Отстукивая ритм

Сигарета послушно вспыхивала и снова гасла. В душе сидела сосущая заноза остервенения от существования. Чёрное небо, беззвёздное от огней мегаполиса, осточертело до колик. Затянувшись в последний раз, Соул затушил окурок в пустом горшке из-под бегонии, где уже было целое кладбище бычков, и вернулся в комнату. Небольшая однушка с видом на яркий и неугасающий даже ночью торговый центр: выпрыгни, и повиснешь на его гладкой зеркальной стенке. Вдоль яркого полотна постеров и расписанных маркером обоев стоял полуторный диван, раздвигающийся вперёд и занимающий всю комнатку. За поворотом – небольшая кухонька два на три метра, напротив – дверь в почти такую же по размерам ванную, где стоит душевая кабинка да унитаз. Скучно, серо, обыденно... обрыдло*. Соул сел на диван и прислонился головой к бумажному лицу молодого Стива Джонсона*. В голове было только гулкое чувство волчьей тоски. Хотелось рвать и метать, да только в кармане – ни копейки, а в холодильнике лишь маргарин да бутылка минералки. Подняв руку и накрыв глаза, он стал костяшками по стене отбивать ритм какой-то песни в подсознании. Стук-стук-стук… Усталость подобралась вместе с тремя часами ночи. Спихнув одеяло на пол, парень упал на подушку, засыпая. Очередной бессмысленный день впереди. В шесть – подъём, в десять минут седьмого увидеть свою измятую морду лица и начать приводить её в порядок. В семь – сумку в зубы и на работу. Сегодня Соул с удивлением отметил, что его нынешняя работа в кафе одна из самых долгих: вот уже три месяца он получает стабильную зарплату раз в две недели по договорённости с шефом, плюс чаевые и почасовая оплата за вечерние часы живой музыки. Это было весьма интересное кафе, занимающее два этажа. На первом было что-то вроде современного ресторана на быстро поесть. Круглые столики, бесплатный кофе и хлебные палочки, остальное – в меню. На втором был уже классический ресторан с небольшой сценой в центре, где стоял лакированный чёрный рояль, несколько стоек для других музыкантов и микрофон для солиста. И именно вечером, сняв надоевший фартук и оставшись в белой рубашке, Соул позволял себе расслабиться, отпуская себя в мир джаза, блюза, классики и рока. Публика не жаловалась, а шеф как-то даже отметил, что у него появились постоянные клиенты. Этот вечер ничем не отличался от предыдущих. Разве только что сегодня почти никого из других исполнителей не было, а парень принёс гитару. Сев в свете софитов, он поправил микрофон и поправил ремень. Слишком длинная чёлка упала на глаза. В душе горела жажда Италии, Флоренции. Вспоминались мелодии XVI века... а ещё последние пройденные игры*. В зале царила тишина. Получив свои заслуженные деньги, парень поплёлся домой, который был как раз через улицу. Семь этажей вверх из-за неработающего лифта, поиск ключей в кармане, и вот Соул дома. И дальше всё опять по кругу: ужин без еды, рассматривания себя с сигаретой в зубах в стенке торгового центра, решение задач для курсовой работы по прикладной механике на заочку в институте, перестукивание с тишиной из-за стенки и короткий сон. Серый день, всё осточертело. Утром, уставившись на балкон, парень долго не мог понять, почему вдруг он видит вместо бычков землю в горшке. Вчера ночью курсовая была отправлена на проверку, а работа сегодня отменилась из-за санитарного дня. Парень тяжко вздохнул и вернулся в комнату. Включил ноутбук, включил на загрузку очередную серию сериала. И, пока она скачивалась, сел за гитару. Живот предательски заурчал. - Что, приятель, есть охота? Потерпи, оплатим семестр и заживём. Я накормлю тебя самым вкусным раменом, какой смогу отыскать в супермаркете. Или упрошу шефа, он покормит... да заткнись ты уже. Струны жалобно тренькнули под пальцами. Вздохнув, Соул попытался отвлечься. И тут его оторвал от размышлений слабый стук в стенку. «Глюки, показалось», - он снова взялся за гриф, но стук повторился. Парень прислушался. Стук- стук... тук-тук-тук. Соул узнал этот ритм, он сам его вчера отбивал в полудрёме, чтобы заснуть. Изогнув бровь и продолжив играть мелодию, он негромко спросил: - Эй, там, кажется, живёт поклонник вечно молодого Кобейна? Земля, приём! - Приём! - Ох ты ж!.. – выронив гитару, Соул скривился от гула деки. За стенкой притихли. Успокоив ноющие струны, парень прижался всем телом к плакатам, практически целуя Сида*. Оттуда слышалось озабоченное ворошение. А потом тихо-тихо прозвучало: - Я прошу прощения, просто очень люблю работать под музыку, а тут Вы, со своей гитарой сегодня дома. Я просто каждую ночь слышу, как Вы стучите мне под ухом. - Могу прекратить, если это Вас смущает. Не знал, что стены тут настолько тонкие. В соседней квартире хмыкнули. - Успокойтесь, тонкие стенки не беда. Просто поиграйте ещё, ладно? А я вам поесть после учёбы занесу. А то рулады вашего желудка портят весь дух юности*. - Ну, хорошо. Уговорили. Слышишь, опять играем за еду. Гитара запела бессмертные хиты Курта, из-за стены весьма неумело, но от души, подпевали. Соул отметил, что, наверное, за последние несколько лет он ощутил, что серость будней не такая уж и болотная. И вот как-то так случилось, но в это расписание почти умершего от скуки Соула вклинилось ещё и перестукивание с соседкой. Каждый вечер, когда она приходила с учёбы, а он заканчивал свои задания, парень садился у стенки и слушал, как она ходит по комнатке. Чуть дальше, почти у входа в кухню, у неё стоит шкаф с одеждой. У балкона есть кресло-качалка, неизвестно каким образом оставленное от прошлых хозяев. Она любит сидеть там и писать свои задания, пока Соул играет на гитаре. Утром она встаёт раньше него, поэтому стучит прямо напротив головы, приговаривая, что через десять минут она уйдёт, а завтрак будет у двери. И, пока Соул вытягивал себя практически за шкрятник из кровати, она успевала убежать из квартиры на учёбу, оставляя небольшой поднос, прикрытый крышкой, на столике, что стоит у них на площадке. И, кажется, Эвансу даже нравилась такая жизнь. - Слушай, а ты на кого учишься? Просто ты спишь, кажется, даже меньше чем я, работающий. Повозившись с одеялом, девушка легла (Соул услышал, как скрипнула кровать). - На гида. Я хочу путешествовать, как моя мама. Увидеть множество стран, познакомиться с разными обычаями и порядками, объездить весь мир, в общем. Это моя мечта с детства... - Круто, - парень лёг на спину, закинув руки за голову, - А я учусь на инженера-электрика. Работаю со всякими схемами, проводами, вышками... - И тебе это нравится? Потому что, судя по твоему характеру, это не так. Тебе бы гитару за спину и вольный ветер в распахнутую куртку, да тоже вокруг света. Соул замолчал. Эта девушка, ни разу не видевшая его лично, да и знающая лишь по перестукиванию и переговорам, вдруг так точно всё отметила. Ведь Эванс действительно учится только для корочки о высшем образовании, ему было плевать, где учиться. Даже на техническое он поступил назло своему семейству, откуда сбежал с небольшой сумкой, верным музыкальным инструментом и чековой книжкой, которую дед когда-то открыл на его имя. - Эй, ты там живой? Чего замолчал? Обиделся? Прости, если сделала что-то не так. - Нет-нет, что ты! Всё верно. Я просто учусь, без цели и мечты... – взгляд упал на часы, - Так, тебе уже пора спать, завтра к первой паре, а мне на работу. - Угум... доброй ночи, - еле слышно прозвучало из-за стены. Соул повернулся лицом к ней и закрыл глаза. - Спокойных снов. Переломный момент случился спустя полтора месяца. Соул, сдавший все экзамены заранее, сидел на работе, с нетерпением глядя на часы. Ему не терпелось примчаться домой и рассказать соседке, что он сдал всё на удивление без троек, что перешёл на следующий курс, и что выучил её любимую песню. И, возможно, пригласить на свидание. Отпросившись у шефа с вечерней смены, сопровождаемый насмешливым взглядом, парень за пять минут оказался в подъезде. Взлетев на свой этаж, он замер. Соседняя дверь была нараспашку, и оттуда выносили коробки. Мужчина, проходивший рядом с матрасом, кашлянул: - Эй, уйди с дороги, мешаешь. - Простите, а что случилось с девушкой, которая тут жила? - С этой малышкой? Так уехала ж, она ж тут жила пока училась. Да, дочка подруги хозяйки. Умчалась же сегодня днём. А ты что ж, соседом будешь? – Соул кивнул, - Ну, тогда кресло сам же ж затащишь к себе. - Какое кресло? – непонимающе переспросил Эванс. Мужчина кивнул в сторону его двери, напротив которой стояло потрёпанное плетёное кресло-качалка, укрытое классическим пледом в клеточку. Хмыкнув и затащив мебель внутрь, Соул встряхнул плед. Оттуда выпала небольшая записочка. - Я почему-то так и думал, - подняв, парень развернул её. На жёлтом стикере написанная каллиграфическим почерком синела надпись: «Dreams must come true»*. Соул приклеил бумажку на плакат с краснолицым мультяшным чёртом, выходя на балкон. Наверное, впервые в жизни он не закурил. В горшке появились ростки цветов. Подпрыгнув на сиденье, Соул покрепче обнял гитару. Несколько месяцев назад он получил корочку о высшем образовании и, собрав все вещи, отправился в путь. Ту квартирку напротив торгового центра он не стал продавать, решив, что так и останется там жить. В кармане лежали остатки от денег, накопленных за работу в кафе, которая стала постоянной. Шеф в честь окончания обучения подарил Эвансу трёхмесячный отпуск, взяв с того слово, что он будет и дальше радовать его игрой в зале на втором этаже. Автобус тряхнуло на выбоине. Тюкнувшись носом о сиденье, Соул вышел на своей остановке. Сегодня был последний день его свободы, дальше – опять серые будни. Глубоко вздохнув, парень поднялся к себе. Всё было так же: плакаты на стенах, выключенный холодильник, запылившийся стол да кресло у выхода на балкон. Кинув рюкзак в угол, парень сел на диван и вскрыл спрятанную под ним коробку. Перед его отъездом был куплен синтезатор. И теперь Соул с чистой совестью решился: пора его опробовать. После непродолжительной борьбы с проводами, он сел и заиграл. Что-то давно забытое, кому-то обещанное, зачем-то оставленное в этой серой однушке с выходом на зеркальную стену мегаполиса. Улыбнувшись, Соул закрыл глаза. И услышал тихий стук. «Глюки», - подумалось мимоходом. Но стук повторился. Нахмурившись, Эванс повернулся. На его балконе, держа в руках горшок с цветущей бегонией, стояла девушка в домашних шортах и клетчатой рубашке. Она стучала в стекло, отбивая ритм. Увидев, что её заметили, она замахала свободной рукой. Соул встал и открыл балкон, даже не подумав, откуда там взялась эта гостья. - Это же Лестница на небеса*, верно? А я так и не выучила слова, прости, - узнав голос, парень ухмыльнулся, смотря на её светлые хвостики. - Значит, вернулась, спустя три года? Мечты сбылись? – девушка кивнула, улыбаясь. Её губы были перекошены вправо. - Кстати, меня зовут Мака Албарн. Приятно познакомиться лично, а не через стенку. - Соул Эванс, взаимно. Может, чаю? - А почему бы и нет, - она вошла в его квартиру через балкон, так же, как когда-то вошла в серые дни: без спроса, внезапно и, кажется, надолго.