Sky is Over.

Семь грехов окружают их. Семь грехов в их доме. Грех Далии – Гордыня. Она высокомерная, эгоистичная, жаждет власти. Ведьма открывает дверь в комнату, где спала Фрея. Шум разбудил юную ведьму, и как только она увидела Далию, то ее руки задрожали. Она дрожала от страха. Она боялась, что вновь будет ее рабыней, или ее ожидает самое страшное наказание – сон. — Ещё один шаг, и я вырву твое сердце! – в ярости кричит Майкл. — Слишком много угроз, для одного дня, - ведьма разводит своим руками, и обращается к Фрее. — Ты свободна. Я заключила мир с этой семьей. — Что ты сказала? – Фрея не верит словам Далии. После стольких веков она свободна. — Ты свободна, потому что я получила что хотела, - ведьма разворачивается на девяносто градусов и покидает комнату. — Я получила Новый Орлеан. Далия никогда не изменится. Она не остановится, пока не заполучит желаемого. Гордыня всегда будет преследовать ее, а когда настигнет, то уничтожит без остатка. Тысяча армий не смогли бы остановить Далию, ведомую Гордыней. Грех Фреи – Зависть. Она всегда завидовала тем, за кого сражаются. Она завидовала тем, у кого есть семья, ведь у нее отняли семью, когда ей было всего пять лет. Так к невинной девочке подкралась Зависть, и овладела ею. Потушила в ней свет, и обратила в тьму. Фрея, за эти десять веков, была готова на все, чтобы обрести свободу. Теперь она получила желаемое. Сейчас она будет бороться до конца. — Я свободна, отец, - Фрее приподнимается с кровати, и обнимает Майкла. Грех Майкла – Алчность. Он всегда сражался, чтобы завоевывать, чтобы получать материальное благо. Он думал лишь о том, как выжить, и это привело его к жадности, к внутренней злобе и замкнутости. Он боялся потерять все. Он боялся потерять семью, но в итоге он ее и потерял. Так Алчность обратила его сердце в камень. Но, может Фрее удастся вырвать этот камень. — Я буду рядом с тобой, - его лицо не отображает никаких эмоций, но он будет рядом с Фреей до конца своих дней. Грех Клауса – Гнев. Если Клаус ведом Гневом, то его невозможно остановить. Он разобьет любые стены на своем пути. Этот Гнев рос в нем с детских лет, и вина тому – Майкл. Не зная того, он посеял в душе Клауса семя Гнева, которое с каждым днем росло все больше. Клауса невозможно контролировать. Он никогда не позволит никому собой управлять. Если он придет, то разрушит все, до основания. — Послушай только, Элайджа, - Клаус, кисточкой, испачканной алой краской, рисует на мольберте еле заметную черту. — Мир между нами и Далией – бред. И вообще я бы уже давно убил эту старуху, но нашей маме нужно было все испортить, кстати, и ее я бы уже давно отправил в Ад. — Сдерживай свой Гнев, брат, - Элайджа ухмыляется, а затем его тон становится более сдержанным. — Мир к лучшему. Ради Хоуп. Она не должна расти среди бесконечных войн. Клаус продолжает рисовать свою картину. Ему плевать на слова Элайджи. Рисование для него – форма контроля, но иногда даже и это не сможет сдержать его Гнев. Элайджа уходит в сад. Он привык быть один. В одиночестве он лучше мыслит. Полная луна вошла в силу. Звездное небо прекрасно. Вампирским слухом он слышит шорох листьев. Фигура девушки приближается к нему. — Хейли, - вампир снимает с себя свой пиджак, и набрасывает его на обнаженные плечи девушки. Он ожидает, что она спросит как Хоуп. Что произошло за это время, но Хейли притягивает его к себе и целует в губы. Сейчас ей наплевать на Джексона. Она любит Элайджу и намеренна его заполучить. Пальцы мужчины, ласкали тело Хейли. — Я скучала, - сквозь поцелуй шепчет волчица. Грех Элайджи – Похоть. Он всегда сдерживал себя. Но, он и представить не мог, что такой грех, как Похоть овладеет им. Она забралась ему под кожу, и уже никогда не покинет его. Элайджу невозможно остановить. Похоть развращала его сердце, и вела во тьму. — Что здесь происходит! – зрачки Кетрин расширились, при виде весьма пикантной сцены Элайджи и Хейли. Пирс знала, что Элайджа будет в саду и решила спустится, чтобы поговорить с ним, но ее глазам открылась другая сцена. — Катерина, - оторвавшись от губ Хейли, произносит Элайджа. — Я все объясню. — Я и так все поняла, - Пирс срывает темно-алую розу, девушка не обращает внимание на шипы, которые ранят ее кожу. Она мнет бутон цветка, и бросает его к ногам Элайджи. — Я все поняла. Кетрин Пирс не из тех женщин, которые устраивают скандалы, с разбитой посудой. Она сильная. Она всегда справляется со всем в одиночку. Она просто уходит. Может, она и плачет за закрытой дверью, но не при всех. — Элайджа, объясни мне, что эта психованная стерва делает в моем доме! – кричит Хейли. — Она же мертва. — Уже нет, - тихо произносит первородный. — Катерина связана с Хоуп, благодаря Фрее. За всей этой картиной наблюдала Эстер. Ведьма усмехается, и кладет свои руки на перила балкона. Эстер гордо поднимает подбородок. Такие сцены лишь забавят ее. Грех Эстер – Тщеславие. Она всегда заботилась о своей репутации, и репутации своей семьи. Она одна из самых сильнейших ведьм на Земле. Отсюда и стремление выглядеть прекрасно, в глазах окружающих. Отсюда и ее высокомерие. Тщеславие подобралось к ней незаметно, словно стрела выпущенная лучником, и пронзила ее. Но, может на это раз ей удастся вырвать эту застрявшую стрелу из своей груди. Ребекка тяжело вздыхает. Вампирша намерена покинуть этот город вместе с Марселем. Грех Ребекки – Уныние. Нет, Ребекка никогда не демонстрирует свое Уныние. Она умело его скрывает. Она изнемождена вечной жизнью и мечтает лишь прожить жизнь, как она того хочет. Слишком много раз ее предавали. Блондинка, с маленькой сумочкой в руках спускается в гостиную. — Присаживайся, сестра, - Клаус наливает в бокал свежую кровь. — За семью. — Без семьи, - бурчит блондинка. — И какие у тебя планы? — Терпеть нашу тетушку, возможно, я попытаюсь убить наших родителей, растить свою дочь в окружении сестер, - мечтательно произносит гибрид. — Нет, растить ее должна мать, а ты все испортил, - девушка сжимает в руках ручки сумочку. — Я уезжаю, Ник. Прощай. Клаус молча смотрит, как уходит его сестра. Может это то, чего она хотела. Нет, это Уныние уничтожило великую и сильную Ребекку Майклсон. Грех Кола – Чревоугодие. Порой он и не задумывался, скольких убил, после своего обращение в вампира. Десять. Сто. Тысячи. Он неумерен и просто насыщался пищей. Люди для него еда. Так было всегда, потому что Чревоугодие опутало его своими сетями. Давина Клер была первой, кто смог его остановить. Может ей удаться распутать эти сети. — Кол хватит! – в ужасе кричит Давина. — Ты уже убил десятерых! — Не причитай, любимая, - Кол отбрасывает очередной труп жертвы. — Чувствую себя собой. — Нет, Кол, это не нормально, - Давина дотрагивается до его окровавленного лица. — Обещай мне, что сможешь контролировать жажду. Вместе мы это преодолеем. Вместе. — Вместе, - повторяет Майклсон. Жажда отступает. Семь грехов окружают их. Семь грехов в их доме.