Полюби меня, Ромео

      Хейди пришла в себя через несколько часов после операции. Открыв глаза, она с недоумением обвела взглядом светлую совершенно не знакомую комнату. Сбоку что-то противно попискивало. Скосив глаза, она обнаружила множество приборов, на которых мигали лампочки. Девушка поморщилась.       ― Ди, тебе больно? ― Над ней склонилось встревоженное лицо брата.       ― Нет, просто думала, что уже в раю, а тут больница, приборы пищат. Какое разочарование…       ― Не смей даже говорить на эту тему. А то полицейские решат, что ты суицидом хотела заняться перед камерой. Даже Дэмиэн о чем-то таком спрашивал.       ― Вот и верь после этого людям, ― усмехнулась Хейди. ― Я думала, что Дэмиэн меня как облупленную знает. С какой стати я стала бы себе харакири делать.       ― Вот это и пытаются узнать полицейские. Они оккупировали больницу, и ждут, пока тебя можно будет допросить.       ― Зови этих оккупантов, и покончим с этим.       ― Ди, мама с отцом здесь.       ― Боже, они сильно испугались?       ― Мама отыгралась на врачах и медсёстрах. Она им тут такое представление дала, что врач, который тебя оперировал, пожалел, что на столе лежала ты, а не она. Зато папа сохранял истинно британское спокойствие и невозмутимость, абсолютно уверенный, что с тобой ничего страшного не случиться. Как только врач объявил, что операция прошла успешно, мама сначала хлопнулась в обморок, потом закатила истерику, что они тебя зарезали, потом опять хлопнулась в обморок. Чтобы хоть как-то успокоить её, врачу пришлось разрешить ей побыть немного возле тебя и убедиться, что ты дышишь. Сейчас они поехали отдохнуть. Тут куча народу жаждет тебя повидать.       ― Хорошо, начинаем приём, ― пробормотала Хейди и отключилась.       Когда она в следующий раз открыла глаза, возле неё сидел Логан.       ― Логан, как я рада, что ты уже вернулся, ― улыбнулась девушка. ― Я соскучилась.       ― Я тоже. Особенно рад, что сделал это вовремя. Мы теперь, радость моя, настоящие кровные брат и сестра.       ― Здорово. Надеюсь, я не сорвала тебя с соревнований?       ― Всё нормально. Можешь мной гордиться, я чемпион.       ― Я всегда тобой горжусь. Ты лучший.       ― Ди, можно попросить тебя об одолжении?       ― Конечно.       ― Не пугай меня так больше. Солнышко, когда я увидел тебя там, на столе, такую маленькую и безжизненную….       ― Прости. Я сама не понимаю, что случилось.       ― Хм, похоже, Дэмиэн уже всё раскопал. Но сначала ты должна поговорить с местными копами, а то они уже землю роют от злости.       ― Зови, пока я опять не отключилась.       Логан встал, открыл дверь и выглянул в коридор. По-видимому, полицейские были там и ждали сигнала. В палату вошли двое. Они вежливо представились, но Хейди не особенно прислушивалась. Не успели они начать, как дверь снова открылась, и в палату протиснулся Дэмиэн.       ― Господа, если не возражаете, я хотел бы присутствовать при допросе, ― попросил он с обворожительной улыбкой, весело подмигнув Хейди. Полицейские не возражали или сделали вид, что не возражают. После ряда формальных вопросов они перешли к главному:       ― Мисс Стефелд, вы знаете некого Роберта Бингсли?       ― Нет, а должна?       ― Вот его фотография, посмотрите, может, узнаете. Хейди взяла фотографию и внимательно стала рассматривать. Молодой паренёк, худощавый, светловолосый, серые глаза.       ― Нет.       ― Он помощник оружейника.       ― Возможно, но лично мы не знакомы.       ― Вспомните, может, вы с ним поссорились из-за чего-нибудь?       ― Ага, шпагу не поделили? ― ядовито буркнул Дэмиэн.       ― Если бы я с ним ссорилась, то наверняка бы его запомнила. А в чём собственно дело?       ― В том, что у бедняги любовная драма. Он влюбился в одну даму из массовки. Они несколько раз встречались. Бедный парень потерял голову. А она оказалась вертихвосткой, нашла себе другого кавалера.       ― Интересная история, а я тут при чём?       ― Роберт должен был перед твоей сценой поменять кинжал на идентичный, только с подвижным лезвием. А он вечером так напился, что утром ещё не просох. Вот у него и вылетело это из головы. Только когда он увидел клинок в твоей груди, мгновенно протрезвел и понял, что натворил. Этот олух с перепугу полез в петлю. К счастью, на него наткнулся главный оружейник. Из петли вынул и всыпал по заднице пару горячих, так сказать, для восстановления мозговой активности. Я был уверен, что ты не собиралась отправиться к предкам, поэтому побродил по вашему лагерю и послушал, порасспрашивал. Когда услышал о самоубийце-неудачнике, взял его за жабры. Через десять минут Бобби, рыдая в три ручья и размазывая сопли, сделал чистосердечное признание. Если честно, сначала я думал, что он влюбился в тебя, а ты его отвергла, вот он и решил так сказать, наказать. Но всё оказалось более прозаичным.       ― Что с ним будет? ― тихо спросила Хейди. ― Предупреждаю, я не буду подавать на него заявления. Бедняга и так уже наказан.       ― Ну, что я вам говорил, ― хмыкнул Дэмиэн. ― А вы мечтали из Робина маньяка сделать.       ― Мисс Стефелд, вы понимаете, что из-за его халатности могли умереть?       ― Это несчастный случай. По замыслу режиссёра я должна была погрузить кинжал себе в грудь медленно. Если бы я его послушалась, то ничего бы не случилось. Я бы сразу заметила, что с клинком что-то не так. ― Хейди усмехнулась. ― Надеюсь, что выполнила просьбу Гордона и умерла красиво. Боюсь, второй раз, мне повторить не дадут.       ― Но…       ― Заявления не будет. Господа, простите, я устала, ― едва за полицейскими закрылась дверь, Хейди протянула руку Дэмиэну. Дождавшись, когда он сожмёт её пальцы, девушка умоляюще попросила: ― Дэм, пожалуйста, помоги Роберту Бингсли, пусть его отпустят.       ― И почему я не сомневался, что ты попросишь меня об этом? Детка, не волнуйся, сделаю всё, что можно. Хотя Итон с Джеком рвались оторвать ему голову и другие выпирающие части. Хорошо хоть Логан остался с тобой, а то всех троих мне было бы не сдержать.       ― Я с ними поговорю, спасибо.       ― Ну что ты, за что? Поправляйся лучше. Мои передают тебе привет. Они очень за тебя волновались. Папа приглашает тебя после выписки приехать отдохнуть в его бунгало. Он утверждает, что нет ничего полезней для здоровья, чем морской воздух.       ― Хорошо, договорились.