Влечение к врагу

Кендалл влетела в дом, как укушенная, не замечая ничего вокруг себя. - Смотри, куда идёшь! - она услышала грубый женский голос. Подняв голову, она увидела, что он принадлежал молодой девушке со светло-русыми волосами и большой грудью. - Здравствуй, Эшли. - равнодушно произнесла девушка, не обращая внимания на будущую мачеху. Сейчас её мысли были заняты совершенно другим. - На, померь. - С этими словами девица швырнула в Кендалл длинное бирюзовое платье. - Наденешь это на нашу с твоим отцом свадьбу. Приняв вещь, Кендалл молча пошла наверх. Зайдя в свою комнату, она кинула платье на кровать, и начала истерично ходить из одного угла комнаты в другой, словно зверь в клетке. В другой раз она бы думала о том, как она ненавидит эту тупую суку Эшли, которая её ненавидит, и которой от отца нужны только деньги. Но сейчас её мысли были заняты другим. Она снова и снова прокручивала в голове произошедшее. Если ночь, проведённую на вечеринке она помнит довольно смутно, благодаря N-ному числу выпитых ею бокалов, то то, что произошло час назад она помнит просто великолепно во всех подробностях. Кендалл испытывала отвращение к самой себе... И когда она успела стать такой? Такой как Франсин и её подружки? Но в то же время это было так... приятно. Это, наверное, было самое приятное ощущение в её жизни. Ей было хорошо даже тогда, когда он просто прикасался к ней... Но это так... неправильно! Разрываясь между отвращением к самой себе и желанием быть рядом с ним, Кендалл вышла из комнаты и пошла, сама не ведая, куда. Она решительно не понимала, как ей быть и что дальше делать. А может... не так уж это всё и плохо? В конце концов, она сама всегда хотела избавиться от вечного клейма пай-девочки? Нет, определённо, это неправильно... - Кендал, детка, здравствуй! - За спиной девушки послышался голос отца. - О чём ты задумалась? - Я... Ни о чём... - Ты уже примерила платье, которое тебе купила Эшли? Услышав ненавистное имя, девушка едва заметно поморщилась. Вспомнишь солнышко - вот и лучик: будущая мачеха тут же возникла рядом с отцом. - Оно такое красивое! Она в нём будет просто принцесса! - прощебетала девушка, оперевшись руками на плечо будущего мужа и обнажая белоснежные зубы в широкой, но фальшивой улыбке. Кендалл вся скривилась внутри. При нём она совсем другая. Милая, добрая, заботливая. Кендалл с трудом сдерживала желание схватить эту мерзкую лицемерку за волосы и ударить накрашенной рожей об стенку. В этот момент ей даже на миг удалось забыть о визите к Кику. - Моя дочурка всегда принцесса! - отец приобнял дочь и ласково потрепал по голове. В отличии от двуличной лицемерки Эшли, он говорил искренне. Как казалось Кендалл, папа был единственным человеком, которому она была небезразлична. Всё свободное время, которое он проводил вне работы, переговоров, командировок и прочей бизнесс-фигни, он уделял любимой дочери. После смерти жены она была единственным дорогим ему человеком. Но с появлением в их жизни сучки Эшли всё изменилось. - Да, спасибо, отличное платье. - ровным тоном проговорила девушка и отправилась обратно в свою комнату, про себя проклиная невесту отца. Она своими ушами один раз слышала телефонный разговор девушки с её подругой, в котором она рассказывала, какого богатого дядечку подцепила. Она и до этого питала большую нелюбовь к этой девушке, но после услышанного возненавидела её пуще смерти. Она знала, каково это, когда тебя используют. Она пыталась доказать это папе, но тот не верил ей, списывая всё на то, что девочка просто не хочет, чтобы её папа много времени уделял чужой тёте, ну и, конечно, скучает по маме. В этом, конечно, была небольшая доля правды, но она всегда желала отцу счастья. Он был счастлив с Эшли, но это счастье было насквозь фальшивым, как и сама избранница мужчины. Девушка легла на кровать, погрузившись в свои мысли. Глядя в потолок, она достала из-под себя ненавистное платье и швырнула его в дальний угол комнаты. На глаза наворачивались слёзы. Ну почему столько несчастий сразу навалилось на неё? Сначала возникла эта дрянь, которая в скором времени станет её мачехой, потом она лишилась девственности с человеком, которого (вроде как) ненавидит, потом они ещё и сделали это снова... Теперь уже точно не будет как раньше. Теперь вернуть всё на свои места не получится, как не старайся, да и это было бы глупо. И завтра ей снова обучать его на дому... Может притвориться больной? Нет, это тоже глупо... Ворочаясь и размышляя, Кендалл не спала всю ночь, сумев ненадолго сомкнуть-таки глаза только под утро. Мел скрипел так противно, что Кендалл вся сморщилась и закрыла уши, впрочем как и весь класс. Но она в добавок не спала всю ночь... Закончив писать на доске задачу, полная средних лет женщина повернулась лицом к мающимся от скуки подросткам, мечтающим поскорее покинуть ненавистный класс. - Желающие выйти к доске есть? - Подняв одну бровь спросила учительница. Вопрос был скорее риторический, потому что "желающие" находились крайне редко, даже Кендалл сегодня была слишком сонная, что бы тянуть руку. - Ну раз добровольцев нет, пойдём по списку. - У чительница была крайне предсказуема, повторяя фразы, которые каждый ученик, наверное, знает наизусть. - Тааак... У кого у нас тут мало оценок... Бутовски. К доске. Погружённый в свои мысли Кик от неожиданности вздрогнул, что случалось с ним крайне редко. Не меняя свою равнодушную пофигистическую мину, парень неспеша пошёл к доске. - При рентгеноскопическом исследовании организма человека, - начала учительница, - применяют так называемые рентгеноконтрастные вещества. Так, перед просвечиванием желудка пациенту дают выпить суспензию труднорастворимого сульфата бария, не пропускающего рентгеновское излучение. Какие количества оксида бария и серной кислоты потребуются для получения 100 сульфата бария? В другой раз произнесённые учителем слова прозвучали бы для парня не понятнее японской считалки, но после занятий с Кендалл он вдруг понял, что решал практически такую же задачу. Кик вообще был не глупым. Ленивым до безобразия, но не глупым. Собравшись с мыслями, он вспомнил всё, что они изучали с Кендалл (учебную часть, разумеется:D) он взял мел и начал выводить ещё недовно самому ему непонятные формулы. Класс наблюдал за действиями сорвиголовы с изумлением, ожидая услышать от парня привычное равнодушное "не знаю". Даже Кендалл отвлеклась от раздумий и посмотрела на вышедшего к доске ученика. Она едва заметно улыбнулась, испытав настоящую гордость. - И ответ... Для получения ста грамм сульфида... то есть сульфата бария требуется 0,44 этих... молей... серой кислоты. - Серной! - С места прошептала Кендалл - То есть серной. Серной кислоты. Учительница стояла буквально с раскрытым ртом. - Невероятно, Бутовски... Верно! Ты решил задачу! Понятия не имею, откуда на тебя нашло такое озарение, но это отлично! Нет, я даже поставлю тебе два "отлично"! - Впервые за всё обучение Кик увидел эмоции на лице этой женщины. Парень, сам себе удивляясь, пошёл на место, а класс дружно зааппладировал, кто-то даже выкрикнул "Браво!" - Спасибо! - Неслышно никому, кроме Кендалл шепнул парень, обращаясь к впередисидящей девушке. Но тут же осёкся, подумав, что "спасибо" в её адрес можно растолковать двояко. - Не за что, ты молодец. - искренне сказала девушка, повернувшись к Кларенсу и мило улыбнувшись. Она была действительно рада за него. И у неё вдруг возникло какое-то странное тёплое чувство, когда парень её поблагодарил. Вообще Кендалл заметила, что когда кто-то её ненавидит, а потом делает для неё что-то хорошее, она влюбляется в этого человека. Но она тут же одумалась, понимая, что не хочет, чтобы это произошло с ней по отношению к Кику. она обещала себе. Но ничего не могла с собой поделать... Кик был действительно благодарен Кендалл. Первый раз в жизни он САМ решил задачу, причём у доски. Может родители, узнав об этом даже отменят домашний арест... Размечтался. Но посмотрев на эту тонкую девушку, сидящую впереди него и что-то выводящую в тетради, он вдруг испытал какую-то теплоту. Не смотря на её отношение к нему и то, что между ними произошло, она помогла ему и искренне порадовалась за него. Может не такая уж она и стерва...