Полюби меня, Ромео

Моя любовь без дна, а доброта ―

Как ширь морская. Чем я больше трачу,

Тем становлюсь безбрежней и богаче.

У. Шекспир       После окончания съёмок, как обычно в последнее время, неподалеку от трейлера Хейди, на освещённой площадке собралось много народу. Здесь был и главный режиссёр с помощниками, и оператор с ассистентами, и актёры. Всеобщее внимание привлёк новый в их компании человек ― Джек Стивенс.       Высокий, крупный, светловолосый с невероятно синими глазами, похожими на омуты и потрясающей белозубой улыбкой. Черты лица его резковаты, но, тем не менее, Джек был очень привлекательным мужчиной. Солнце пустыни основательно подкоптило его кожу, но это не портило, а наоборот придавало ему некий шарм и ауру мужественности. Все дамы сошлись во мнении, что брат Хейди и его друзья по отдельности выглядят потрясающе, а вместе – это нечто.       Джек среди киношников появился внезапно под вечер. В чёрной кожаной куртке, тёмных джинсах, плотно сидящих на мускулистых длинных ногах, с рюкзаком за плечами, он заставил всполошиться всю охрану. При виде его жёсткого выражения лица с сурово сжатыми губами, парни напряглись и засуетились.       Джек ни на кого не обращая внимания, шёл через толпу народа, которая невольно расступалась перед ним. Увидев Стефелда, его лицо слегка расслабилось, и по губам скользнула лёгкая улыбка. Итон тоже увидел друга и сделал несколько быстрых шагов на встречу. С плеча Джека соскользнул рюкзак, они крепко обнялись.       — Боже, как я рад, что ты жив. Я уже стал отчаиваться. Думал, что ты появишься дома только в инвалидном кресле или гробу.       — Я тоже рад тебя видеть. Жаль разочаровывать, но я не мог позволить кому-то себя продырявить. Хейди сказала, что тогда на меня рассердится. Кстати, где малышка? После аэропорта я заскочил домой, а там только твой отец. Он сказал, что ты практически поселился на съемочной площадке. Я ополоснулся в душе, переоделся и рванул сюда.       Их разговор прервал полувсхлип-полувскрик:       — Дже-е-е-к! ― Расталкивая толпу любопытных, к ним бежала Хейди.       Джек подхватил девушку на лету, поднял на вытянутых руках, слегка покружил и крепко прижал к груди. Он уткнулся лицом в ее волосы и жадно втянул их лёгкий цветочный аромат.       — Я жутко соскучился по тебе, непоседа.       — Ты не писал почти два месяца. Я чуть сума не сошла от беспокойства, думала, что с тобой случилась беда. — Девушка, смотрела на Джека, улыбаясь сквозь слёзы, и гладила его по щеке. — Даже не верится, что ты здесь.       — Ну что со мной могло случиться, дорогая. Успокойся, всё хорошо. — Парень кончиками пальцев смахнул её слезинки. — Прости, что не писал. Нас перебросили в такой район, что не до сна было, не говоря о письмах.       — Ты больше не поедешь туда? — спросила она с тревогой.       — Нет, сейчас у меня отпуск, а потом перевожусь служить поблизости, так что дома буду бывать чаще.       — Джек, ты очень расстроил Хейди. Тебе повезло, что сегодня Дэмиэн занят, а Логан еще не вернулся с соревнований, иначе они свернули бы тебе шею.       — Это точно, — рассмеялся Джек.       — Здорово! Они бы свернули ему шею, потому что я беспокоилась, не сделал ли это кто-нибудь другой, — закатила глаза Хейди. — От вашей логики у меня голова болит. Джек, ты голодный? Пошли скорее, я приготовлю тебе что-нибудь. Ну почему ты не предупредил, что приедешь?       — Солнышко, не суетись особо. Я перекусил по дороге сюда.       — Что ты там перекусил?! Опять какую-нибудь гадость в придорожной забегаловке слопал. Ты, кстати, в курсе, почему у них нет тараканов и мышей, которые способны пережить даже ядерный взрыв? — резко остановившись, спросила Хейди.       Джек еле успел притормозить, чтобы не налететь на неё:       — Нет, возможно, ребята бояться санинспектора, вот и не разводят эту гадость, — пожал он плечами.       — Ага, как же! Просто мыши и тараканы передохли от их стряпни. Тот, кто там ест, если не откинет ноги, как таракан, то станет… ну, ты понимаешь, — щеки девушки вспыхнули, и она махнула рукой.       — Да что ты говоришь? — ядовито усмехнулся Итон. — Сестрёнка, а может, ты опоздала с предупреждением, учитывая, что он месяцами сидит в пустыне и любуется только кобрами.       — Чья бы мычала. Твоя Сара помесь кобры с гюрзой, — буркнула Хейди.       — О-о-о, у тебя новая кошечка? — Джек шутливо толкнул Итона в плечо. — Солнышко, ты мне не писала.       Итон со смехом толкнул друга в ответ. Завязалась шутливая потасовка.       — Джек, если я начну описывать всех его питомиц, то состарюсь, прежде чем закончу. Мальчики, прекратите эту ерунду. Итон, он же устал с дороги, — голос Хейди стал строгим. Она опять схватила Джека за руку и потащила за собой. — Сто раз говорила, допрыгаешься в лучшем случае до гастрита, в худшем — до язвы. Ты посмотри, как похудел! Вас что там, в армии, перевели на подножный корм? — ворчала девушка, таща за собой парня, как на буксире.       — Ну, что ты, нормально нас кормят. Просто пришлось много бегать, калории не успевали усваиваться.       — Отлично, тогда пока ты в отпуске, я запрещаю тебе бегать. Лежи себе на солнышке и отдыхай. А я прослежу, что бы калории пошли по назначению.       — Малышка, если я ещё полежу на солнышке, то нас Дэмиэном будут принимать за родных братьев, — тыкая себя в загоревшее дочерна лицо, пробормотал Джек.       Джек с Итоном развалились в небольших, но очень уютных плетеных креслах. Между ними примостилась Хейди. Она с нежностью переводила взгляд с одного любимого лица на другое.       — Детка, твоя стряпня, как всегда, выше всяких похвал. Я уже забыл, когда последний раз так вкусно ел.       — Прекрати её нахваливать. Ты прямо, как и Дэмиэн, мечтаешь приковать её к кухне.       — Этот обжора частенько тут обретается?       — Да нет, — вздохнула Хейди, — он слишком много работает.       — Ага, понятно. Значит, судя по твоим запасам в холодильнике, ты на Итона день и ночь пашешь со сковородкой.       — Еще чего! — возмутился Итон.       — Тише, братик, — Хейди нежно погладила брата по плечу. — Увы, Джек, — это скорее Итон пашет на меня. Всю прошлую неделю он готовил и пытался заставить меня есть. Я только по выходным пытаюсь отплатить ему тем же.       — Итон готовил? — вытаращил глаза Джек. — Ты же терпеть этого не можешь.       — Если бы ты видел, как она выматывается, то тоже плюнул бы на эти глупости. Порой она просто валится с ног под вечер. Посмотри на неё, какая худышка. Костюмерша жалуется, что Ди просто тает на глазах. Она не успевает ушивать её платья. Вот и пришлось стать к плите. Только толку от этого чуть. Я поскандалил из-за неё с Гордоном, чтобы он дал ей немного передышки.       — Ди, может, ну его, это кино? — с тревогой спросил Джек. — Зачем себя так изводить.       — Не волнуйся, всё нормально. Итон преувеличивает. Мне нравится то, что мы делаем. Надеюсь, получится ё великолепный фильм. Я не могу подвести своих партнёров. Здесь собрались классные актёры, гениальный режиссёр, оператор — виртуоз своего дела. Иногда мне кажется, что я не справляюсь, не хватает опыта, мастерства, а может, и таланта.       — Детка, в тебе одной гораздо больше таланта, чем во всех них вместе взятых.       — Ты пристрастен.       — Ещё чего. Ладно, сейчас не об этом. Чуть не забыл, у меня для тебя есть подарок. — Джек встал, метнулся к трейлеру и буквально через несколько минут вернулся назад. — Когда я увидел эту вещицу, то понял, что она рождена для тебя. — На его ладони лежал браслет невероятно тонкой работы. Неизвестный мастер создал великолепное кружево из тончайших полосок серебра и золота. — Примерь скорее.       Хейди протянула руку. Она была такой тоненькой, что браслет, пришелся впору только, когда дошёл до предплечья. Он очень красиво смотрелся на белоснежной коже девушки.       — Потрясающе, — выразил общее мнение Итон.       Хейди обняла Джека за шею и чмокнула в щеку:       — Спасибо, я буду очень его беречь. У меня тоже для тебя есть подарок, — пробормотала девушка.       — Здорово. Когда я его получу?       — Я думаю, что десяти минут мне хватит, чтобы все подготовить. Вы пока тут поболтайте, а я скоро. — Девушка повернулась и растворилась в темноте.       — Итон, ты случайно не в курсе, что за сюрприз?       — Тебе понравится. После того, как ты закопался в пустыне и твоих писем, она увлеклась востоком…. Джек, пока Ди не пришла, признавайся, долго в госпитале провалялся?       — Да с чего ты взял?       — Видел, как двигаешься. Почему не позвонил, я бы прилетел.       — Ага, и перепугал бы до полусмерти Ди, — передернул плечами Джек. — Там была просто царапина, как только её немного залатали, я рванул домой. — На секунду он позволил себе расслабиться, и Итон увидел безумную усталость на лице друга. — Эта поездка была самой сложной, — после недолгого молчания признался он. — Если бы не письма Хейди, то я, наверно, рехнулся бы.       — Было так трудно? — Итон сочувственно сжал плечо друга.       Джек просто кивнул. — Для себя я решил, что если выкарабкаюсь и на этот раз, то завяжу, хватит с меня острых ощущений.       — Кхм, простите, что прерываю. — Друзья повернулись на голос и уставились на красивого парня, обнимающего за талию симпатичную девушку. — Меня зовут Дуг Белфорд, — сказал он Джеку и протянул руку. — Я партнер Хейди, а это моя девушка Майли.       — Джек Стивенс, — представился парень, чуть приподнявшись и одарив девушку белозубой улыбкой. Он крепко пожал руки Дуга и Майли.       — Вы не возражаете, если мы тут присядем?       — Пожалуйста, — пожал плечами Итон. — Будьте как дома.       Джек прищурил глаза и с интересом уставился на друга, уловив в его голосе легкую насмешку. Итон в ответ неопределенно мотнул головой, мол, позже объясню. «Ого, — подумал Джек, — похоже, я много пропустил».       — Вы военный? — с любопытством спросил Дуг, удобно устроившись в плетёном кресле. Майли присела к нему на колени. Итон недовольно поморщился.       — Угу, — ответил Джек, с интересом поглядывая на друга. Он пытался понять, чем тот так недоволен. Вмешательством в разговор Белфорда или присутствием этой Майли. Девушка, безусловно, очень красива, но Итон никогда не заглядывался на чужих подружек, своих было хоть отбавляй.       — Я думал, что у Хейди один брат, — полюбопытствовал пристроившийся рядом режиссёр со свитой.       — По крови – один, а по сути — четыре, — усмехнулся Джек.       — Это как же?       — Долгая история….       — А я не тороплюсь…       Гордона прервало появление на освещённой площадке невысокой, изящной фигурки, одетой в шаровары из прозрачного фиолетового шелка, короткий облегающий лиф с широкими рукавами из того же шелка, что и шаровары, который прикрывал только грудь, оставляя открытым плоский живот и узкую талию. На ногах девушки были золотистые туфельки без каблука. При каждом движении восточной танцовщицы раздавался тихий мелодичный перезвон колокольчиков. Своё лицо девушка спрятала за вуалью, оставив открытыми только большие, бархатисто-карие глаза, казавшимися неимоверно огромными из-за черной подводки, тёмные брови вразлёт и мраморно белый лоб. Ее густые, черные волосы были распущены и струились вдоль спины. Оператор поспешно включил камеру, которую сам не зная, зачем притащил с собой, в предвкушении небывалого зрелища.       На мгновение девушка застыла, как будто давая время зрителям прийти в себя от внезапности её появления. Зазвучала музыка: тихая, напевная, похожая на дуновение ветерка. Девушка фиолетовой тенью заскользила вдоль освещенного круга. Она казалась невесомой, кружась и порхая, как лёгкий беззаботный мотылёк. Движения её были невероятно плавными и грациозными. Все присутствующие замерли, не в силах оторвать взгляд от танцовщицы. В полной тишине звучала лишь музыка и нежный, едва уловимый перезвон колокольчиков. Музыка постепенно замедлялась, мотылёк кружился всё медленней и медленней, а потом в последний раз взмахнув крылышками, опустился на землю.       Характер музыки стал меняться. Она из тихого шёпота стала перерастать в нечто более ритмичное. Мотылёк, медленно взмахивая крылышками, поднялся, встрепенулся и вот, вместо мотылька кружится уже соблазнительница. В её повороте головы, в каждом движении гибкого тела немой призыв к любви. Огромные глазищи зовут, суля блаженство. Они вспыхивают то страстью, то нежностью, обещанием неземного счастья. Танцовщица вся изгибается и манит: «Я твоя, только твоя, возьми меня». Она живое искушение. Темп музыки нарастает, заставляя буквально кипеть кровь в жилах у всех присутствующих. Движения танцовщицы становятся более неистовыми, но вдруг мелодия резко замедляется и почти смолкает. Девушка замирает, высоко взмахнув руками, и широкие рукава её наряда медленно скользят вниз, обнажая сантиметр за сантиметром тонкие изящные руки, открывая взору браслет и создавая иллюзию, что с танцовщицы начинает спадать одежда. Кто-то из присутствующих тихо всхлипнул. От этого звука Итон пришел в себя, как будто вышел из транса. Он уже хотел вскочить, схватить сестру, чтобы разом прекратить этот сводящий с ума танец.       Музыка опять изменилась, звук начал нарастать, на смену страсти пришло ощущение тревоги, опасности, а потом ярости боя. И вот, вместо соблазнительницы перед зрителями юная воительница. Движения её резки и стремительны, в глазах горит неистовая отвага. Она делает несколько кувырков и в её руках, словно из воздуха, появляются два острых кинжала. Воительница сражается, нападает, отбивается, она не собирается сдаваться на милость врага… и вдруг резко замирает. У завороженных танцем зрителей вырывается невольный вздох. Под мышкой девушки торчит эфес клинка, создавая иллюзию пронзенной кинжалом груди. Она чуть покачивается, её глаза смотрят недоверчиво и слегка удивленно, а потом в них вспыхивает понимание, что она проиграла. Последний раз вспыхнув, глаза начинают потухать, из них медленно уходит жизнь. Воительница плавно опускается на землю, чтобы последний раз протянуть руку небу и умереть. Гордон схватился за сердце.       Темп музыки снова меняется. Воительница умерла, но жизнь побеждает. Смерть не властна над ней. Медленно, чуть взмахивая прозрачными крылышками, поднимается с земли мотылёк. На его невесомых крылышках душа юной воительницы. Он кружит над местом её гибели, как бы прощаясь с мёртвым телом, взмахивает крышками и улетает.       Музыка остановилась, и танцовщица замерла. Несколько минут на площадке царила полная тишина, а потом зрители взорвались восторженными аплодисментами и криками «браво».       Джек вскочил, подхватил Хейди на руки и закружил. — Ты просто невероятна, потрясающе талантлива, и я прикончу любого, кто скажет, что это не так. Вот это да. Да на востоке тебя точно выкрали бы для гарема какого-нибудь паши. Спасибо, никогда не видел такого завораживающего танца. — Парень крепко прижал девушку к себе.