Окунись в зазеркалье.

      Свиток в нагрудном кармане странно задрожал. Вообще-то такое однажды уже было, когда собаки не смогли вытерпеть, и произошёл маленький конфуз. Поэтому, решив не рисковать, Какаши выбросил рулончик с призывом во двор. - Что это? – заинтересовалась Химе, поднимаясь с колен, чтобы рассмотреть лежащий в траве предмет. - Это мои собаки, – сообщил джонин, вставая с места и выходя на террасу. Он сел на краю и начал обуваться. Находящаяся в комнате девушка не утерпела и тоже прошла под навес, опускаясь на досках пола рядом с открытой дверью.       Укусив себя за палец и выдавив каплю крови на землю, Какаши подобрал с земли свиток и развернул его, быстро свернул снова и, выполнив ручные печати, ударил в землю.       Взметнулся белый дым, и во дворе появились восемь собак. Они сразу начали озираться в поисках возможного противника, но джонин их успокоил. - Они милые, – заметила сидевшая на террасе Химе. Собаки на неё не среагировали, так как она не шевелилась.       Какаши решил представить своих псов и начал указывать на каждого, называя по кличке: - Мопса зовут Паккун. Он самый старший и лидер в своре. Маленькая морда мопса сморщилась, и он с удивлением посмотрел на хозяина. - Бульдог – Булл. Он самый сильный, но, к сожалению, не говорит. Чёрный кряжистый огромный пёс тряхнул ушами и начал принюхиваться. - Бело-бурый кобель – это Уруши. Он мрачноват и диковат, но имеет отличный нюх. Какаши погладил пса по голове, и названный мрачноватым зверь растянул пасть, как бы улыбаясь. - Серый с хохолком – Шиба. Эта собака подергала темно-серыми бровями и потёрлась о руку джонина мордой. - С иероглифом «нин» на лбу – это Биске. В очках – Акино. Забинтованный бультерьер – Ухей. Черноухий – Гуруко. Представив свору, Какаши провёл ладонью по головам виляющих хвостами собак. - И что это значит? – спросил Паккун, гордо восседая на голове Булла. Какаши указал в сторону открытой двери и ответил: - Я вас представил. Знакомьтесь – это Кагэру Канна-химе. Девушка на террасе склонила голову. Псы разом втянули носами воздух, а потом посмотрели на хозяина. Какаши развел руками и сказал: - Я сегодня здесь ночую, поэтому прогулять вас могу только вокруг третьего полигона. И тренировки не будет. Гуруко ткнулся носом в ухо Ухея, и растянул пасть в улыбке. - Да нам всё равно! – ответил Паккун, почёсывая задней лапой за ухом. – А кормёжка будет?       Какаши понял, что он сегодня забыл сделать. В смущении приглаживая торчащие вверх пряди, джонин посмотрел на девушку. - Боюсь, собачьего корма у нас здесь нет. А каша с курицей устроит? – поинтересовалась Химе.       Каша была неплохим вариантом, но пока её сваришь, пока остынет. Проще было отвести псов домой и накормить. Заодно и сменные вещи для ночевки взять.       Какаши развеял призыв и, объяснив ситуацию брюнетке, отправился домой. Уже проходя по улице, джонин снова смутился своим мыслям. Ночевать в одном доме с девушкой. Лучше было бы отказаться, но он пообещал. Как же это всё странно.       В квартире было темно и тихо. Щёлкнув рычажком переключателя, джонин включил в коридоре свет и прошёл на кухню. Насыпав корм из новой пачки по мискам и снова призвав пушистых друзей, Какаши отправился выбирать пижаму. - Уже уходишь? – поинтересовался облизывающийся Паккун. Он слегка рыкнул на полезшего в его миску Шибу. - Угу, – Копирующий сложил вещи в сумку и, помахав своре рукой, выключил свет в коридоре и запер дверь. Псы доели, вспомнили про забытую прогулку и сами развеялись.       Химе на террасе не было. В гостиной комнате на столе стояло несколько мисочек с рисом, дайконом, мелко нарезанным огурцом, супом-мисо и блюдо с целиком зажаренным филе карпа. Из кухни доносилось звяканье посуды, перемежающееся плеском льющейся воды. Девушка вошла в гостиную, держа в руках поднос с чашками и чайником. - О, Вы уже вернулись, Какаши-сан! – она медленно приблизилась к столу и, опустившись на колени, начала переставлять чайные принадлежности на стол. – Простите, я не знаю, как отблагодарить Вас, поэтому это меньшее, что могу предложить.       Неожиданно джонин вспомнил приступ вредности, произошедший в госпитале у обычно вежливой девушки, и на всякий случай спросил: - Надеюсь, потом Вы не потребуете, чтобы я женился, как честный человек, попробовавший приготовленную Вами еду? Химе прикрыла нижнюю часть лица подносом и рассмеялась: - А Вы этого хотите? - продолжая посмеиваться, она удалилась на кухню.       Какаши принялся за еду. Пока он ел, Химе прошла во внутренние комнаты и начала там чем-то шуршать. Когда девушка появилась снова и сообщила, что для него приготовлена постель в комнате её брата, тарелки уже пустовали. - А почему в комнате Вашего брата? – спросил Какаши, поднимаясь из-за стола. - Я сплю у Мидори-тян. Аои-сан свою сразу запер и никого туда не пускает. Остаются спальни моего брата и Каэна-сан. Если я постелю в комнате Каэна-сан, то Мидори-тян замучает меня свое ревностью. У неё такой нюх! Поэтому остаётся только комната брата. Кстати, ванная в конце коридора, налево. Какаши хмыкнул и пошёл осматривать помещения дома.       Сон долго не шёл. Мешал ветер, бивший ветвями, склонившихся над домом деревьев, по крыше и деревянным стенам. Какаши лежал и думал о прошедших миссиях, о последней войне, о погибших товарищах. Ворочаясь с боку на бок, он так желал, чтобы ничего этого не было. Постепенно усталость взяла верх над душевными переживаниями, и он уснул.       И снова оказался возле моря. Туман наползал со всех сторон. Даже не ощущая физически холод и сырость, Какаши очень хотел оказаться в другом месте. Сзади и по бокам появились тени шиноби страны Воды. Они быстро приблизились, и завязался бой. Снова вспышкой возникла мысль о скором появлении Рин. С криком Какаши создал Чидори и… Услышал сзади шёпот: - Остановись! – на его запястье опустилась чья-то узкая кисть. Кто-то не давал ему повернуться. Затем этот неизвестный также шёпотом спросил у появившейся Рин, почему она продолжает приходить и тревожить. Лицо ирёнина стало очень спокойным и красивым. Она улыбнулась и ответила: - Я не могу уйти, пока меня не отпустят.       Туман быстро начал рассеиваться, сменяясь темнотой, и Какаши проснулся. Ощущение чьих-то пальцев на запястье осталось, и кто-то всё ещё находился за спиной лежавшего на левом боку джонина. Он аккуратно отодвинулся и повернулся.       Чёрные пряди лежали на лице девушки, закрывая его. Волосы такой длины выглядят красиво, когда ровно расчёсаны и уложены, но сейчас эта копна просто мешала. Джонин осторожно пальцем отодвинул локон и увидел, что девушка спит и видит сны. Наверное, её стоило разбудить и спросить, что она здесь делает? Пока Какаши раздумывал над этим вопросом, Химе нахмурилась, потом улыбнулась и прошептала: - Нет, братик, к этой ведьме я не пойду! - и так рассмеялась, как могут только в детстве, когда всё легко и беззаботно. После этого она перевернулась на другой бок, прижимаясь спиной к Какаши, и начала ровно дышать. Решив оставить разговоры на потом, джонин накрыл девушку краем своего одеяла и, закрыв глаза, начал прислушиваться к её дыханию. Он не заметил, как снова заснул.       Под рукой что-то шевелилось. С сожалением покинув забавное сновидение про соревнование псов-ниндзя с котами, Какаши открыл глаза. И обнаружил, что проснулось не только солнце. Пунцово-красная Химе пыталась выползти из-под его руки. - Доброе утро! – сказал Какаши, плотнее прижимая её к себе. Девушка что-то пискнула, закрыла глаза и сжалась. - Надеюсь, Вы удовлетворили своё любопытство? – почти нежно прошептал джонин в аккуратное ушко. – И теперь моя очередь! Что Вы тут делаете?