Полюби меня, Ромео

      Лен вернулся из поездки полный решимости. Вся эта чехарда с продюсерами и нехваткой денег порядком попортила ему крови. Режиссёр был в ярости, что кто-то посмел сомневаться в его таланте и профессионализме. Гордон, как сказал бы Хэнк, «закусил удила» и твёрдо решил, что сделает всё, чтобы картина имела успех. Поэтому к актёрам, он стал ещё беспощадней, требуя совершенства в каждой реплике, взгляде, движении. Через несколько дней все были выжаты, как лимон, но Гордон кричал, что они достаточно бездельничали, чтобы теперь прохлаждаться.       Гордон очень обрадовался, когда узнал, что можно наконец снять Хейди верхом. Снимали вечером, когда лучи заходящего солнца, окрасили всё вокруг оранжевым светом. Ромео и Джульетта смотрелись просто великолепно. Гордон с довольным видом улыбался, посматривая на съёмочную группу.       ― А ну что? Я же говорил, что на этом скакуне Джульетта будет потрясающе выглядеть. Посмотрите, как шикарно на нём смотрится наша малышка. А скакун, скакун… Кто бы мог подумать, что он умеет так изящно выгибать шею. Красавец! Ричард, ты же мне нашёптывал, что Хейди не справится, посмотри! Богиня! Кажется, что она рождена на лошади. И Ромео на своем гнедом выглядит рядом с ней настоящим героем.       ― М-да, кто бы мог подумать, ― хмыкнул Ричард. Я думал, что её братец этого коня, скорее, на фарш пустит, чем позволит сестре рискнуть сесть на него.       ― Хейди потрясающая, ты посмотри какая посадка, как спину держит!       ― Тим, как картинка? ― Нет слов, ― откликнулся оператор.       Работа не приносила Дугласу обычного удовлетворения. Ему не хватало тренировок с Хейди, их прогулок, бесед, смеха. Каждый вечер Дуглас упрямо шёл к Стефелдам, но теперь его постоянно сопровождала Майли, а в её присутствии все чувствовали себя скованно. Ушла та теплота и непринуждённость в общении, которая так нравилась Дугу. Он злился, но ничего не мог изменить. Хейди была приветлива и дружелюбна, но старалась держаться от него подальше.       Через неделю после возобновления съёмок приехал новый актёр Рик Стилл. Его выбрали на роль Париса. До этого Рик был занят в другом проекте, по-видимому, это и повлияло на решение Гордона изменить расписание съёмок.       Стилл, высокий, светловолосый, синеглазый красавец, мгновенно покорил сердца, женской половины съёмочной группы. Ему очень шел костюм Париса, подчеркивающий широкие плечи и тонкую талию, а плотно сидящие штаны демонстрировали длинные мускулистые ноги. Даже каштановый парик придавал ему некий шарм. Все дамы, присутствующие на съемке, усиленно с ним флиртовали, но Рик положил глаз на Хейди.       Через некоторое время Дуглас с неудовольствием обнаружил, что Рик зачастил к Стефелдам. Белфорд не понимал, зачем они общаются с этим самовлюбленным красавчиком. Еще больше он бы возмутился, если бы узнал, что Рика никто не приглашал. Дуг не догадывался, что братья Хейди терпели Рика, только ради сестры.       Как парень, Стилл Хейди не интересовал. Он чем-то напоминал ей петуха, который когда-то важно расхаживал в курятнике бабушки Нэнси. Петух грозно вертел головой с внушительным клювом, уверенный в своей исключительности, и задирал всех подряд. Наконец бабушка не выдержала и сварила из нахала суп. Хейди, глядя на то, как Рик хорохорится, задирает нос перед другими актёрами, уверенный в своём непревзойденном таланте, была уверена, что его ждёт такая же судьба. Ей было его немного даже жалко. Но когда Хейди познакомилась с парнем поближе, то узнала, что под напускной бравадой и глупым высокомерием скрывается неуверенный в себе и очень ранимый человек.       В этот день снимали сцену брачной ночи Ромео и Джульетты. К началу съемок начали стекаться зрители. Все жаждали увидеть, ка всё пройдет, но Гордон против обыкновения выгнал всех:       ― Так, что столпились здесь, как куры в курятнике. Марш все отсюда!       ― Но Лен, мы хотим посмотреть, ― попытались возразить зрители. ― Вы всегда нам позволяли.       ― В кинотеатре посмотрите! Я сказал: «Кыш». Охрана, где вы, увальни, за что я вам плачу? Вывести всех посторонних с площадки немедленно! ― орал он так, что казалось, рухнут декорации.       Дождавшись пока все уйдут, Гордон подошёл к Хейди и взял её за руку:       ― Послушай, дорогая, я прошу тебя, думай только о нём… Мы, мужчины, слегка туповаты, там, где касается чувств, покажи ему свою любовь, заставь, откликнуться на твой зов…       ― Кому показать? ― растерялась Хейди.       ― Ну как кому? Ромео, разумеется, ― Гордон похлопал её по руке и отошёл.       Хейди ждала, пока появится Ромео. В мозгу без конца звучало «покажи ему свою любовь»…, «покажи ему свою любовь»… Услышав команду: «Внимание! Тишина на площадке! Камера, мотор, начали…», ― она вздохнула и улыбнулась.       Дуглас смотрел на свою Джульетту и не мог оторвать глаз. Девушка была невообразимо милой, нежной и очень красивой. Огромные глаза смотрели на него так доверчиво и с такой нежностью. Её фарфоровые щеки окрасились смущённым румянцем. Руки девушки чуть подрагивали, когда она робко коснулась его. Боже, это лёгкое прикосновение её маленьких пальчиков к его обнажённой груди было просто невероятным. Он заглянул ей в глаза, прижал руку к её груди и ощутил бешеный стук её сердца. Услышав этот стук, он перестал быть Дугласом Белфордом, он стал Ромео Монтекки, впервые по-настоящему влюбившимся. Перед ним стояла не Хейди Стефелд, а юная Джульетта. Когда он коснулся ее губ, то потерял контроль над собой. Каждое его слово, жест… поцелуй был наполнен восхищением и преклонением перед этой нежной, восхитительной девочкой. В душе Ромео пылала чистая, не замутнённая страстью или похотью любовь. Она отражалась в каждом его движении, каждом прикосновении, каждом поцелуе.       Они опустились на кровать. Ромео приник к губам любимой, как измученный жаждой путник приникает к долгожданному роднику, с трудом оторвавшись после команды: «Стоп камера, снято!». Дуг сел на кровати, закрыл глаза, его трясло, голова кружилась так, что ещё чуть-чуть, и он бы рухнул. Парень сжал руками виски и несколько раз пробормотал сквозь зубы: «Я, Дуг Белфорд. Это только игра, только кино»….       ― Ребята, ― Гордон радостно потирал руки, ― вы превзошли все мои ожидания. Поверьте, ваши поцелуи войдут в историю кинематографа. В зрительном зале не останется ни одного равнодушного… за исключением, бездушных, а таким я велю билеты не продавать.       Хейди переоделась и вышла из гримерки. На душе царило радостное удивление. Она показала, показала Дугласу свою любовь. Гордон был прав, он откликнулся. Хейди прибавила шага, она торопилась, ей хотелось увидеть Дуга, поговорить с ним, услышать, что он чувствует к ней.       Почти дойдя до своего трейлера, она резко остановилась, как будто налетела на стену. У неё было ощущение, что её изо всех сил ударили в живот. Сначала перехватило дыхание, она забыла, как дышать, а потом пришла жуткая ослепляющая боль. Недалеко от ее трейлера Дуг и Майли страстно целовались. Хейди стиснула зубы, чтобы не завыть, как раненое животное, и метнулась к своему трейлеру. Она слепо шарила по дверце и никак не могла открыть дверь.       Джек сидел и ждал сестру. Он приготовил лёгкий ужин. Малышка опять, небось, вымотается до предела. И тут он услышал, как кто-то скребется в дверь. «Слуховая галлюцинация или горячка белая», ― лениво размышлял он. Но звук не прекращался, Джек неохотно встал и распахнул дверь. На пороге стояла Хейди с абсолютно белым неподвижным лицом.       ― Господи, детка, что эти киношники с тобой сделали. Если сейчас сюда нагрянут зомби, ты же запросто сойдешь за свою. Ди, что ты молчишь? ― испугался Джек. Он выглянул из трейлера и увидел Дуга с Майли. ― Ну, какого хрена, люди выставляют себя на всеобщее обозрение. Есть у вас собственный трейлер вот и безумствуйте там, ― зло бормотал Джек. Он быстро захлопнул дверь, отгораживая сестру от боли и крепко прижал её к себе. ― Ди, не надо, успокойся. Плюнь ты на этого идиота. Ну кто виноват, что у парня нет вкуса. Не переживай, встретишь ты ещё настоящего Ромео. Он увидит тебя и полюбит на всю оставшуюся жизнь, а этот так, подделка…       ― Джек, тебе Итон сказал?       ― Ди, у меня свои глаза есть.       ― Значит все в курсе, какая я дура.       ― Прекрати. Я просто слишком хорошо тебя знаю, а другие… им-то откуда.       ― Хорошо, что мамы нет. Она запросто могла бы всех просветить.       ― М-да, Эмили неподражаема. Давай, детка, топай в душ, а потом я тебя покормлю.       ― Угу, ― кивнула Хейди, ― я в душ, а потом тебе что-нибудь вкусненькое приготовлю.       ― Э, нет, нет. Не надо твоих кулинарных безумств. Мы и так слишком много народу кормим. Слушай, поехали лучше покатаемся на лошадях, а? Лучшее средство от стресса. Или давай я свой байк подгоню.       ― На лошадях ― это классно, но через пару часов уже начнёт темнеть.       ― Тем более, давай пошевеливаться. Хэнк даст мне покладистую лошадку. А ты возьмёшь своего Сета. Думаю, Гордон будет не против, если мы лошадок выгуляем, а то твой Сет скоро окончательно разжиреет и станет не фотогеничен.       ― Ты это о чем?       ― Думаю, что Джульетта на бегемоте будет выглядеть малость странно, ― философски заметил Джек, с удовольствием наблюдая, как в результате его болтовни сестра отвлекается и начинает приходить в себя.       Через десять минут после их ухода пришёл Дуглас. Он хотел поговорить с Джеком, удалось ли узнать, кто сливает информацию. Но трейлер был пуст, как и площадка перед ним. Дуглас решил поискать их. Он обошёл все кругом, но их нигде не было. Ноги сами привели его к конюшне.       ― О, привет, Дуг. Ты Хейди ищешь? Так опоздал. Они ускакали, куда не знаю.       Дуг с досадой поморщился: «Похоже, Ди нашла себе компанию поинтересней, чем я».