Прерви моё падение

Сузуна в нерешительности застыла возле двери, отделявшей ее апартаменты от апартаментов Усуи. Эта самая дверь располагалась в небольшой нише в конце коридора. Между кухней и гостиной. Открывалась она, как с той стороны, так и с этой. Поэтому Аюдзава, дождавшись ухода Такуми, за чем она для надежности проследила из окна своей спальни, собралась отправиться на его территорию, с целью порыться в вещах ненавистного жениха. Конечно, девушка прекрасно понимала, что Усуи далеко не дурак, и хранить важные документы в ящиках стола не будет. Но, как говорится, попытка — не пытка. Всякое в жизни случается. — Чем черт не шутит, — в подтверждение своих мыслей, прошептала Сузуна, лихорадочно сжимая взмокшими от волнения пальцами ключ — карту. Наконец, промаявшись еще с минут пять, она окончательно решилась. Приложив пластиковый треугольничек к замку, услышала тихий щелчок. Набрав в легкие побольше воздуха, Аюдзава повернула ручку и переступила порог квартиры Такуми. Оглядевшись, она поняла, что находится точно в таком же коридоре, как и ее собственный. Значит, его апартаменты были точной копией ее, что очень даже упрощало дело. Постояв несколько секунд, прислушиваясь, и окончательно дорабатывая план дальнейших действий, Сузуна двинулась в сторону гостиной. Тихие осторожные шаги, нервы были напряжены до предела. Она знала, что где-то здесь находилась служанка Усуи, которая могла в любой момент появиться на пути, что очень усложнило бы положение Аюдзавы. Никто не должен был видеть ее здесь. Никто не должен был догадаться об ее намерениях. В первую очередь девушка собиралась добраться до кабинета Такуми. Только вот в какой из комнат он располагался, она понятия не имела. — Придется заглядывать во все подряд, — одними губами произнесла Сузуна, медленно, но верно продвигаясь вперед. Однако, когда она миновала гостиную, углубившись в следующий небольшой коридорчик, то одна из дверей в самом его конце распахнулась. «Попалась!», — пронеслась в голове одуряющая мысль. Паника захлестнула удушливой волной, и Аюдзава, повинуясь внутреннему инстинкту, быстренько шмыгнула в первую попавшуюся комнату. Затаившись, принялась ждать. Сердце заходилось в груди. Наконец, через несколько минут, показавшихся вечностью, до Сузуны донеслись шаги. Служанка, миновав помещение, где сейчас находилась незваная гостья, отправилась дальше. — Пронесло, — прижавшись спиной к двери, девушка облегченно вздохнула. Она еще никогда не чувствовала себя, как воровка, проникшая на чужую территорию, чтобы покопаться в чьих-то личных вещах. И прекрасно осознавала один факт — ей это не нравилось. Однако теперь придется привыкать к подобным ощущениям и непредвиденным обстоятельствам. Раз уж она выбрала путь мести, то намеревалась пройти его до конца. Тихонько выдохнув, Аюдзава скользнула взглядом по помещению. Черно-серо-белые тона, широкая двуспальная кровать, встроенный шкаф, комод, стол, пара кресел, тяжелые роскошные шторы и приятный знакомый аромат мужского одеколона. Судя по всему, это была спальня Такуми. От этой мысли Сузуне сделалось совсем не по себе. Она уже даже начала подумывать о том, чтобы уйти, но потом, отринув сомнения и нерешительность, осторожно двинулась вперед. Первым делом Аюдзава направилась к письменному столу, где ничего, кроме всякой незначительной мелочи, не обнаружила. — В принципе, этого и следовало ожидать, — прокомментировала девушка, перемещаясь к комоду. Выдвинув верхний ящик, она увидела аккуратно сложенную одежду, во втором было то же самое, а вот в предпоследнем ей попалось нечто интересное. Большой старый альбом для фотографий. Повинуясь нахлынувшему любопытству, Сузуна опустилась на пол рядом с комодом, взяла находку в руки, открыла. На первой странице она увидела снимок маленького Усуи и красивой светловолосой женщины. — Наверно, его мама, — прошептала Аюдзава, вспоминая, что мать Такуми была англичанкой. Еще в раннем детстве отец мальчика забрал его у жены, с которой развелся по только им известным причинам. Наверно, ребенок очень страдал из-за этой вынужденной разлуки. Нахмурившись, Сузуна загнала внезапно нахлынувшую жалость подальше в душу, запретив себе даже думать о чем-то подобном. Усуи — ее враг. Он — холодный, расчетливый ублюдок. Он заслуживал лишь ненависти и презрения. Из-за него погибла Мисаки. И точка. Взгляд, метнувшись к двери, снова вернулся к фотографии. Странно, но от вида улыбки Такуми, такой теплой, радостной, наполненной безграничной жизнерадостностью и любовью, по сердцу Сузуны непроизвольно расплывалась необъяснимая непростительная нежность. — Усуи, — тихо произнесла она, невольно касаясь пальцами гладкой поверхности фотокарточки. Совершенно потеряв бдительность, полностью отдавшись своему занятию, Аюдзава забыла об осторожности. Поэтому, когда дверь комнаты вдруг отворилась, она, подпрыгнув от неожиданности, резко обернулась. Сердце замерло, глаза широко распахнулись. С порога на нее взирал Такуми. И, судя по выражению на его застывшем лице, Сузуну не ждало ничего хорошего.