха. — И это мне говорит — лицемер, — слетает с губ девушки, а в уголках глаз предательски собираются слезы. — Да, а ещё моральный урод и подлец. Саша преодолевает расстояние между ними. Замахнувшись, она без лишних слов отвешивает парню звонкую пощечину. Последний достойно её принимает, даже не зажмуривается от боли. Он знает. Заслужил. — Прощай, — бормочет Рома, потирая покрасневшую щеку, — и будь счастлива. — Иди к черту, Манько! Развернувшись на каблуках, Саша буквально бегом мчится по перрону. По её щекам катятся капли дождя. Она точно уверена — это не слезы. Плакать из-за этого урода она не станет. По крайней мере, пока он рядом. Где-то там. Позади. Рома пошатываясь, доходит до скамьи. Присев, рывком срывает с головы кепку и бросает её на землю. Скрипя зубами, зарывается лицом в ладони. «Когда-нибудь она простит меня. И, возможно, когда-нибудь я её забуду.»