Дуэль

Допрыгалась. Перспектива дуэли с наследным герцогом меня, конечно, не пугала, но несколько удивляла, потому что Генри, наш Генри Ривендейл, все-таки решился бросить мне вызов. Либо он перестал быть столь замшелым шовинистом, либо я его-таки довела. Но тут скорее смесь первого и второго. В зале для практических занятий никого не было — дуэль мы решили провести тайно. И на тот момент, единственное, что меня волновало — тот факт, что мои старые любимые штаны могут не выдержать яростного обмена заклинаниями. Поэтому завершить нашу схватку стоило как можно быстрее. Но сейчас я уже об этом не думала. Он лежал у стены и не торопился подниматься. Глаза открывать тоже не торопился. И первый восторг от осознания, что я вообще-то победила, как-то разом схлынул. Мне почему-то он очень показался похожим на тряпичную куклу. Потому что Рихтера с его волшебной настойкой из фляжки на горизонте не наблюдалось, а герцог по-прежнему не подавал признаков жизни. — Ривендейл, ты в порядке? Мрыс! Тупее вопроса не придумать. Но отсутствие ответа, которое вряд ли было вызвано тем, что Генри поразился моими формулировками, разбудило беспокойство. Первым порывом было сбежать и сделать вид, что я тут не причем — бродяжничья привычка, но я одернула себя. Тут вообще-то человеку, тьфу, вампиру плохо, который еще и мой друг. Весьма странный друг, но всё же. Вблизи Ривендейл выглядел не так страшно, как мне почудилось с расстояния в пятнадцать метров — особых травм я не заметила. Весьма неуместно подумалось, что он, как и всегда, олицетворяет воплощение девичьей мечты — вот он, лежит, волосы растрепаны, одна рука вытянута ладонью вниз, другая перекинута через тело, на щеке синяк наливается — бери его, пока (не остыл) тепленький. Устойчиво усесться на корточки не удалось — меня саму ощутимо шатало после того, как я удерживала Щитом продолжительную бомбардировку малыми боевыми пульсарами (надо будет у него потом узнать, что конкретно он добавил в формулу заклинания), поэтому я просто уселась на задницу, поднимая с пола его руку (горячая) и нащупывая пульс. С какой там частотой он должен биться у вампира? То ли у меня с медициной по-прежнему все было не очень хорошо, хоть я честно зазубривала, то ли лежавший передо мной вампир был абсолютно и безнадежно мертв. А вот последняя мысль смыла последние остатки идеи о том, что все обойдется малой кровью. Ситуация резко перестала казаться забавной. — Генри? Ривендейл, мрыс тебя дери, ты вообще жив? — я потрясла его руку, по-прежнему горячую, и уже собралась было предаться панике, то есть вызову магистров, включая нежно любимого мной бестиолога, когда вторая рука герцога дернулась ко мне, сжимая запястье — не больно, но не вырваться. — Я победила, — сообщила я незнамо зачем. Мало ли. Может он так поражение переживает, — мне медсестру позвать? На полу было мягко — все-таки зал был выстроен для нужд тренирующихся адептов — и вставать мне совсем не хотелось. Вампир открыл глаза и медленно качнул головой, видимо, дожидаясь момента, когда головокружение, наверняка полученное от удара об стенку, уймется. Руку мою отпускать он и не думал. А в следующий момент — я успела проследить за почти молниеносным движением — я и вовсе оказалась уложенной на пол. Кисти рук — прижаты к полу и плотно зафиксированы руками Генри. — Я тебе поддался, — с легкой меланхолией в голосе сообщил вампир, восседавший на моих ногах. Поза вышла весьма и весьма двусмысленной. — Чего-о-о? — возмутилась я, — да это ты тут валялся минуту назад, а не я! — попытки вырваться пока ни к чему не привели. Я не так уж и старалась, в общем-то. — Это следствие, а не причина, — категорично заявил Ривендейл. Ноги начинали затекать от продолжительного болтания ими, поэтому я была вынуждена утихомириться и с надеждой взглянуть на вампира. — Слезь с меня, а? — потребовала я, — все равно я победила. Мы же до первого падения договаривались. Генри хмыкнул. — Ты не против? Он отпустил мои руки, но тут уже замерла я, неожиданно завороженная его плавными мягкими движениями — он провел ладонью по моим волосам, пропуская пряди сквозь пальцы, потом снова перенес вес на обе руки и наклонился к моим губам. Я прикрыла глаза, подаваясь навстречу. Пол был поразительно мягким.