"Розовая" проблема Эндерса

Темнота обволакивала комнату, а свет от фонаря, который попадал на постель, добавлял какой-то таинственности. Но Эндерса это как раз и не обрадовало. В его бедную уставшую голову забрались совсем другие мысли: А если свет попадет ей в лицо, и она проснется? Снова заплачет?! Ну уж нет! От греха подальше Джонсон крайне осторожно подхватил люльку за ручки и перенес на ту часть постели, куда свет не доходил. Несмотря на то, что времени было совсем мало, глаза у него нещадно слипались. Просто не в силах противостоять этому, мужчина прилег на кровать и прикрыл глаза. Тяжелый день… Стоит согласиться, что Эндерс был прав, подумав, что свет может разбудить девочку, но вот не учел пары важных вещей. Например, посторонних звуков. Крик раздался настолько резко, что Джонсон спросонья и с гудящей головой подумал, что рядом с ним кого-то убивают. Едва не свалившись с кровати в нелепой попытке отпрыгнуть, он наконец-то пришел в себя. Это была сигнализация… Привыкший к таким звукам Эндерс попросту забыл, что громкие звуки машин могут нарушить чуткий детский сон. И это было ошибкой. Ребенок так громко заливался плачем, что мужчине и подойти-то было страшно, не то, что взять на руки. Пересилив себя и изо всех стараясь не сомкнуть глаз, он аккуратно взял девочку на руки. Она извивалась и плакала, явно стараясь помочь отцу не уснуть как можно дольше. - Что же мне со всем этим делать? – с тоской задал Эндерс риторический вопрос в пустоту. Ему не сразу удалось удобно ухватить малышку, пришлось попыхтеть. Но хотя бы получилось. Аллилуйя Стоять на одном месте, пытаясь унять ревущее дитя, было как-то глупо и непрактично, поэтому Эндерс начал расхаживать по спальне, отчаянно зевая и раскачивая ребенка. - Ты это, давай. Заканчивай, - пытался говорить в ритм Джонсон. – Вот наступит утро, придут дядя Майк и дядя Тай, мы обязательно позовем тетю Дон, чтобы она подольше с тобой посидела, и тогда можешь кричать сколько угодно. Но давай не ночью, а? От непривычки заломили руки, Эндерс чертыхнулся себе под нос. - Вот сейчас слушать меня не на-а-а-а-а-а-адо, - зевнул он. – Давай-ка глянем сколько времени?...Ага. Сколько?! Всего 2,5 часа прошло?! Ну почему ты не спишь?! – Эндерс развернул ребенка к себе лицом, и девочка внезапно начала успокаиваться, глядя припухшими глазами прямо на него. - Ну вот, так и надо было, - буркнул он. - Ну что ты так смотришь? Голодная? – Эндерс сам испугался своих слов. В прошлый-то раз готовил питание Тай, а Майк кормил. Я обречен. Переложив кроху в люльку и захватив её с собой, Эндерс двинулся на кухню. Александра Оливия в это время издавала негромкие булькающие звуки. Кинув на неё взгляд, Джонсон увидел вполне довольное личико ребенка и подумал, стоит ли готовить еду сейчас? Но тогда она захочет есть позже. И что, если это позже наступит через час?! Он умрет такими темпами. Так что, лучше уж сейчас. К выбору питания он отнесся уже философски: схватил первую попавшуюся баночку и, пока девочка лежала относительно спокойно, стал как можно быстрее читать способ приготовления. Это давалось нелегко: буквы танцевали, отказываясь сплетаться в слова, примешивалось дикое желание спать. Так. Вымыть руки, бутылочку, пустышку и крышку…А пустышка есть? Ладно, найду. Нашлись и пустышка, и бутылочка, и даже крышка. Все это Эндерс постарался вымыть как можно лучше (читай, быстрее), постоянно оглядываясь на люльку. Но вроде тихо. Тщательно дезинфицировать вышеперечисленное в кипящей воде. Перед ним возникла новая проблема: кипятить ему было особо негде. В его квартире не водилось никаких кастрюль, сковородок и прочей утвари. Все, что ему было нужно, это тарелка, холодильник и столовые приборы. Каким-то чудом он заметил небольшой сотейник (откуда он тут взялся?) и налил воды туда. Получилось как раз нормально, чтобы что-то вскипятить. Пока вода нагревалась, Эндерс присел на кресло, предварительно смахнув все вещи оттуда, и стал читать про дозировку. Уставший мозг просто отказывался воспринимать информацию, поэтому он быстро запутался. Количество мерных ложек смеси, возраст ребенка, сколько воды, грамм в прием… Как Тай это делал? Не добавила ему радости и небольшая приписка в самом низу баночки: «Использование излишне большого количества смеси может привести к обезвоживанию и запорам. Если порошка взять слишком мало - может возникнуть нехватка энергии и питательных веществ у ребенка». Класс. Остался единственный выход: звонить Таю. К счастью, хотя бы мобильник нашелся достаточно быстро. Только брат что-то не спешил брать трубку. Эндерс уже хотел скинуть звонок, как в раздалось медленное и очень недовольное: - Ты на время, мать твою, смотрел?! - Сколько ложек добавлять?! – игнорируя обращение, спросил Эндерс. - Каких ложек? Куда? – в трубке опешили. - Детского питания. - Эндерс, ты звонишь мне во втором часу ночи, чтобы спросить, как я делал смесь?! – взревели в трубке. Эндерс поморщился: голова болела и так, а Тай только добавлял неприятных ощущений. Тот факт, что он как бы разбудил такого же уставшего брата, ему не мешал. - Так ты скажешь или нет?! - Возьми пять! И если ты еще раз позвонишь, то я…, - Тай не успел довести угрозу до конца, как Эндерс, быстро проговорив «Ага. Давай», оборвал связь. Он успел как раз к моменту, когда вода вскипела. С горем пополам, через сорок минут измотанному и желающему продать душу за сон Эндерсу удалось накормить девочку. Малышка так довольно чмокала губами, пока ела, что это все больше усыпляло его. Джонсон наконец отложил бутылочку в сторону и, подняв ребенка, торопливо отправился в сторону спальни, как внезапно услышал квакающий звук, и мгновение спустя, ощутил что-то мокрое на плече. Только не это! - ТВОЮ МАТЬ!!! – на всю квартиру. Поскорее опустив девочку в люльку, мужчина метнулся в сторону ванной. Ко всей гамме испытываемых ощущений добавилось еще и омерзение. Какая гадость! Он простоял в душе как минимум полчаса, прежде чем ушло это противное ощущение. Но снова навалилась сонливость...и он больше не мог противиться. На ватных ногах ввалившись в спальню, Эндерс предусмотрительно закрыл окно и плюхнулся на кровать. Всё. Утро встретило его достаточно серо, добавляя уныния в без того плохое настроение: дождь лениво накрапывал на гравий, белая пелена тумана не давала рассмотреть дома вдали. В первую минуту после пробуждения, слушая тишину, Эндерс так надеялся, что вчерашний день был сном, как никогда в жизни, но тихое кряхтение разрушило его иллюзорную надежду. Он сел на постели, в голове пронеслись события вчерашнего дня: ребенок на пороге, потирающий виски Майк, усмешка Дон, покупки, бутылочки, памперс, дозировка детской смеси… Фу-фу-фу! Джонсон кинул быстрый взгляд в сторону люльки: девочка уже не спала, суча руками и ногами, но и не плакала. Одна радость, блин. Вспомнив ночное кормление, он скривился: повторять это хотелось меньше всего, но интуиция настойчиво обещала ему, что сегодня всё будет куда веселее. Эндерс внезапно вспомнил свою бытность Браги: он никогда не жалел как о том, что вообще оказался воплощением скандинавского бога, так и о тех «дарах», которые эта сущность принесла. Он не испытывал сожаления или ощущения «неправильности», пользуясь своими умениями. После ухода Браги он в начале чувствовал себя не совсем…целым, но со временем это прошло, да и унесло некоторые желания, которые до этого принимал за свои. Редко возникали мысли, что хорошо было бы вновь стать богом красноречия, богом-сказителем. И, видимо, сейчас как раз настал такой момент, когда Эндерс невероятно сильно возжелал вернуть свои утраченные силы, чтобы просто уболтать Дон нянчиться с девочкой или, на крайний случай, уговорить ребенка не плакать. Посмотрев в окно, Эндерс уныло усмехнулся и пошел в ванную, по пути нажав кнопку автоответчика. Она все равно уже не спит. - Эндерс, - громкий голос Майка. – Надеюсь, что ты справился с ребенком и не наделал никаких глупостей. Значит так: мы с Таем и Мишель едем за кроваткой и прочей ерундой, поэтому будем только после двух часов. Приготовь в спальне место и не забудь покормить ребенка. Да…, - голос на секунду запнулся, - еще девочку надо вымыть, мы с Таем вчера не успели сделать. Будь аккуратен. Увидимся. Эндерс быстро взглянул на часы: 10.37. Класс. Просто класс. Выйдя из душа Эндерс услышал уже знакомое хныканье, раздающееся из спальни. Чертыхнувшись, он пошел на звук. Девочка громко плакала, изо всех сил щуря свои голубые глазки и открывая беззубый рот. Сил переговариваться с ней у мужчины не оказалось, поэтому он сразу решил взять её на руки, что на этот раз удалось ему удачно с первого раза. - Ну чего ревешь? – недовольно спросил он, направляясь на кухню. – Если хочешь есть, зачем сразу вопить? Неужели нельзя спросить? Девочка ужом извивалась у него на руках, вынуждая своего незадачливого папашу изменить маршрут и положить её на диван. Крик стал еще громче. - Что тебе опять не так? Дышать нечем? Так давай проветрим комнату, - в гостиной на самом деле было нельзя вздохнуть: вязкая духота с примесью неприятного запаха. Окружив ребенка подушками, Эндерс направился к плите, поставил сотейник с водой, как его внезапно пронзила страшная мысль: Или она хочет не есть?... Где мобильный??? Слава всему, Майк взял трубку сразу. - Что-то с ребенком? - Может, что-то со мной, - передразнил брата Эндерс. – Вы скоро приедете?? - Я вроде оставлял сообщение, что мы будем после двух. Кстати, Мишель еще посмотрит девочку, чтобы точно сказать, что она здорова… - Да-да-да, - нетерпеливо согласился Эндерс, - А пораньше вы никак? - А тебе зачем? – голос Майка стал настороженным. - Кажется…ей надо…ну…поменять пеленки, - с трудом выдавил из себя бывший Браги. - И что? – ему показалось, или в голосе брата проскользнуло веселье? - И то! Я не знаю как! И не умею! И не хочу! - Ах вот оно что. Эндерс, ты теперь отец. И…менять памперсы – твоя прямая обязанность, - было слышно, как на заднем плане хохотнула Мишель. - Но… - Никаких но. Ты вчера сам все видел. Повторишь. До скорого, - Майк сбросил звонок, оставляя брата топтаться около холодильника, издалека наблюдая за ребенком. Черт! Эндерс со всего маху кинул мобильник в кресло, однако не попал, и телефон упал на ковер рядом с диваном. Александра Оливия продолжала «радовать» отца своим ревом, вынуждая его подойти ближе. Джонсону казалось, что его вытошнит от одной мысли, что он сейчас будет делать. И решиться начать он не мог никак… В этот момент раздалось бульканье воды, говоря, что все уже вскипело. Это как отрезвило мужчину, и он ринулся быстро выключать плиту, заодно захватив большую упаковку бумажных полотенец. Подумав еще, он захватил и мусорное ведро. Преодолевая отвращение, Эндерс приблизился к дивану и опустился на колени на подушку. Фу, как же воняет! Вскочив, он решил сначала все-таки открыть окно, а уже потом приступать к неприятному занятию. Воздух наполнил комнату свежестью, заставив Эндерса вздохнуть полной грудью и на мгновение прикрыть глаза. Однако детский плач никуда не исчезал. - Не могу поверить, что делаю это, - бурчал он себе под нос, крайне аккуратно потянув за липучки памперса. В горле возник неприятный комок, и он поспешил сглотнуть. Мало ли. Раздался тихий звук – чик! – и… - Твою мать! – отпрянул Эндерс, закрывая нос рукой. Никаких цензурных слов у него в мыслях сейчас не было. Что за…?! Скажем прямо – Джонсон не так внимательно наблюдал за процессом смены подгузника вчера, как на то рассчитывал Майк. И напортачил он, конечно же, в несколько раз больше: истратил всю упаковку влажных детских салфеток, уронил грязный подгузник на диван (при этом сразу решив, что выкинет его к чертям собачьим), несколько раз подавлял рвотные позывы, испортил шесть (!!!) памперсов, то неправильно закрепляя липучки, то попросту вырывая их. И все сопровождалось громкой и крепкой руганью. - В кого я превращаюсь? Что я тут делаю? Кому я так успел насолить, что на меня свалился ребенок? – шептал он себе под нос, откидывая к стопке испорченных подгузников еще один. Малышка же радостно угукала, явно находя отцовское поведение смешным, а недовольный голос довольно приятным. Как бы Эндерс не возражал вчера, сегодня в глубине души он признал, что отрицать свое отцовство было глупостью: девочка была очень на него похожа. Такие же яркие голубые глаза, светлый пушок на голове, линия скул и даже, что его особенно удивило, едва заметные ямочки на одной щеке и подбородке, когда малышка улыбалась. Эндерс не помнил ни одну женщину на «М» с прошлого года, но подозревал, что от матери, по крайней мере внешне, малышка явно мало взяла. Дурацкий восьмой подгузник никак не желал застегиваться, как бы мужчина не пробовал. Все время было что-то не так. Внезапно в голову пришло простое решение, и он метнулся к комоду. Ну где же он?? Я точно видел где-то здесь…Так..Ага! Найдя искомое, Эндерс снова вернулся. - Пусть теперь твой дядя Майк только попробует сказать, что я ничего не умею, - с каким-то торжеством в голове проговорил Эндерс, быстро закрепляя подгузник на ребенке. – Готово! Что теперь скажешь? В ответ кроха пару раз двинула ногой, едва не попав мужчине по носу. - Ладно, не отвечаешь так не отвечаешь, - Эндерс поднялся с колен, разминая затекшие ноги и шею. Несмотря ни на что, он ощущал себя победителем. И победитель желал поскорее вымыть руки. Странно, а запах так и не исчез. Впавший в хотя бы близкое к благодушному настроение Джонсон после своей небольшой победы и ощущением превосходства над братом решил совершить еще один триумф и одеть ребенка. Из вороха детских вещей он выбрал розовую кофточку и ползунки нежно-бирюзового цвета. - Нормальные вещи, что ли, купить не могли, - ворчал себе под нос Эндерс, рассматривая одежку. Вещи не казались ему…надежными. Ладно, хрен с ними. После того, как он твердо решил избавиться от дивана, то одевать девочку решил уже в спальне. По крайней мере, никаких особо «неприятных» неприятностей это не предвещает. Для себя Эндерс приметил, что когда ребенок не извивается, не вопит, не плачет и не с грязным подгузником, то кажется вполне милым. Пожалуй, он бы даже согласился раз в месяц на час присмотреть за ним. Но вот, когда это твое…как-то сразу снимает все мысли о возможном веселом времяпрепровождении. Все как-то беспросветно – пеленки, питание, чепчики, снова пеленки, снова питание… С такими невеселыми мыслями мужчина дошел до спальни и аккуратно положил малышку на кровать. - Надеюсь, тебе понравится. А если нет – то плачь уже на руках у Тая и Дон, выскажи всё им, - посоветовал ребенку Эндерс, внимательнее рассматривая детские вещи. Он еще прихватил какие-то носки, но они как-то странно выглядели: маленькие, без пятки, в виде мешочков. Пофиг. … Через 15 минут Джонсон понял, что подгузник – это цветочки. А вот надеть на постоянно извивающееся и недовольно булькающее создание обычную кофту – проблема еще та. Боясь случайно оторвать что-нибудь, он постоянно отпускал одежду или прекращал свои попытки, как только Александра Оливия дергалась. От злости закинув несчастные ползунки в угол спальни, Эндерс быстро вернулся в гостиную и вытянул первое попавшееся из кучи. Это оказался хлопковый комбинезон. С тремя пуговицами! Сойдет. Одетая в милейший сиреневый комбинезон малышка весело угукала, не обращая внимания на безучастно лежащего рядом и смотрящего в потолок отца. А он обдумывал вариант, который как-то совершенно случайно пришел ему в голову: няня. А почему бы и нет? Я могу делать, что хочу, когда хочу и где хочу, за ребенком будут следить. А если еще и няня будет ничего… Внезапно недовольное кряхтение нарушило плавный ход его мыслей. - Что тебе опять надо, ребенок? – не повернув головы, спросил Эндерс. – Только не говори, что поменять памперс. Девочка продолжала кряхтеть. - Ладно, пошли кормиться. А то не успокоишься, - с раздражением проворчал Эндерс, вставая с постели и забирая ребенка на руки. Приготовив смесь по вчерашнему «рецепту», Джонсон стал ходить по квартире, держа девочку одной рукой, одновременно помогая не упасть бутылочке. Хожу как курица за цыпленком. Кто бы мог подумать, мать вашу? - Наелась? Ну и хорошо. Надеюсь, что сейчас уснешь и дашь мне время и на себя, в конце концов. Но у малышки явно были свои планы. Вместо того, чтобы спокойно почивать себе в люльке, она хлопала своими голубыми глазенками и хватала себя за ноги. На глаза Эндерсу попалось письмо, то самое, которое было приложено к люльке. Он еще раз перечитал его и вздохнул. - Александра Оливия. Назвали-то как еще тебя. Александра Оливия Джонсон... Да уж. Мне, если что, не нравится. И называть тебя так я точно не буду. Не хочу казаться идиотом, который зовет такую мелкую проблему таким крупным именем. Сколько вариантов-то…, - он присел на постель. - Алекс? Слишком распространенно. Сандра? Старомодно. Олив? Как-то глупо. Лив? Слишком…, - кроха издала какой-то странный звук, напоминающий крик и смех одновременно. - Лив? Тебе нравится? – вскинул брови Эндерс. – Ладно, как хочешь. Будешь Лив. Где, кстати, Лив, твоих дядей черти носят? – и словно в укор ему раздался звонок в дверь.