Наследница Гонт-Певерелл

Тётушка отправила меня и Кассандру на кухню, сурово сдвинула брови: - Да не беспокойся ты так, - и тут же улыбнулась. - Не уведу твоего благоверного, только познакомлю с той историей, которую вы обе и так уже знаете. А сделаете всё – тогда и другие вопросы обсудим. Кухня поразила Кассандру обилием всяких – неизвестных ей – магловских приспособлений. И то, что надо было зажигать плиту спичками – немало повеселило кузину. Я показала ей всё то, чему меня за эти дни научил Том. А она дала мне несколько практических советов по магическому ведению хозяйства. И немного потренировала меня в выполнении несложных – для неё – жестов и Чар. Ещё её очень заинтересовала сквозная ниша в стене, куда можно было поставить готовую еду. Закрыть дверцу и отправить еду наверх – в столовую. И без всякой магии. При прибытии лифта наверх негромко брякал колокольчик, тот, кто был наверху, спокойно доставал блюда из шкафчика и отправлял этот лифт снова на кухню. Там звенел уже другой колокольчик. Не перепутаешь. Хорошо, что долго возиться не надо было, но Том был голоден после дороги туда и обратно, смёл за милую душу всё, что мы приготовили. Тем временем и Минерва закончила для него свой рассказ о наших родственниках и Острове Сокровищ. Наступило время десерта. Зашла речь и о том, как поёт Том – Исобель по секрету рассказала бабушке и тёте. Том смутился, вскочил из-за стола, побежал на улицу, попросив: - Только не подходите к окнам, пожалуйста! - Не будем, - покладисто кивнула тётушка Минни. – Зачем бы нам это? Повинуясь движениям её волшебной палочки, над столом сформировался мутновато-белый шар – вначале размером с яблоко. Но он становился всё больше, пока не достиг размеров приличного такого глобуса. Пелена, которой он был покрыт, становилась всё светлее, пока в нём не проявилось ясное изображение Тома, который быстрым шагом проследовал к автомобилю, покопался в багажном отделении. Достал оттуда какой-то большой ящик, потом вынул ещё и … Тут меня разобрал смех, потому что я догадалась, какой сюрприз приготовил Том. Но действительность превзошла все мои ожидания! Я угадала не совсем точно. Так вот – Том достал довольно большой металлический конус. Это была верхняя часть граммофона! Но одновременно принести и довольно тяжёлый ящик, и этот конус у него не получилось. Тогда он, недолго думая, водрузил конус себе на голову, подхватил ящик и направился в дом. - Ну что ж, - задумчиво сказала Минерва, одним щелчком пальцев развеивая магический шар, - так он хоть на мага похож. В остроконечной шляпе. – И в ответ на мой изумлённый взгляд грустно покачала головой. – В нём нет ни капли магии, Меропа, уж я постаралась проверить. Если что и было от первого Дэвида Ливси, всё уже давно исчезло. Я печально вздохнула и машинально прикоснулась к животу. Пусть Том и не маг, зато его сын будет сильным магом. Наш сын! Улыбнулась тётушке, которая с любопытством наблюдала, как мой муж затаскивает габаритный ящик в дом, в полной уверенности, что тут никто не догадался, что именно он принёс. - Пожалуйста, не смотрите некоторое время сюда, - пропыхтел он, возясь с распаковкой ящика. - Хорошо. Мы дружно отвернулись. К камину. Над ним висела какая-то большая картина. И её стекло вполне отражало то, что происходило за нашей спиной. Даже магичить не пришлось. Только почистить слегка стекло, чтобы блики не мешали смотреть. Вот Том закончил сооружать граммофон, прикрутил конус, покрутил ручку завода. Вынул из специального пакета, прикреплённого к стенке аппарата, небольшую пластинку. Опустил иглу. Сквозь тихий шорох зазвучала мелодия. Тихо, потом всё громче и громче. Слёзы выступили у меня на глазах. Это же… - Люби меня нежно, люби меня ласково, - распевал граммофон голосом Тома. А сам Том обнял меня, старался успокоить. - Я думал, что тебе понравится мой сюрприз, - потерянным голосом сказал он. – Ещё в понедельник я с помощью поверенного связался с тем оркестром, с их помощью и записал пластинку. У них были какие-то знакомые на студии грамзаписи. Я повисла у него на шее, стремясь показать, как я рада такому подарку. И только хрип остановившегося завода привёл меня в чувство. Кассандра и Минерва тактично отошли от нас подальше и с любопытством разглядывали аппарат, о чём-то размышляя. - Интересно, - не выдержала Касси, - а если приладить сюда магический источник движения? Какой-нибудь кристалл. Тогда не придётся всё время крутить ручку. Да и слушать можно будет дольше. - Ага, - кивнула я, вспоминая о гостьях и с трудом заставляя себя оторваться от мужа.- А можно и вполне магловским способом – от электричества. Тут уже Том посмотрел на меня с интересом. - Вспомни, в машине ведь у тебя мотор работает? – Хихикнула я, чтобы показать несерьёзность моих слов. - Зажигание и всё такое прочее. Я же не знаток твоей техники. Но Том задумался. Что не помешало ему продемонстрировать нам вторую пластинку – с записью одной только мелодии. И ещё парочку пластинок, которые он приобрёл прямо на студии. - Да, - выплывая из задумчивости, сообщил он, - на студии мне предложили продать песню на радио. Я перенаправил их к моему поверенному. И сегодня тот показал мне контракт. Ты была права, Меропа! Теперь с каждого исполнения моей песни я должен получать определённый процент! Надо будет купить и радиоприёмник. А то я его тут не видел. - Сначала надо добиться, чтобы тебе поставили тут телефонный аппарат. А то живём тут на отшибе. Случись что – не добежать, не докричаться до других людей. - Да, а ещё я отправил на регистрацию и вторую песню, - ласково улыбнулся мне муж. – Поверенный был в сомненьях, будет ли она популярна, но я объяснил ему, что даже для одной тебя я буду петь с большим энтузиазмом. А эти записи помогут сохранить мою любовь к тебе не только в нашей памяти, но и дать послушать песни внукам-правнукам! Его энтузиазм окончательно смутил меня. А родственницы внимательно выслушали нашу познавательную беседу, и начали расспрашивать: о каких это приборах мы говорим? Как они действуют? Что именно они делают? Сразу видно хватку мастеров-артефакторов! В основном отвечал Том. Я же старательно изображала нахватавшуюся по верхам деревенскую девочку. Перехватила одобрительный взгляд Кассандры, покосилась на Тома. Тот с жаром объяснял устройство граммофона Минерве, размахивая руками, совершенно забыв, что разговаривает со столетней ведьмой. За окном начало уже темнеть, когда я спохватилась, что не приготовила спальню для гостей. - Ну что ты, - мягко возразила мне тётушка. – Мы и сами не останемся ночевать в доме новобрачных. Не положено. Вам ещё недели две надо привыкать друг к другу. – Тут она лукаво подмигнула краснеющей мне и смущающемуся мужу. – Попробовать всё, что можно, везде, где можно. - Поэтому мы сейчас уйдём, а вернёмся завтра утром, - подхватила кузина Касси. – К чаю. Готовь те чудесные булочки. Они были просто восхитительны! – И облизнулась, всем видом напоминая сытую кошку. Я проводила обеих волшебниц в комнату для перемещения. Вернувшись в гостиную, обнаружила, что потушены почти все огни, а Том задумчиво вертит в руках одну из пластинок, что приобрёл вместе с граммофоном. Заметив меня, встрепенулся, запустил аппарат. - Мне тут пришла в голову мысль, милая. Хочешь научиться танцевать этот танец? Ещё бы я отказалась! И он стал учить меня танцевать фокстрот. Нет, не тот классический медленный танец, который для меня, пожалуй, был пока трудноват. - Но, - оптимистично заявил Том. – И его попробуем. Так, чтобы в следующий раз , когда пойдём в ресторан, могли бы не только за столиком сидеть. А пока он потренировал меня в разновидности фокстрота – квикстепе. Этот быстрый танец появился в годы Первой мировой войны в пригородах Нью-Йорка и первоначально исполнялся исключительно африканскими танцорами. Впервые появившись в американском Мюзик-холле, затем распространился и в танцевальных залах. Причиной появления танца стал тот факт, что музыканты зачастую играли фокстрот слишком быстро, вызывая недовольство людей, танцующих в зале. А официальной датой рождения квикстепа считается 1923 год, когда оркестр Пола Уайтмена гастролировал в Великобритании. Тогда-то Том и познакомился с движениями этого танца. Хорошее чувство ритма помогало ему правильно вести меня в танце. А мне с таким учителем было просто стыдно не научиться. Да, тело Меропы пока не слишком привыкло к таким нагрузкам. И я, чтобы немного изменить ритм, стала напевать мою любимую песенку: Bei mir bist du schön, please let me explain 'Bei mir bist du schön' means you're grand Bei mir bist du schön, again I'll explain It means you're the fairest in the land Ты просто классный, и, между прочим, Костюм идёт тебе, даже очень Что ты творишь со мной, как вернуть покой, Бьюсь я, но не могу понять. О да, я помнила, что она должна была стать популярной только в 1937 году. Но благополучие моей семьи мне дороже. Так что ещё один текст отправился в копилку песен для Тома. Тем более, что эту песню с небольшими вариациями мог исполнять и мужчина, и женщина. А мы танцевали всё быстрее, пока не свалились в изнеможении на пока ещё целый диванчик. Увы, ненадолго. И его постигла участь его собрата. Выпутывая меня из обломков, Том ворчал: - И что это мебель такая непрочная стала… А я напомнила ему, что не стоит забывать и про возраст этих диванчиков. Похоже, что они были изготовлены ещё в конце прошлого века. - Так надо сменить их на новые, - буркнул Том, засыпая на подушках, которые мы собрали с двух уже бывших диванчиков. – Завтра, всё завтра. А завтра прибыли тётушка и кузина. И после утреннего чаепития мы направились в сад. Где на той компостной куче, на которую нам указали мисс Кэролайн Уэзерби и мисс Аманда Хартнелл, обнаружили двух огромных чёрных кошек. Свернувшихся клубками.