У меня тоже есть сердце...

Дождь лил без конца. Небо было затянуто тёмными непроглядными тучами. Идти по дороге было непривычно, ибо вся она была залита водой. Чувствуешь себя Иисусом, идущим по глади огромного океана. Вода в каналах бурлила, словно она вот-вот перельётся через край. Жизнь не кипела, как это происходило в обычный солнечный день. В выходной никто не совал носа на улицу. Только Нина, несмотря на ливень, шла по мосту. Голова была немного прикрыта капюшоном, ей не хотелось, чтобы кто-либо мог её увидеть. Например, Ческо... -Ческо, я не буду обсуждать эту тему! Мы оба прекрасно знаем, что Ливио ничего не значит для меня! Он для меня-пустышка, чёрное пятно, он призрак! -Я так хочу тебе верить Нина... -Ахгрр... Ты невыносим! -А ты лучше?! Нина ещё помнила, как час назад она отпрянула от Ческо. Его резкие слова ударили ей в грудь. В голове начало ощущаться давление от наступавших слёз. Но как бы в тот момент Нина не хотела просверлить Ческо взглядом и выкинуть его из своей жизни, она хотела остаться для него сильной. Поэтому проглотила слёзы, едва удержав громкие вопли в душе, и, схватив куртку, натянув первые попавшиеся ботинки, выскочила за дверь-в ливень. Там она могла сколько угодно проливать слёзы и кричать в небо. Вилла нагнетала больше боли и страданий, чем привычного уюта и тепла. Даже дождь казался теплее дома. Вот так присутствие одного лишь Ческо всё меняло. Волнения ушли прочь. И Безе, которая с ума сходила, стоило только Нине на час отлучиться, и Рокси с Фьоре и Додо, что остались на вилле-всё ушло. Осталось только взывать к деду и просить о помощи, что была ей сейчас необходима. Однако в сумерках Нина поняла, что пора вернуться. Снова вернулись чувства к Ческо и непреодолимое желание его обнять, снова вспомнилась любимая Безе, которая, наверное, в слезах. Словно дождь кончился. Тут же вернулись силы и глаза Нины округлились от ужаса. Она бежала по лужам, расплёскивая грязноватые брызги. Всё происходило инстинктивно, Нина не смотрела куда бежать, словно чувствовала родное место. Вот уж родная калитка перед ней. Калитка будто сама открылась перед Ниной. Но на входе в виллу Нина остановилась. Что ждало её там? Разгневанная Безе, пылающий Ческо... А может быть они оба, но сходящие с ума? Но думать некогда. Сделав глубокий вдох, девочка тихонько открыла дверь в виллу и прошла внутрь. Коридор, вечный коридор... Никого нет. Но вдруг она услышала тихое бормотанье. Совсем недалеко. Оказалось, бормотанье доносилось из Апельсинового зала. Бормотанье издавалось Безе. Тихонько немного приоткрыв дверь, Нина заглянула в зал. От картины, представшей перед ней, стало так тепло сердцу, что Нина не могла описать это словами. За столом сидели пятеро. Безе ломила руки, что-то бормотала, кажется, молилась. Друзья, сидевшие рядом, сохраняли тишину. А Ческо... Кто бы мог подумать! Он переживал вместе со всеми. Его лицо было закрыто руками. Когда Люба сказала своё последнее "Аминь." , он тихо проговорил: -Это я во всём виноват... Это моя ошибка. Нина охнула. Она была в смятении, но решилась зайти. Дверь скрипнула, и Нина предстала перед всеми. Каждый сидящий вдруг повернулся в её сторону. -Нина!-Ческо вскочил со своего места и обнял любимую. Тут же все остальные повскакивали с мест и начали щебетать что-то на уровне : "Где ты была... Мы тут с ума сходили...". Однако Нина не пыталась ничего разобрать. Сейчас она наслаждалась минутой. Однако Нина открыла глаза, которые во время объятия были закрыты, и увидела лишь темноту. Ноги чувствовали твёрдый пол. Затем кое-что рассеялось, и теперь Нина словно стояла в центре чёрного тумана. -Здравствуй... Сладкий голос. Он был до боли знаком Нине... -Ниинаа... Аууу... Я знаю, ты меня слышишь... -Где ты?! -Хахахаха... И Ливио показался в столбе дыма. -Вижу, ты не рада мне? Ноги Нины ослабели, она явно чувствовала слабость. -Что ты сделал со мной? Где я? -Уууу... Этот вопрос слишком сложен для тебя. Что может понять человек, который одновременно и глух... и слеп? -Что ты хочешь сделать? Я всё тебе разъяснила! Ты мне не ну-жен! Я тебя ненавижу! Ты-проклятье моей жизни! -Хахахахахаха! -Я люблю Ческо, он любит меня, а ты... Ливио снова стал дымом, но на сей раз обвился вокруг Нины, показав лишь половину своего тела. -Ц-ц-ц, как всё запущено. Я же говорил, что ты слепа. Рановато тебе... -Да сколько можно?! Выпусти меня! -Сначала правда, потом выход. Идёт? Нина хотела продолжать сопротивляться, но слабость накрыла её ещё сильнее. Она уже не могла сделать что-то поперёк. -Идёт. Надеюсь, мне уже не придётся тебя терпеть. Ливио опять засмеялся и выпустил Нину из своих дымных уз. Та упала на колени. -А теперь правда. Перед Ниной появилось изображение их с Ческо поцелуя, затем он сменился на объятие, что было несколько минут назад... -Смотри, Нина, сколько фальши в этом тощем теле... Он столько обманывал тебя! Столько раз он затуманивал твой разум, как я затуманиваю твой сейчас... И он в дымном вихре пронёсся сквозь Нину, из-за чего та раскашлялась. -Ты не понимаешь, что говоришь! Ты маньяк! -Хахахаха, ты слишком грубо разговариваешь со своим гостем. Я тихо, мирно пожаловал в твой разум, так будь добра быть повежливей! Нина так разгневалась, что кровь кипела. Рука машинально потянулась в карман за жезлом, но... Его так не оказалось! -Не это ищешь? Ливио крутил в руках Талдом, похохатывая. -Отдай немедленно! -Ох, ты зря переживаешь. Я не собираюсь его красть, цели Каркона меня нисколько не интересуют. Я верну его тебе. -А Ческо... Он не такой! Он никогда ничего от меня не скрывал! Изображение на всплывшем экране сменилось и теперь оно демонстрировало их ссору. -Смотри, как он холоден к тебе. Он даже не боится обидеть тебя! Ты же мучаешься с ним! Я знаю, как ты хочешь отпустить его! Зато я... Я люблю тебя, Нина, я знаю, что ты тоже любишь меня. -Я ненавижу тебя! А Ческо любит меня! -Ошибаешься! Изображение показало девушку. У неё были русые, слегка волнистые волосы, миндальные глаза, она была хороша собой. -И что ты хочешь этим сказать? -Ческо любит эту девушку. Её зовут Джессика. И по своей красоте она ничуть не уступает тебе... Ты красива, Нина. -Ты псих! Ты несёшь бредятину! Я не хочу больше слушать твою чепуху, я... Она не успела договорить свою фразу, потому что Ливио целовал её. От призрачных губ веяло холодом, от чего тело покрылось мурашками. Затем, отойдя назад, Ливио сказал лишь одно: -Верь мне, Нина. И он исчез в столбе дыма. Очнувшись в Апельсиновом зале в такой позе, словно ничего и не было, она перестала чувствовать то тепло, исходящее от кожи Ческо, которое чувствовала сначала. Она вылезла из под его рук и убежала в свою комнату.