Cantus cycneus. Лебединая песня.

"Из маленького семечки к свету. Моя сущность заставляет меня идти вперёд, За те же давние дела – та же старая боль Смеясь, ловит мои слёзы. Гниёт на поле сражения юное тело, Там, где судьба управляет своими марионетками. За те же давние дела – та же старая боль. Наконец-то я понял – здесь ничего не даётся даром."-Rammstein(Das alte Leid) *** - Твою мать, я сказала – нет, и точка! - выкрикнула Сакура, теряя последнюю каплю своего терпения. - Ну да, ты как всегда. Что я еще ждала от зануды с большим лбом! - самодовольно усмехнулась Ино. Сакура перевела изумрудный взгляд на подругу. Ино, в который раз, поразилась отсутствию эмоций на бледном лице девушки. Когда-то Харуно была совсем другой. Не было этого безразличия к окружающему миру. Сакура была очень веселой, жизнерадостной девушкой, однако легко выходила из себя. С ней всегда интересно спорить и ругаться, поддразнивать по поводу ее недостатков, которых особо то и не было... А стоявшая перед ней девушка это была и не Сакура вовсе. - Мм, вот как, - на бледно-розовых губах Харуно появилась холодная бесстрастная улыбка, а в глазах блеснул опасный огонек. Только Ино подумала, что Сакура как всегда ответит ей потоком таких же приятных и ласковых комплиментов, как весь запал, подруги пошел на убыль, и вскоре Сакура просто пожала плечами и удалилась из цветочного магазина, бросив напоследок: - Что хочешь говори, я никуда не пойду. Харуно сама не понимала когда успела так измениться. Наверное это после того случая... Ну... Безответная любовь, слезы, истерики, стенания и все прочее. Недавно Сакура просто осознала, что бред это все. Она никогда не любила Саске это была лишь влюбленность, ничего больше. И сейчас она как будто открыла глаза. Разбитое сердце? Да нифига! - Оо, Сакура-чан! - в своей манере протянул Наруто. Сакура, улыбнувшись, обернулась на голос, правда улыбка ее мгновенно погасла, когда рядом с блондином она заметила еще одну фигуру. Саске. "О-ля-ля, вспомнишь... вот и оно" - мрачно подумала Харуно, вновь натягивая улыбку, правда теперь уже фальшивую. - Привет, Наруто, - тихо отозвалась Сакура, стараясь не смотреть в сторону Учихи, который как раз, наоборот, с интересом рассматривал ее. -Ты уже вернулась? И как там? Отдохнула? А давно приехала? Краем глаза Харуно заметила виснувшую на Саске Ино, что показала Сакуре язык. Это стало последней каплей, честное слово, и на всю улицу раздался громкий смех Сакуры. Отсмеявшись, девушка подняла взгляд на немного прифигевшую компанию, что с удивлением смотрела на нее, думая, наверное, про себя о том, когда Сакура успела настолько тронуться по фазе? -Да, Наруто, я вернулась. "Там" очень даже хорошо. Отдохнула. Нет, недавно, два дня назад, - лаконично отозвалась девушка и усмехнулась, сама удивляясь столь холодному тону. Обычно она либо весело разговаривала с ним, либо кричала на блондина, а сейчас же просто говорила с тем, как с маленьким мальчишкой, что ранее себе не позволяла, хотя часто и лечила его лекциями, но это было другое. Девушка перевела взгляд на Ино, заставляя себя улыбаться еще шире, еще заразительнее, до боли в губах, только бы доказать им всем. Она больше не та маленькая девочка, она другая. -Яманака, если ты сейчас пытаешься опять вывести меня или заставить с собой ругаться, то не выйдет. Просто давай раз, и навсегда сейчас расставим все точки над "i". Во-первых, то из-за чего ты сейчас виснешь на Саске сугубо твое личное дело, но бл*ть со стороны это выглядит очень глупо. Во-вторых, мне в данный момент не хочется тратить ничье время на эти глупые разборки, меньше всего свое. В-третьих, я больше не буду путаться у тебя под ногами. Хочешь заставить его... - пренебрежительный кивок в сторону Учихи - Полюбить себя? Валяй. Только потом ко мне плакаться не беги, - Харуно вновь окинула своих старых друзей равнодушным взглядом, и резко развернувшись, быстрыми шагами стала увеличивать между ними расстояние. Одиночество. Она терпеть его не могла, но свобода - дороже. А без одиночества не бывает и свободы. Сакура навсегда запомнила этот урок. -Я дома, - громко сказала Харуно и взбежала по ступенькам винтовой лестницы в свою комнату, и закрывая за собой дверь. Вдруг, почему то стало трудно дышать. Все также на своих местах, как будто и не прошло столько времени. И это однообразие действовало Харуно на нервы. Девушка на ватных ногах дошла до своей кровати. Знаете, иногда ты не понимаешь, почему поступаешь именно так, просто чувствуешь что прав. Она хотела поменять. Поменять в себе все. Характер был уже почти отредактирован, осталось всего ничего, поработать над своим образом... И вот, она уже другой человек. Поменять связи, друзей. Может тогда она перестанет чувствовать, будто стоит на месте, будто ничего не меняется и все эти годы, напрасно прожиты в глупых мечтах. Рано или поздно ей придется снять розовые очки. Детство кончилось. Все. Впереди суровая реальность и нахрен ты никому не нужен кроме себя. И никто слезки тебе подтирать не будет. Она уже не девочка, школа кончилась. Это последнее ее лето, а дальше… Дальше ей придется решить, как она хочет прожить эту жизнь. Всю жизнь проторчать в этом богом забытом городишке или выйти вперед, совершенствоваться, приблизить себя к идеалу. Ведь в данный момент в этом мире люди делились на две части "рабы" и "хозяева", всё вновь возвращалось к средневековью... А она не хотела жить, всю жизнь слушая чьи-то приказы и указания, а для этого и надо было менять в себе все. Ей больше нельзя быть слабой, нельзя быть той Сакурой, просто нельзя. Ведь в той индустрии, куда она собиралась идти надо будет сказать "прощай" любым человеческим качествам, чтобы выбраться отсюда она должна стать сильной, пусть даже это будет только внешне... Харуно притянула к себе подушку. Осознание всего этого... Она не могла заставить себя за одну секунду забыть всех своих друзей, прошлое, измениться до неузнаваемости... Опять соленые капли, покатились по щекам, оставляя на них мокрые дорожки и падая на белую наволочку подушки. Опять ревела, как маленькая девочка, вновь жалела себя, проклиная свою беспомощность перед этими эмоциями... Если есть шанс просто выключить их... Если есть такой шанс, то позвольте воспользоваться им. Ведь терпеть эту боль она устала. Просто устала. Еще одна ночь почти вся была потрачена на слезы и тихие всхлипы в подушку, чтобы не услышали родители. Сакура уснула лишь под утро, когда первые лучи солнца уже проскальзывали между ветви деревьев с изумрудной листвой, через окно в комнату розоволосой девушки, полностью погруженной в мир, где нет боли и нет проблем. *** - А ну вставай, зараза! Сколько можно спать! Нехрен ночью рисовать! - ворвался в еще сонный мир Сакуры голос Тен тен, которая стягивала с нее одеяло. - Это мое дело, дорогая... так что... кыышш... - протянула Сакура, вновь закутываясь в теплое одеялко. - Я тебе сейчас покажу "кыш"! Ты что совсем долбанулась али как? Ты про фестиваль цветов вообще не помнишь?! - в конец разозлилась подруга. - О, Джонни... - простонала Сакура, садясь в постели и хватаясь за голову, которая трещала по швам, как будто девушка вчера выжрала ящик спиртного и всю ночь шаталась по клубам, - Я совсем забыла… - Ох, да неужели. Посмотрите на нее. Вспомнила наконец-то! Браво! Салют! Ты совсем уже обленилась с этим отпуском! Вот не приди я сейчас и ты бы вообще не явилась! - продолжала лечить ее шатенка, разводя руками и вставляя между слов не очень цензурные выражения и проклятия. "Ох, божечки моя голова…" - Харуно изо всех сил старалась зажать уши руками, чтобы не слышать этих криков подруги, которые только еще сильнее способствовали развитию головной боли. - И НЕ ТРОГАЙ ВООБЩЕ ТУТ ДЖОННИ ДЕППА, РАСТЯПА! - под конец закончила Тен-тен и отвесила Сакуре хороший подзатыльник, после которого Харуно так завыла и злобно зыркнула на девушку, что та еще долго не могла отойти от культурного шока. - Голова! БОЛИТ! ГОЛОВА! - проорала Сакура напополам с болезненным стоном, вновь повалилась на кровать. - Оу, подруга... А не похмелье ли это случаем? - внимательно посмотрев на Сакуру, произнесла шатенка. - Да нифига! - хмыкнула Харуно, поднимаясь с кровати и вышагивая в сторону ванной комнаты, - Я спала. Честно. Девушка открыла одну из двух, рядом расположенных дверей, одна из которых вела в ее личную ванную, а другая в персональную гардеробную. Да, именно. У каждого обитателя или гостя данного особняка была своя отдельная гардеробная и ванная. Всего комнат было пятнадцать, четыре гостиные комнаты, расположенные по одной на каждом этаже, две кухни и три обеденных зала, один из которых располагался прямо в "зимнем саду", в котором так любила рисовать Сакура. Харуно брызнула холодной водой в лицо и почистила зубы, а потом попыталась хоть как-то привести в порядок волосы, что сейчас больше напоминали взорвавшиеся макароны. - Я упала с сеновала, тормозила головой? - хихикнула Тен-тен, оперевшись о косяк двери и, держа в руках два платья, на которые Сакуре было страшно смотреть. Одно - изумрудно зеленое, такого же невероятного яркого оттенка, как и глаза Сакуры, а второе - бирюзовое, более раскрепощенного типа: глубокое декольте, легкая, воздушная ткань, которая доходила лишь до колен с интересными экзотическими узорами на спине. - Ну, что выбираешь? Яркий зеленый, что замечательно подходит к твоим глазам или свежий, вкусный бирюзовый, который очень хорошо подойдет тебе по фасону и будет просто прекрасно сидеть на тебе. Прям как будто бы по тебе шили! - немного с завистью в голосе проговорила подруга. - Футболку и джинсы, - лаконично отозвалась Сакура, отодвигая в сторону Тен-тен, которая все еще на вытянутых руках держала оба наряда перед собой. - ХАРУНО НЕ СМЕЙ! - ударил ей в спину громовой голос. От этого крика по телу побежали холодные мурашки ужаса. "Млять... Она, милая и хорошая? Три года знакомы, а я еще ни разу ее такой не видела. Не, люди, в каком месте, серьезно, в каком?! Может я слепая, не вижу, но тогда вы хоть ответьте... С такой попробуй только вякни, что-нибудь не то, сразу же расчленит и кремирует или еще какие пытки применит... Да ну, в баню, лучше не спорить от греха подальше…" - мрачно подумала Сакура, оборачиваясь и вновь окидывая тяжелым взглядом оба наряда. - Я, конечно, все понимаю, малышка, ты прошла просмотр и была там чуть ли не самая лучшая, но победительница будет только одна! И сейчас ты даже думать, чтобы расслабляться не можешь себе позволить! Если ты и наследница "престола" канала "Gold Apple" это не значит что ты можешь позволить одевать вот это, - усталый кивок на джинсы и футболку с надписью "Улыбайся. Это всех раздражает", ее любимую, кстати, что Харуно держала в руках, - то есть ходить как оборванка, отшивать всех парней и не следить за тем, как и что ты говоришь! Если ты это делаешь то ты либо не понимаешь, какой там серьезный конкурс, либо тебе просто наплевать на дальнейшую свою жизнь. Так вот, дорогуша, до финала всего ничего и теперь они уже смотрят на тебя не только когда ты на сцене, но и выискивают каждое пятнышко в твоей жизни, иногда даже личной жизни, Сакура! Поэтому если ты будешь продолжать вести себя так, то продолжать этот маскарад и дальше просто не имеет смысла. За что Сакура любила Тен-тен так это за ее превосходную способность выложить на стол любую правду в самом наидепрессивнейшим виде, обвернуть все в блестящую обертку и повязать бантик. Однако это может быть было даже хорошо, Сакура всегда подозревала что родители не зря несколько лет тому назад свели их вместе, ведь эта удивительная девушка, наверное, была единственным человеком у которой было влияние на такого упрямого и упертого человека как Харуно. В случае с ней у Тен-тен была выработана отличная политика: "Не буду. Не хочу. Не надо - Встала. Пошла и сделала". - Хорошо, мамочка, я больше так не буду, - съязвила Сакура, вставая перед зеркалом и отдаваясь на полное растерзание подруги. - Еще одно слово, детка, и я запихну тебя в корсет, - пригрозила подруга, одевая Сакуру в изумрудного цвета платье и зашнуровывая завязки на спине. - Молчу-молчу, - пробубнила Харуно, морально приготовив себя к тому, что ждет ее дальше. Когда пошла тридцать первая минута всего этого, Сакура была готова уже взвыть от ужаса. Все это время ее красили, укладывали непослушные волосы в прическу, брызгали какими-то лаками, еще раз - брызгали, брызгали, брызгали, приводили в порядок ногти, приводили в порядок каждую клеточку ее тела. Ну, в общем, когда ее, наконец, почти выпустили на волю, но при этом заковали в кандалы по имени: изящные-туфельки-на-шпильке-отлично-подходящие-к-платью, девушка чувствовала себя желе, да, именно желе. Во-первых, шатало, во-вторых много консервантов и красителей. В общем, абзац, полный. - Я вот только не понимаю одного, зачем одеваться так на обычное сборище садоводов? - ДА ПОТОМУ ЧТО... - Тихо-тихо... я согласна с тобой, согласна, - замахала руками Харуно, пятясь назад. - Потому что там будет телевидение. Причем канал твоих предков. И еще многие крупные шишки. Это не простой фестиваль цветов, и ты это знаешь. Если ты старшая в семье наследница, то это не значит, что компанию не могут отдать в руки твоему братцу. Не думай, что это все достанется тебе просто так, хватит тешить себя детскими фантазиями, - раздраженно проговорила Тен-тен, но уже спокойнее, нежели то, как бы мог начаться разговор минутой раньше. - Но я же хочу расширить наш бизнес, чтобы "Gold Apple" появился и в Токио тоже. - "Хочу" и "делаю" разные вещи, но у тебя почему-то стали синонимами. - Ладно, все, я поняла, - хмыкнула Сакура, беря со столика свою сумочку-клатч. - Вот и молодчина, - усмехнулась подруга, хотя Сакуре она что-то очень уж напоминала мамашу, ибо даже родная мать так усиленно не занималась воспитанием своей дочери. - Язва, - хихикнула Харуно. - Фег`мерша, - забавно исковеркала слово Тен-тен и поспешила скрыться за дверью, прежде чем в нее прилетит подушка, не успела... *** Гаара взорвался оглушительным хохотом, сжав руки в кулаки. Его взор был направлен на несчастного бедолагу, что стоял на коленях. -Я не смог...не смог сдержаться...она так вкусно пахла. Не мог, Великий, не мог...прости...-Он подползал все ближе к красноволосому парню, который сидел на троне, подперев рукой одну щеку и поставив локоть на подлокотник. Простить ему? Он не мог. Тогда все те кто сейчас пожирали глазами Гаару, ища слабое место, примечая все ошибки, что он допускал, тогда они просто уничтожат все живое, что встанет на их пути. Он не мог допустить, чтобы эта дикая стая совершенных убийц, демонов, вечно жаждущих чьей-то крови, безумцев, по своей натуре, вырвалась из под его власти, из под контроля. Пока же все они в страхе сидели на трибунах подальше от него, слушая каждое слово, примечая каждый вздох и каждый удар холодного сердца, но что будет если он допустит хоть одну ошибку? Тогда для мира людей случится настоящий апокалипсис. Кровь будет бежать реками, окрашивая сухую, растрескавшуюся землю красными пятнами, вместо дождя. -Не смог? -Задал вопрос Гаара, поднимаясь с трона и спускаясь вниз по мраморной лестнице. Каждый шаг его звучными хлопками отдавался от стен и потолка. Когда-то безумно смеявшийся, а сейчас без единой эмоции на лице. -Не смог...Я так мало жил. Я совсем новичок. Смягчите приговор, о Великий... Великий... Гаара усмехнулся, в который раз понимая всю свою беспомощность, хотя он и был одним из самых сильных и опасных монстров на этой планете, да именно монстров. У него не было выбора. И никогда не было свободы. Чем больше ему казалось что он уже обрел ее, тем быстрее приходила вторая мысль, более правильная:" Ему уже больше никогда не быть свободным". Он всегда будет в плену. В плену вечной жизни. В плену у этих рабов собственной же жажды. В плену у самого себя. Глава взял тонкими, длинными пальцами провинившегося за подбородок, вглядываясь в эти человечные еще глаза. Да новичок. Совсем молодой, еще способный чувствовать. Гаара убрал руку, отворачиваясь, чтобы не видеть этих красных, но все же людских глаз, в которых сейчас на краткий миг появилась надежда... -Abyssus abyssum invocat. -Произнес Гаара, поднимаясь по ступенькам, он уже слышал как бешено заколотилось вновь ожившее сердце того, внизу, он даже не знал его имени, а бедолага даже не мог быть похоронен как человек, в земле, хотя являлся все еще человеком.(Прим.автора:Бездна взывает к бездне т.е. Подобное влечет за собой подобное или одно бедствие влечет за собой другое бедствие.) -Igni et ferro!- Вынес окончательный приговор вампир, опускаясь назад на свой трон. (Прим. автора: Огнем и железом. Первоисточник выражения восходит к первому афоризму Гиппократа: «Чего не излечивают лекарства, излечивает железо, чего не излечивает железо, излечивает огонь». ) Он слышал дикий крик того, внизу. Тихий шепот. Но как крик. Краем глаза он увидел то как Темари отвела взгляд, не в силах видеть того как разрывают на куски тело, что до последнего будет хранить в себе жизнь. Звери. Голодные звери, живущие инстинктом - убивать! Гаара чувствовал эмоции сестры, на лице немой ужас, в глазах слезы, а в груди страх. Они все такие, молодые, новообращенные, еще такие живые, не утратившие в себе человеческие качества, не потерявшие воспоминания, за многие годы этого безумия. Безумие. Иного не скажешь. Он хотел прижать ее к себе, но сейчас не время, сейчас он не может позволить себе такую роскошь. Те, что ниже, разрывают уже бесчувственное тело дальше, кромсая его в окровавленные лоскутья, постарше. Ведь с каждым годом из тебя уходит всякая человечность, еще чуть-чуть и они сорвутся и тогда им можно будет помочь. Уже потерявшие свою первозданную человечность, но не обретшие новую. Таких как он мало, тех кто поборол в себе эту безумную жажду крови, тех кто прошел промежуток времени "огня". Это как болезнь. Ей болеют все вампиры в возрасте от ста лет. За год они будто сходят с ума, теряют всякий рассудок, становятся одержимыми лишь одной мыслью:"Убивать". Один из пятидесяти, примерно справляются с этой "болезнью". Обретают свою человечность. А те кто нет рано или поздно будут так же разорваны на кусочки, как простое мясо хищниками, на этом полу, который теперь отражал высокий потолок и колонны из-за лужи крови и в этой луже крови он увидел себя. Никаких эмоций, равнодушие во взгляде, он привык к тому, с чем невозможно смириться. К убийствам и вечно пролитой крови, которая будет на его руках. Он вновь расхохотался, сжимая руки в кулаки. Вечная жизнь? Совершенное тело? Какой ценой? Разве вечная смерть, идущая за ним по пятам не говорит о том что он давно мертв, просто не хочет себе в этом признаться, просто сердце продолжает гонять по телу холодную кровь и биться...биться...биться.. как будто не может остановиться, наконец! Остановись! Он больше не может глотать этот воздух, насквозь пропахший кровью и страданием! Хватит, сердце, ты бесполезно пытаешься спасти то в чем уже давно нет жизни, как будто бьешься в лихорадке, с остервенением пытаясь вернуть жизнь, потерянную им навсегда... *** Сакура терпеть не могла все эти душные разговоры, но она как будущая наследница канала просто обязана была присутствовать на всех этих мероприятиях, сборищах старых помешанных на выгоде индюков, пошляков всех до единого, кстати. Но надо сказать, что фестиваль цветов был намного интереснее чем все эти приемы в честь...да никого. Просто выдуманные причины, чтобы вновь поговорить о своих супер-важных делах. А по ней, лучше уж просто пойти в клуб и потанцевать там чем все это излишество, свойственное этим особам. В общем надо сказать Харуно не пожалела что пошла. Начался фестиваль с парада цветов. Нет, конечно там были не только цветы, цветы, цветы, но еще и небольшие театральные сценки. Особенно Сакуре понравилось то как танцевали акробаты: девушка и парень. Так же было очень захватывающее зрелище с огнем. Видели когда нибудь танцы с такими длинными палками на обоих концах которых горит пламя, а так же огненные кегли, цепи, на конце которых тоже горело пламя, один парень даже выдувал огонь...В общем это надо было видеть! Потом в Иокогаве прошли концерты, выступления лучших групп города, танцы, не для молодежи, конечно. Все это время на центральной площади были размещены лавки с цветами и выставки цветов. Вечером должны были пройти показательные выступления байкеров. Этого Сакура дожидалась с нетерпением, выглядывая свои любимые алые розы или розовые розы, а так же Харуно любила тюльпаны. -Вы любите розы? -Раздался голос у нее за спиной. Девушка тут же отдернула руку от красивого цветка с острыми шипами. -Да, очень. -Не позволила себе растеряться Харуно, обернувшись она заметила в тени небольшого дерева юношу лет двадцати, не больше. Высокий, худой, но все же она видела как из под футболки выпирают мышцы на животе. "Спортсмен?" -Почему-то подумалось девушке, которая продолжала с любопытством изучать парня. Просто такая осанка и фигура не свойственна не посвященному в спорт человеку... Сакуре почти сразу бросились в глаза алые волосы, по цвету напоминающие свернувшуюся кровь, а какого цвета глаза незнакомца из-за тени дерева девушка разглядеть не могла. Парень, минуту назад подпирающий дерево, медленно двинулся в сторону девушки, выходя с тени. Теперь она смогла полностью рассмотреть его. Бледный, с черными кругами под глазами, которые были непонятного ей оттенка. Что-то среднее между голубым и мутно зеленым, более светлые и тусклые чем ее глаза. Она ошибалась. Ярко алые волосы его напоминали только пролитую свежую кровь. Странный. Взгляд другой. Грациозен. Танцор? Он остановился в двух метрах от нее, когда она успела почувствовать страх, что тот не остановится... -Боишься? -Неожиданный вопрос вывел ее из транса. -С чего бы? -Почти мгновенно ответила Сакура. Сама пытаясь понять почему, когда увидела как он идет к ней, не останавливаясь, не отводя взгляда, она испытала страх и сейчас продолжала его испытывать. -Это не ответ. -Нет.-Все же дала окончательный ответ девушка, отворачиваясь от него и взяла в руки один из цветков с алыми бутонами. Сакура подняла взгляд на странного парня и улыбнулась, на что он ответил холодным взглядом и бесстрастным выражением лица. -Красные розы – всегда были и будут постоянным символом любви.-Как бы между прочем заявила девушка.-Символ красной розы - это горящая желанием страсть и неистовые желания. А соединенные в одном букете белые и красные розы символизируют гармоничную любовь и единство души и тела двух влюбленных. В любом случае сочетание белых и красных красок в букете роз символизирует лояльность и единодушие, словно признаваясь адресату – "Вы и я – одно целое". -Продолжила Сакура, а потом вернула розу на место, ища среди цветов желтые тюльпаны. -Любовь это лишь страх. -Раздался голос ее случайного собеседника до этого времени молчавшего. -Любовь нельзя назвать страхом. -Это страх остаться одному. -Если люди бояться остаться одни они ищут себе партию для временного развлечения. Но переспать с кем-то не значит его полюбить. -В данном случае значение любви переоценено. Харуно в раздражении обернулась, встретившись взглядом с его глазами. Он смотрел на нее так будто все это время она городила несусветную чушь и вообще говорила о том чего не понимала, но это было не так. -Мы ведь по сути своей те же самые животные. Удовлетворяем свои потребности: едим, пьем, размножаемся. А потом умираем. -На лице парня скользнула легка полуулыбка-полуухмылка, на следующие слова Сакуры она стала еще шире,с какой-то долей издевательства. -Даже то что мы сейчас разговариваем об этом, думаем об этом, говорит о том что мы по своей сути отличаемся от животных. Мы умеем чувствовать. И мы как ни странно умеем этим наслаждаться в отличие от животных. -Большинство всех наших инстинктов - животные. -Любовь это не инстинкт. -Разве? -На этот вопрос последовало долгое молчание с ее стороны. Она так и не смогла ему ответить, поэтому он просто развернулся и в полном молчании ушел, оставляя ее только гадать кто он и что хотел от нее, задумывать об этом странном диалоге что у них вышел -Юная леди вы тюльпаны то берете? -Спросила женщина в возрасте с сильным французским акцентом. -Беру. -Отозвалась Харуно рассеянно наблюдая за тем как аккуратно, чтобы не помять цветки упаковывают ее букет. Уж не привиделось ли ей это все? У Сакуры с детства была очень бурная фантазия и она много чего могла себе напридумывать если учесть тот факт, что ее фантазия с каждым годом росла. Похоже она пропустила выступление байкеров, из-за которого и задержалась так надолго. Сейчас же ее мучила лишь одна мысль: побыстрее добраться домой и завалиться спать. О разговоре с этим шизиком она может подумать и позже после того как примет душ, выспится и хорошо позавтракает завтра с утра. Ведь на завтра никаких мероприятий запланировано не было, поэтому можно будет весь день быть предоставленной самой себе. То есть грубо говоря Харуно как всегда послала все наиболее ее волнующее в баню и просто мирно заползла в кроватку под теплое одеяло, в надежде что подушка будет более чудодейственным снадобьем от головной боли чем ванна.