Не Франциск.

      Вино упругой непрерывной струей стекает по стенкам горла.       Я знаю, королеве не положено так себя вести, да еще в присутствии своего подданного. Но иногда жизнь может поставить в такое положение, выход из которого будет лежать на дне бутылки.       Вдалеке слышатся радостные голоса гостей, знати и слуг, музыканты играют затейливые мелодии. Могу поклясться, что среди всего этого шума отчетливо слышу, как заливается хохотом Оливия. Что ж, пусть празднует. Ведь есть что. Она победила. Франциск не может глаз от нее отвести. Держу пари, она уже не раз разделила с ним ложе, с тех пор, как вернулась в замок.       Еще один глоток. Вкус вина помогает забыть о том, насколько ничтожной я оказалась, что не смогла отстоять свое право на сердце любимого.       - Ваше величество, может, прерветесь? Поверьте, завтра утром вы не подниметесь с постели.       Баш сидит совсем рядом, напротив, но голос его раздается как будто издалека. Из его уст эти слова не кажутся такими надоедливыми, как если бы то же самое произнесла, например, Кенна. Потому что он не настаивает. Он понимает, что я не остановлюсь. Это мне и нравится в Себастьяне. Он всегда знает, что я чувствую. С ним мне не нужно вечно объясняться.       Я заглядываю в глаза бастарда и не могу сдержать пьяной улыбки, которая уже вовсю расползлась на моем лице. Но она тут же гаснет. Имя, внезапно всплывшее в памяти, словно вонзилось мне в мысли на бешеной скорости. Оливия. Неужели я на самом деле хуже, чем она?       - Скажите, Баш, я красивая? – Да, вскоре буду корить себя за такую бестактность, но сейчас мне все равно.       Казалось бы, подобный вопрос должен был ввести придворного в замешательство, но в ясных глазах Себастьяна отразилось необъяснимое чувство, соединяющее в себе самые разные эмоции: тревога, печаль, восхищение… Одного этого взгляда хватило, чтобы я вновь почувствовала себя прекрасной. Или хотя бы чуточку лучше, чем думала. Франциск никогда не смотрел на меня так. В его глазах была лишь страсть. Я знаю, он желает меня, но не более. А Баш будто смотрит мне в душу. Он видит во мне не только королеву. Он видит меня настоящую. А я таю, под натиском этого преданного взгляда.       - Мария… - Его голос прозвучал хрипло. Он аккуратно взял у меня из рук бутылку, поставил её на землю и обхватил длинными пальцами мои запястья. Сколько нежности было в этом прикосновении. Сейчас я краснела отнюдь не из-за вина. Необъяснимая волна жара окутала мое тело. И я почувствовала, как пьянею еще сильнее. Франциск никогда не прикасался ко мне так.       - Я вас слушаю. – Слова дались мне с трудом. Себастьян несколько мгновений смотрел на мои руки, которые вот-вот начнут дрожать от непонятного волнения, затем вновь посмотрел мне в глаза. Снова этот взгляд. Так не смотрят на девушек, обещанных другим. Так не смотрят на королев. Но Себастьян смотрел.       Он мимолетно облизал губы. Я успела залюбоваться этим коротким мгновением: как кончик языка скользнул по обветренным губам.       - Я прошу вас только об одном. Никогда не смейте сомневаться в том, что вы самая прекрасная девушка в этом мире. В том, что ваша улыбка способна исцелить любые раны тем счастливцам, которым вы её подарите. В том, что в ваших глазах отражается целый мир. Мир вашей благородной, любящей души – самой чистой, непорочной… - Он прервался на секунду. Кажется, я забыла, как дышать. – Не верьте никому. Чья речь пестрит упреками и колкостями – та душа страдает от неизмеримой зависти к вашей красоте, к вашей мудрости…       В груди неумолимо разливалось щекочущее тепло. Я почувствовала, как где-то за спиной расправляются и набирают силу мои крылья. Губы пересохли, голова вновь стала ясной. Да, я все понимала, когда взяла руки Баша в свои. Когда взглянула в его глаза цвета грозовых туч, обрамленные пушистыми длинными ресницами. Когда приблизилась и ощутила запах леса, вина и пряностей. Его запах. Когда трепетно прикоснулась к его теплым губам.       В этот же миг тысячи свечей зажглись у меня внутри, озаряя своим светом каждый уголок моей истерзанной сомнениями души. Словно шквал ледяной воды, на меня обрушился неописуемый восторг от новых ощущений. Именно, новых. Словно я впервые оказалась в мужских объятьях.       Руки Себастьяна плавно переместились на мою талию. Даже сквозь тугой корсет я ощущала его жар. Он притянул меня к себе. И я обмякла в его крепких объятьях.       Баш целовал меня так, словно я была единственным ключевым источником, а он погибал от жажды. Я не смогла удержаться и не провести кончиком языка по его губам, как он сделал это пару мгновений назад. Теплые пальцы плавно прикоснулись к моей спине, там, где ткань платья не преграждала путь к коже. Неожиданный стон слетел с моих губ, когда я почувствовала, как язык Баша проникает в мой рот, ласкает небо. Эти головокружительные пьянящие движения эхом отдавались по всему моему телу, заставляя трепетать от желания, прижиматься к крепкой мужской груди.       Мои дрожащие пальцы лихорадочно заскользили по телу Баша, затем запутались в его густых каштановых волосах. Перебирая жесткие пряди, чувствуя власть его рук, я забывала обо всем. Об Оливии, которая не стоит тех слез, что я пролила. О Франциске, которым я все это время просто обманывалась. О том, что нас с Себастьяном могут увидеть. Это все не важно. Сейчас я просто хочу чувствовать его горячее дыхание на своей коже, ощущать его прикосновения, на которые мое тело безотказно отзывается.       Я провожу ладонью по его щекам. Щетина легко колет мои руки. В порыве непредсказуемой нежности, что захлестнула меня, я не заметила, как оказалась на коленях своего спасителя. Так близко. Запах мускуса дразнит, манит, обостряет чувства. И я больше не принадлежу себе. Я принадлежу его рукам, что так нежно ласкают мое тело. Я во власти его губ, что вырывают стоны из моей груди.       Франциск никогда не целовал меня так…