Плечом к плечу

Snow Patrol – What If The Storm Ends

В Норе было непривычно тихо и прохладно. Казалось, что танцующее пламя в камине дразнит своим потрескиванием продрогших до костей Уизли. Гермиона ни раз бывала в уютных стенах этого дома, но никогда прежде не ощущала здесь себя одинокой. А сейчас каждый замкнулся в пространстве собственного горя. Джинни заваривала травяной чай для матери, которая сидела в стареньком кресле, устремив взор на сцепленные ладони. Так непривычно и больно было видеть Молли обездвиженной, с опустошенным взглядом и плотно сжатыми губами. Прошло уже несколько дней после битвы, унесшей столько жизней. Важных и юных, не успевших вдохнуть полной грудью аромат вереницы дней, следующих друг за другом. Фред. Имя болезненно полоснуло по груди, вышибая воздух из легких, заставляя с силой закусить губу, чтобы снова не захлебнуться солью, бегущих по щекам слез. Рон с Гарри сидели у крыльца, обмениваясь иногда тяжелыми взглядами или короткими фразами. А Гермиона не может перестать думать о том, что четвертый день подряд Джинни или Флер выносят из комнаты близнецов подносы с нетронутой порцией обеда. Джордж и Фред. Фред и Джордж. И никак иначе! Только так можно было услышать их имена. Только вместе. Как это, когда умирает часть тебя? - Гермиона, - внезапно ожила Молли, и во взгляде обращенном к девушке проскользнул огонек, отдаленно напоминающий надежду, - Фреду не понравилось бы то, во что мы превращаемся. Он любил смех и улыбки. Я понимаю, что утрату нужно пережить... Но я потеряла одного сына, и не хочу терять второго. Поговори с ним, пожалуйста. Глаза миссис Уизли заблестели от набегающей влаги, но на секунду она мягко улыбнулась Гермионе, которая кивнула в ответ: -Хорошо, - выдавила, борясь с комом в горле. Ступеньки под ногами скрипели, совсем не прибавляя уверенности. Что ей сказать человеку, который так внезапно остался один, сам по себе. Что бы ей самой хотелось услышать, когда родители лишились памяти. Она хотя бы сама решилась на такой шаг, а Джордж… Гермиона злилась на себя, потому что ненавидела чувство беспомощности и неподготовленности. Злилась на книги за их молчаливую бесполезность. Злилась на отсутствие Фреда, который всегда знал, как поднять человеку настроение, неважно насколько запущенной была ситуация. Робкий стук в дверь, ожидаемо оставшийся безответным. И бесшумный шаг в окутанную полумраком комнату. На полу разорванные чертежи и расчеты, старая коробка от забастовочных завтраков и именной свитер, связанный Молли для Фреда. Джордж лежал на застеленной кровати брата, закрыв глаза, но он не спал – дыхание слишком сбивчивое и поверхностное. Кажется, даже в темноте зашторенного помещения можно было увидеть тени, залегающие под ресницами и бледные губы, потерявшие свою улыбку. - Джордж, - Гермиона не имела представления с чего начать и с трудом подавила дрожь в голосе, - я не буду делать вид, что знаю, какого тебе. Потому что я не имею понятия, никто из нас… Мне известно другое: Фред не простил бы тебя за смерть от истощения. Это не весело. Вот если бы ты захлебнулся в шоколадном фонтане, во время первого испытания этого удивительного изобретения. Это бы он оценил, - девушка улыбнулась, хоть и напряженно-грустно, но достаточно убедительно. Плечи юноши вздрогнули, а уголки губ приподнялись на долю секунды. И через мгновение Джордж повернулся к Гермионе, открывая обесцвеченные глаза и еще раз задумчиво-печально ухмыльнувшись: - Знаешь, ведь ты его всегда чуть-чуть раздражала. Такая собранная, серьезная… Но за это же он любил тебя… - голос был приглушенным, но живым. И в этот момент Гермиона почувствовала, как невидимые кандалы напряжения и тревоги со звоном ударяются о пол, освобождая запястья. Она наблюдала, как возрождается жизнь, цепляясь за неуклюжую шутку про шоколадный фонтан. Облегчение и благодарность подтолкнули к очень импульсивному поступку – крепкому объятию. Вцепляясь пальцами в мягкий свитер, жмуря слезящиеся глаза, утыкаясь носом в плечо. Чтобы он почувствовал, что не один, что его все еще любят, в нем нуждаются. - Сейчас ты нужен им, как никогда... - Гермиона кивает на порог, возвращая руки в карманы. - А еще никто не ест мой карамельный бисквит, и его придется скормить садовым гномам. Она снова предприняла попытку сделать атмосферу более легкой. Он видит, с каким усилием она глотает дрожь и старается смотреть ему в глаза. Как можно оттолкнуть единственного человека, который усердно прячет свою жалость, стараясь разогнать мертвенную тишину. - Пойдем, мы все должны попробовать твою стрепню. Может, хоть в этом ты не так хороша, - дружеский толчок в плечо и ее первая искренняя улыбка. Гермиона с радостью принимает подкол, который и ей дарит надежду. Хотя они оба понимают, что это не конец лабиринта боли, а просто возможность сделать небольшой глоток свежего воздуха. Он берет ее за руку, благодаря и надеясь, что в битве с оглушающей пустотой они будут сражаться плечом к плечу.