Поддержка

— Экспеллиармус! — Протего! Этот обмен волшебными любезностями, который технически должен был походить на дуэль, но был далек от нее во всех возможных смыслах, происходил в довольно пасмурное воскресенье на пустыре на окраине Хогсмида. Гарри переступил с ноги на ногу, внимательно глядя на Кориту. За ее спиной на невысоком пеньке стояла чашка, исполняющая роль кубка, который Гарри надлежало отбить в дуэли. Азарта особенно не было — это была уже девятнадцатая репетиция «дуэли у кубка», и честно говоря — даже сменяющимся ребятам уже поднадоело репетировать с Гарри Импедименты со Ступефаями, не то что ему самому. — Гарри, прекращай топтаться, — крикнула Гермиона. — Ей легко говорить, — проворчал Гарри, не сводя взгляда с лица Кориты. — Ага, у нее-то задница не отбита, — фыркнула Корита. — Джан, ты же леди, леди не говорят таких слов, как «задница». — Экспульсо, — именно из-за этой стремительности движений и переменчивого как ветер настроения Джан и была опасным противником вопреки ее пацифизму. Гарри, прикрывшись Протего, отпрыгнул от земляного фонтана, вызванного взрывом Экспульсо под его ногами. — Сдавайся, — зловещим тоном прошептала Корита, непреминувшая воспользоваться полученным преимуществом и сократившая расстояние между ними ровно настолько, чтобы ткнуть Гарри в грудь волшебной палочкой. — Эй, договаривались ничего серьезного не использовать, — возмутилась Гермиона, сползая с трансфигурированной из коряги лавочки. — Я вообще не нарочно, — чуть растерянно заметила Корита, — просто профессор Грюм говорил, что противник тебя жалеть не будет, так что и его жалеть не стоит. — Кор, ну мы же репетируем. — Гера, не занудствуй, — недовольно возразил Гарри, воспользовавшись паузой и отняв у Альфареса бутерброд с ветчиной, — она взорвала землю под моими ногами. Мне действительно нужно было меньше болтать и заниматься целью. Просто я уже устал. — Устал? Тогда, пожалуй, с дуэлями мы сегодня закончим. Если вы думаете, что это была амнистия от зубрежки заклинаний — то вы ошибаетесь. Гермиона, поспорившая с Виктором на пятьдесят галлеонов, что Гарри выиграет у него в турнире, взялась за натаскивание Поттера с особым остервенением. Они перерывали всю библиотеку в поисках методов борьбы с разными тварями из «Чудовищной книги о Чудовищах». Гермиона, казалось, стремилась возвести вокруг стола Гарри бастион из книг. — Я не успею все это прочитать, — возражал Гарри не далее, как вчера. — Все это тебе читать и не нужно, — пожала плечами Гермиона, — это прочитаем мы, составим для тебя конспекты, а вот конспекты уже будь любезен вызубрить. — Это все из-за того, что я не смогу взять никаких зелий с собой, — пасмурно заметил Гарри, — только волшебную палочку. — Пфы, — Гермиона презрительно фыркнула, — никакая глупая возня над котлом не заменит искусства обращения с волшебной палочкой, которое действительно способно расширить границы достижимого. — Герм, ты, кажется, перечитала Локонса, — хихикнул Доминик. — Пфы! Перечитала! Ересь. Перечитать невозможно! — воскликнула Гермиона. Она пребывала в приподнятом и даже слегка воинственном состоянии духа, намереваясь подготовить Гарри к объявленному вчера испытанию, по ее словам, «в максимально возможной степени». — Уверена? — Ник кивнул влево — там на томике «Трансфигурации для асов» дремала Корита. — Это у нее от недочитывания, — хмыкнула Гермиона, озабоченно хмурясь. Корита, будто почувствовала, что ее поминают, подняла голову, попыталась изобразить на мордашке бодрость, потерпела в этом неудачу и приложилась к разбавленному бодроперцовому. — Между прочим, я занимаюсь! — сурово возразила Джан немому укору Грейнджер. — И профессор Грюм меня даже хвалит. — Вот ты и будешь спарринговаться с Гарри. — Интересно, зачем, — Корита зевнула и закопалась в сумке, пытаясь найти волшебную палочку, — ясно же сказали, в лабиринте будут обитать питомцы Хагрида, а их, знаешь ли, Экспеллиармусами не удивишь. — Их — да. Но я подозреваю, что на финальном этапе Гарри придется столкнуться с кем-то из Чемпионов. Об этом кроме Гермионы не подумал никто. И вот — воскресенье, пасмурный полдень, Хогсмид, пустырь... И три отбитых мягких места жертв упражнений Гарри Поттера в заклинании оглушения. — Гера, — умоляюще простонал Гарри, стоило ей задуматься о том, куда им пойти, чтобы «никто не мешал заниматься», — может, сходим пообедать? Три метлы недалеко. Я замерз. — Ладно, — кажется, Гермиона сдалась, даже не попытавшись возразить, — но учти, Арания Экземи будет тренировать после обеда. Они отнеслись к предупреждению про обитателей лабиринта весьма серьезно. Прошерстили весь хогвартский учебник по УЗМС, выписали всех магических существ с класса 3X до 5Х и начали подготовку. В «Трех Метлах» было шумно, за это Гарри их и любил. Посматривавшие косо хогвартские ученики, обчитавшиеся Риты Скитер, не особенно замечали появление Гарри Поттера, больше времени уделяя хихикающим девчонкам из Шармбатона. Да и мадам Розмерта готовила отличный луковый суп всего лишь тремя взмахами волшебной палочки. За парящими в воздухе и стремительно менявшими свою форму ингредиентами наблюдать было особенно интересно. Однако сегодня спокойно поесть было не суждено. — О, кого я вижу! Самый юный Чемпион Турнира. Мальчик-который-не-может-определиться с тем, гражданином какой страны он является. Магниевая вспышка фотографа Риты Скитер полыхнула настолько ослепительно, что Гарри, покачивавшийся на стуле, едва не опрокинулся назад. Если бы это произошло, то, пожалуй, грязевая мина, покоившаяся в сумке, взорвалась бы несколькими минутами позже под ногами мисс Скитер. Не стоило вспоминать о Рите сегодня. Может, не накликал бы. Гарри редко проникался к кому-то несимпатией. Однако Рита Скитер была исключением. За месяцы, которые Гарри провел в Хогвартсе, эта дама будто перерыла все уголки его чемодана в поисках всего подозрительного. Если Гарри Поттер улыбался какой-то девочке — на следующий день в Ведьмополитен печатали новое «сенсационное интервью» о ветрености «британского героя, обманывающего юную девочку из далекой Франции, влюбленную в него». Гарри Поттер имел беседу с Чемпионом Дурмстранга? Они конкурируют за внимание девушки? Может быть, мистер Крам предлагает Поттеру протекцию на квиддичном поприще за уступку в третьем туре? Если бы они знали, что Виктор появляется в карете Шармбатона так же часто, как и Ли Джордан, и литрами пьет кофе, молча читая принесенные с собой книги, то наверняка писали бы еще больше гнуси о сговоре двух Чемпионов. — О, я вижу, что нашему британскому герою больше по душе французская кухня, — ехидно заявила Рита, практически волшебным образом определяя содержимое тарелки Гарри. Она знала все — от любимой команды Гарри и до его любимого блюда. И если бы в любви Гарри к пирогу с почками можно было бы углядеть возможности патриотической измены — будьте уверены, Рита Скитер непременно бы ее углядела. — Знал бы, что вы придете, мисс Скитер, заказал бы лягушачьи лапки, — огрызнулся Гарри, которого эта дамочка успела утомить своими постоянными намеками на непатриотичность Мальчика-Который-Выжил. Три года, которые он учился в Шармбатоне, «Ежедневному Пророку» не было дела до того, где живет Гарри Поттер, где он учится, что он ест, с какими девочками дружит. Гарри Поттер и сам думать забыл о том, что чисто гипотетически в Британии является довольно известным ребенком. Даже Волдеморта Гарри никак не мог научиться воспринимать всерьез, во многом потому, что их полторы встречи были весьма мимолетны, а знакомство с Томом Риддлом и вовсе не дали прочувствовать мадам Максим и директор Дамблдор. Но теперь — недели не проходило без статьи о Гарри Поттере на первой полосе. Дотошность Риты уступала только ее ушлости. Она умудрялась находить информацию даже вопреки вето на ее появление на территории Хогвартса, наложенного профессором Дамблдором. — Непатриотично британцу болеть за команду страны, вышедшей из состава Британского Содружества, — прыткое перо Риты, кажется, само не успевало за ехидным языком своей хозяйки, подцепившей длинным ядовито-зеленым ногтем значок на груди Гарри. Вопреки желанию Гарри не обращать на себя внимание теперь на них пялились все клиенты «Трех метел», и за это он уже не желал спускать Скитер ни словечка. — Знаете, мисс Скитер, расскажи я вам о футболке с американским флагом, в которой я с друзьями катаюсь на велосипедах, — видимо, вы бы растерзали меня за измену родине незамедлительно, — нашелся Гарри. Он и сам не понимал, откуда берет в себе силы отвечать. Сейчас из поддержки у него были лишь скучковавшиеся вокруг столика друзья, молчавшие, не желавшие выставлять его в плохом свете. Когда после второго испытания Скитер, воспользовавшись нахождением в Хогвартсе, снова начала приставать к Гарри, интересуясь, где он взял «довольно редкие ингредиенты для русальего зелья», Гермиона пискнула было несколько фраз в защиту Гарри, Рита разродилась гневной статейкой о «вертихвостке, что дурит Виктора Крама», и девочке прислали письмо с гноем бубонтюбера, ожоги от которых заживали несколько дней. Гарри запретил хоть кому-то лезть в его перепалки со Скитер, если им хоть раз доведется еще встретиться. Именно он заставил прическу Риты Скитер светиться, и воевать с журналисткой нужно только ему. Следует сказать, что значок этот Гарри подарил Альфарес, с предупреждением, что это не простой сувенир, а зачарованный, и заговор на нем направлен на защиту от деморализационных чар, и Гарри наконец-то ощущал себя практически свободным от подавленного настроения. И несмотря на то, что количество взысканий за проделки на уроках у него и Дадли удвоилось, снимать подарок Альфареса он бы не стал, даже угрожай ему в противном случае Азкабан. — Мисс, вы не могли бы отстать от клиента нашего заведения? — раздался мерный голос. Знакомый. Ремус Люпин, рассеянно и абсолютно ненавязчиво поигрывая волшебной палочкой, кашлянул за спиной Риты Скитер. Та обернулась и скользнула по нему взглядом, оценивая уровень угрозы. — Вы знаете, кто я? — едко спросила она. — Вас сложно с кем-то перепутать, мисс Скитер, — усмехнулся мистер Люпин, — однако мадам наняла меня в охрану этого места, и я должен отрабатывать зарплату, защищая ее посетителей. — Не боитесь, что напишу об этой убогой забегаловке правду? — поинтересовалась Рита. — Моя репутация сыграет против вас, мисс Скитер, — звонко произнесла из-за стойки мадам Розмерта. Повисла пауза. Рита еще раз окинула взглядом Люпина, затем фыркнула и передернула плечами. — Ваша — может быть, — скептически заявила она, но развернулась и, громко цокая каблуками, вышла из бара. Ремус помрачнел и отошел к хозяйке. — Блин, весь аппетит изгадила, — с чувством буркнул Альфарес, кинув ложку в тарелку. — Гарри, ты молодчина, — Гермиона с облегчением выдохнула, — я не знаю, как давал бы отпор этой мегере взрослый, но ты держался отлично. — Сам не ожидал, — в отличие от Альфареса, Гарри ощутил волчий голод и набросился на похлебку с утроенными усилиями, — привык, похоже. Он мог лишь сопереживать Люпину, принявшему на себя удар. Писала Скитер не только о Гарри. И он бы радовался этим явлениям, если бы не сочувствовал несчастным, попавшим на зуб этой пиранье пера. Например, после статьи о Хагриде — тот не радовал их новыми бестиями почти что две недели, чем больше всех была огорчена Сабрина, которая с раздражением отмечала, что год, того гляди, закончится, а «на наших уроках не показывают действительно интересных животных». Даже дурацкие значки с надписями «Поттер — вонючка», появившиеся у студентов Слизерина (Драко, к слову, потом очень извинялся за то, что подбросил противникам Гарри пергамент с нужными чарами), не нервировали Гарри больше, чем очередной номер какой-нибудь газетенки с его фотографией на первой полосе. Нет, он даже на секунду не пожалел о том, что тогда заставил голову мадам Скитер светиться, может, лишь только о том, что вместо светочивого порошка не использовал никакого зелья, безвозвратно красящего волосы. Скажем, в какой-нибудь ядовито-зеленый цвет, раз уж мадам Скитер так его любит. Хотя, кажется, эту дамочку этим было не пронять.