Meu grande amor.

Час. Два. Три. Сутки. Для Кетрин Пирс время остановилось, когда он ушел. Скрип входной двери отвлек Кетрин от ее размышлений. Она хватает заколку, девятнадцатого века, и спускается вниз. Девушка чувствует руку на своей шеи. Боль. Она задыхается, а заколка падает на пол. — Любовь моя, мне нужен Элайджа. Прямо сейчас! Кетрин не отвечает Клаусу, да он и не дожидается ответа. Рассмотрев чёрное кружевное белье девушки он все понял. — Избавь меня от рассказов о прошлой ночи. Развлекаться в постели, со своей сукой Пирс, будешь ночью, Элайджа, если она конечно же доживет. Все зависит от тебя. Сейчас же спускайся! — Не кричи, я не глухая. Элайджи здесь нет, Клаус. И, поаккуратнее с выражениями. — Где он? — Ушел с волчицей и твоей дочерью. — Что ты сказала? Я убью тебя! — Я сказала правду, Клаус. Элайджа ушел на болота с Хейли и Хоуп. — И ты допустила это! Мой брат предал меня. — Он предал не только тебя, я хочу, чтобы ты заколол Элайджу, а Хейли я возьму на себя. — Я верну свою дочь домой. С Хейли делай что хочешь, мне наплевать на нее. — К тому же, Далия не придет за ней. Согласен на сделку? — Я уже понял это. Согласен. Этот век не спешит заканчиваться. На удивление он полон врагов и неожиданных союзов. Путь Клауса и Кетрин лежит во тьме. Теперь они объединились, чтобы вернуть тех, кто им дорог. Кетрин Элайджу. Клаус Хоуп. Им наплевать, что нужно будет убивать и мучить. Они добьются своей цели любой ценой. Они одиноки и ненавидят это. Когда им хочется плакать, то они не плачут. Они уже давно не завидуют. Никогда. Никому. Ведь теперь, у них есть, что терять. Час. Два. Три. Болота. — Зря я пришла сюда в туфлях за три тысячи евро. — Заткнись Пирс. Клаус и Кетрин слышат плач. Они направляются туда. Элайджа и Хейли хотели сбежать вдвоем, но против них судьба. — Привет брат, пора тебе отдохнуть. Крик Хейли. Кринок в сердце Элайдже. Он падает на холодную, сырую землю. Пирс швыряет волчицу на землю. — У нас есть не законченные дела. — Думаешь, что победишь меня? Ты ошибаешься. — Нет, это ты ошибаешься, волчица. Я жалею лишь о том, что не убила тебя тогда.На этот раз всё будет иначе. Ты украла мое счастье. Пора платить по счетам. Клаус улыбнулся глядя на Хоуп, которая спала в коляски. Гибрид взяла девочку на руки, а затем он обернулся и посмотрел на Хейли. — Если ты появишься в моем особняке, я убью тебя. Ты больше никогда не увидишь Хоуп. Это твое наказание. — Нет, ты не отнимешь у меня мою девочку! Нет! Маршалл попыталась встать, но все, что она почувствовала это удар в сердце. — Чувствуешь как близко? Шевельнешься и ты труп. Кетрин смеется. Хейли плачет, видя как Клаус уходит с Хоуп. — Нет! Я не могу жить без дочери. Можешь убить меня. Ты победила. — Нет, ты будешь жить, а точнее существовать, как я существовала все эти пятьсот лет. Это лучшее наказания для тебя. Да, и Элайджу ты больше не увидишь. Я все для этого сделаю. Пирс ломает шею Маршалл, словно тростинку. Дальше лишь тьма. * Спустя несколько недель.* — Доброе утро, милый. — Сколько времени прошло? Где я? Где Хейли и Хоуп. Что Клаус сделал с ними? Далия. — Хейли бродит где-то среди болот, а Хоуп с Ребеккой. Она больше не нужна Далии. Когда она хочет добиться своего, то она добивается этого любой ценой. Сейчас она держит себя в руках. Она холодна. Элайджа никогда не видел ее такой. — Что ты наделала, Катерина? — Лишь боролась за свое счастье, Элайджа. Потому что я самовлюблённая сучка, которая помешанная на тебе - вот это и мешает мне жить, не убивая. Я буду любить тебя, пока ты не возненавидишь меня. Я лишь поверила в счастье с тобой, но все разбито на тысячу осколков. Я ухожу. Я вновь позволю решать, что будет дальше. Элайджа Майклсон пахнет для Кетрин Пирс счастьем. Из-за этого мужчины она то счастлива, то несчастна. Но слышала этот запах она все равно идет на него. Элайджа Майклсон слышит сердцебиение, но это не сердце Кетрин. Это сердцебиение их ребенка. — Ты беременна. — Не прошло и десяти минут. Браво. Только поэтому Клаус и разрешил мне вытащить этот клинок из твоего сердца. — Но, как... Элайджа Майклсон несколько минут смотрит Кетрин в глаза. Он вспомнил о снадобье, которое Давина сотворила для Ребекки и Марселя. Ведь они так давно мечтали о детях, и это был их шанс на счастливую жизнь. Вот только проклятие первенцев и Далия останавливала их. — Это было не просто кофе с корицей. Ты украла снадобье у Ребекки. — В яблочко, вот только она сама мне отдала его. — Ты знаешь, о проклятии и о Далии. Что же ты наделала. — Элайджа, я не боюсь эту сумасшедшую ведьму, и я совершила ошибку ещё пятьсот лет назад, когда позволила отцу отнять у меня Надю. Сейчас я не допущу подобного. У меня есть оружие против нее. Я сделаю все, чтобы защитить этого ребенка. — Нашего ребенка, Катерина. Я забуду о Хейли. Ради ребенка. Ради тебя. Мы будем бороться до конца. — Тише, больше никогда не произноси ее имя. Я рядом. Эту войну мы не проиграем. Никто не отнимет у нас нашего ребенка. Все позади. Никаких желаний. Никаких мечтаний. Прошлое позади. Они будут бороться до конца.