Прерви моё падение

Они приехали к Усуи домой, миновали холл и вошли в гостиную. Опустившись в мягкое удобное кресло, Сузуна вопросительно воззрилась на Такуми, мысленно коря себя за то, что согласилась отправиться для разговора в их бывшую квартиру. Надо же было быть такой дурой. Хотя, в кои-то веки, находясь рядом с ним, она блистала умом? — Так что ты хотел мне сказать? — Аюдзава перевела взгляд на свои руки. Сцепив пальцы в замок, она сидела настолько ровно, будто бы палку проглотила. Внутри бушевал огонь, но снаружи девушка успешно сохраняла маску холодности и безразличия, что давалось ей неимоверным усилием воли. — Когда ты прекратишь творить весь этот абсурд с Игараши? — вопросом на вопрос ответил Усуи, и в глубине его зеленых глаз мелькнули искорки гнева. Он был настолько погружен в свои переживания, что даже забыл включить электричество. И теперь в тусклом, молочно-белом, призрачном свете луны, проникающем сквозь огромные панорамные окна, его лицо казалось еще более прекрасным, мужественным и решительным. — Что? — Сузуна почувствовала, что закипает, вздернув подбородок, она с вызовом уставилась на Такуми, — Творить абсурд? По-моему, сейчас здесь творит абсурд только один человек. Ты. Поэтому если это все, ради чего ты меня сюда притащил, то мне тут больше делать нечего. Категорично тряхнув головой, Аюдзава поднялась и решительно направилась к выходу, молясь, чтобы поскорее оказаться, как можно дальше, от него. Пока она еще была способна на сопротивление. — Подожди! — Такуми моментально сократил разделявшее их расстояние, вцепившись в локоть девушки, развернул ее лицом к себе. Прикосновение его пальцев обожгло, и она вздрогнула. Во взгляде мелькнула растерянность, но лишь на очень короткое мгновение. — Что-то еще? — Сузуна с недовольством повела плечами, демонстрируя, что ей неприятна его близость. Молчаливо призывая, отпустить ее. — Да, мне еще есть что сказать, — вздохнув, произнес Усуи, всматриваясь в ее отдающие холодом, прекрасные черты. И Аюдзава внезапно смутилась под его пронзительным, наполненным каким-то сумасшествием, пылающим взглядом. Щеки покрыл легкий румянец. — Ты такая красивая, — внезапно прошептал Такуми, дотрагиваясь до ее подбородка. Его хрипловатый голос прошелся мурашками по спине, и Сузуна разозлилась еще сильнее. Так происходило каждый раз, когда он оказывался рядом, ее сердце замирало, пропуская удар, и она превращалась в безвольную дурочку. А сейчас, в придачу ко всему прочему, Аюдзаву добивало еще и это странное поведение Усуи. Его глаза, горящие в них, неподдающиеся описанию чувства. Они словно опаляли ее своим жаром, увлекая в безумный водоворот эмоций, и она терялась, не зная, как вести себя дальше. Здравый смысл твердил, что нужно уйти, и никогда больше не возвращаться, что их отношения все равно ни к чему не приведут, и Сузуна была с ним полностью согласна. Однако она не могла сдвинуться с места, проявляя тем самым ненавистное малодушие. Ноги будто приросли к полу, тело не слушалось, а разум безоговорочно капитулировал под натиском безумных чувств. — Хватит. Я не желаю больше тебя слушать, — буркнула девушка, попав в ловушку его изумрудных глаз, потемневших от обуревавших его эмоций. — Знаю, — Усуи криво усмехнулся, скользнув руками по ее спине, и Аюдзава вздрогнула, машинально подавшись назад. — И видеть тоже, — продолжала она гнуть свою линию. Хотя в голове билось лишь одно желание, чтобы он никогда ее не отпускал. Ведь ей было так хорошо в его объятиях, так тепло и так томительно. — И это я тоже знаю, — прошептал Такуми, наклоняясь, — Ты уже мне это говорила. А у меня отличная память. Его лицо оказалось на одном уровне с ее лицом. — Тогда прекрати все это. Просто дай мне уйти, — проговорила Сузуна, сопротивляясь из последних сил. — Не дам, — Усуи легонько потерся своим носом об ее нос, и Аюдзава ощутила, как все ее тело напряглось, ожидая продолжения. — Почему? Из-за дурацкого договора? — она вызывающе вскинула брови, и в темных глазах мелькнули негодование и боль, — Я думала, что с этим покончено. — Нет, договор здесь ни при чем, — губы Такуми сложились в одну плотную линию, и он как-то странно на нее посмотрел, немного неловко и неуверенно, чем очень удивил. Ведь такое поведение было совсем для него несвойственно. — Тогда почему? — Сузуна вдруг взбесилась, охваченная противоречиями. Собрав остатки сил, она вырвалась из хватки Усуи. Отступила на шаг, а потом еще на один. Для надежности. В комнате повисла тишина. Такуми взирал на нее с досадой и отголосками раздражения, будто бы готовился к чему-то. Желал сказать нечто важное, но никак не решался. — Я… — наконец, проговорил он, направляясь к Аюдзаве. Но она шарахнулась в сторону, налетев на стол, больно ударилась бедром. Поморщившись, выставила вперед обе руки, в попытке остановить его, отгородиться. — Не подходи. Я не хочу, чтобы ты ко мне прикасался, — отчеканила девушка, прочитав во взгляде Усуи настоящую беспомощность, резко сменившуюся всплеском ярости. — Черт! — выпалил он, хватаясь за голову, трепля светлые густые пряди. Заходил из стороны в сторону. Взволнованный, напряженный, с натянутыми, подобно струнам, нервами. — Я… — он опять повернулся к Сузуне, беспомощный и такой открытый, без привычной брони. — Что, ты? Что? Говори уже! — запальчиво выкрикнула она, не выдержав этой пытки. Пальцы впились в столешницу, брови умоляюще изогнулись, в темных глазах отразилось непонимание и желание узнать то, что он так долго старался ей сказать. На каком-то глубинном, интуитивном уровне, Аюдзава знала, что это очень важные слова, что они перевернут весь ее мир. Она страшилась их и одновременно жаждала услышать. — Я тебя люблю, — наконец, тихо произнес Такуми, — Именно, тебя. Не Мисаки. А тебя. Его севший голос ударил Сузуну подобно электрическому разряду. На лице отразилось потрясение, неверие, смятение. — Что? Что ты сейчас сказал? — она вдруг усмехнулась, решив, что все это сон, помешательство, бред ее воспаленного от неразделенной любви и тоски сознания. Да. Совершенно верно. Иначе просто быть не могло. — Я сказал, что люблю тебя. Очень люблю, — Усуи приблизился, сжав ее плечи, легонько встряхнул, заставив посмотреть на него. И их взгляды встретились. Ее — недоверчивый, изумленный. И его — решительный, уверенный. — Я хочу быть с тобой, хочу жениться на тебе, хочу, чтобы у нас были дети, хочу провести с тобой всю жизнь, и умереть в один день, — Такуми будто прорвало. И если сначала ему приходилось буквально выдавливать слова из пересохшего горла, то теперь они хлынули настоящим безостановочным потоком. Каждая фраза, произнесенная им, приносила невообразимое облегчение. Она освобождала, очищала, выпуская наружу всю ту горечь, что скопилась в его сердце, всю боль от потерь и предательства, тоску и печаль. — Это правда? — прошептала Сузуна, постепенно осознавая смысл сказанного, принимая его. Сомнения отступали, и грудь заполняло неописуемое тепло. Если Усуи любил ее, тогда она готова была на все. Готова была выступить против всего мира. Бороться вместе с ним и победить всех врагов. Рискнуть собственной жизнью и пожертвовать всем ради него. И плевать на опасность. Она не позволит ему погибнуть. Она спасет его, защитит, будет всегда рядом, станет его щитом. — Правда, — Такуми вдруг улыбнулся, искренне и открыто, и его черты смягчились, озарившись внутренним светом. Мгновение они просто смотрели друг на друга. А потом Сузуна улыбнулась ему в ответ. — Тогда поцелуй меня, — произнесла она. И Усуи рывком прижал Аюдзаву к себе, моментально завладев ее губами. Поцелуй получился неистовым, горячим, пылким, наполненным желанием и бесконечной любовью.