***
После уроков... — Люсь, будешь участвовать? — подбежала к златовласке радостная МакГарден. — А? Ты о чем? — непонимающе уставилась на неё Хартфелия. — Как это "о чем"? О Культурном фестивале, конечно! О нем же вся академия говорит. Эх, то чувство, когда ты элита... — мечтательность протянула синеволосая. — Да, ты молодец. Прости, но я даже пытаться не хочу. Все равно, у меня нет шансов. Оглянись, вокруг столько талантливых людей, которые действительно достойны участия. А я... В общем, у меня нет талантов, да и в учёбе я не очень, — с явной тоской ответила Люси. — Врешь! Ты просто замечательно пишешь, уж поверь на слово. Я участвовала в этом фестивале в прошлом году, был такой же отбор. Имеет значение только успеваемость за эту неделю, а у тебя все не так уж плохо. Пойми, они готовы пойти на уступки ради настоящего таланта. Если тебя хорошо подготовить, то мы можем... — пыталась уговорить подругу МакГарден. — Нет! Это ужасная идея. Я сказала, что не желаю в этом участвовать, — запротестовала она. — Но придётся, — послышался знакомый голос за спиной блондинки, от чего та вздрогнула и повернулась. — Это моё первое желание, Хартфелия. — Нацу? — удивилась девушка. — Что ты удумал? — Объяснил же. Я говорил раньше, что до тебя медленно доходит? — удовлетворённый реакцией Люси, он продолжил. — У нас был уговор, согласно которому я загадываю три желания, а ты должна их выполнять, принцесса, — последнее слово он специально выделил. — Тогда я вынуждена его нарушить, уж прости! — покраснев от злости, ответила златовласка. — Ясно. Тогда пусть все узнают, чем занимается наша принцесса вне школы. Ты же не против, если я ещё и фотографии некоторые покажу? — в руках у розоволосого оказалось несколько снимков. — Откуда они у тебя? — златовласка отчаянно пыталась выхватить из рук своего мучителя уже ненавистные ей фото. — Если не отдашь, то я... — Ты что? Умерь свой пыл, госпожа, перед тобой хозяин. Не хочешь проблем, сделай то, что мне от тебя нужно. Просьба ведь вполне выполнимая? — Ладно, но я ничего не обещаю, — обреченно вздохнула Люси, размышляя о жестокой жизни. — А ты пообещай, иначе будут другие требования, — парень подошёл к уху блондинки и что-то прошептал, от чего та покраснела, буквально отскочив в сторону. — Эм... Я немного не в теме. Вы о чем сейчас говорили? — подала голос МакГарден. — У вас такие игры любовные? — Леви, что за чушь ты несешь?! Знаешь, прежде чем о других выводы делать, лучше ответь Гажилу, а то найдёт себе какую-нибудь бабу, а ты ни с чем останешься! В прочем, как обычно, — бросила прощальную речь Хартфелия, после чего ушла. — Ты на неё плохо влияешь, — похлопав розоволосого по плечу, девушка побежала за подругой.***
Придя домой, златовласка первым делом начала думать, как же ей выкрутится из этого весьма неловкого положения. Что ей показать на этом кастинге? Может спеть? Она бы с радостью, но слуха-то как такового нет, вряд ли захотят слушать её завывания. Танцевать или рисовать девушка тоже не умеет. Все, что приходило ей в голову сразу уходило туда, откуда появилось. Единственная нормальная идея — это написать стихи, но это дело блондинка забросила уже очень давно, ещё в средней школе. "Ладно, Люси, твоё доброе имя важнее этих дурацких проблем. Соберись же!" — настраивала себя Хартфелия, взяв ручку и листик. POV Люси. Нужно вспомнить, как ко мне приходило вдохновение в средней школе... Точно! Подумать о том, что не даёт покоя и строки сами выльются на бумагу... Конец POV Люси. Через минут тридцать златовласка гордо направлялась в комнату к Драгнилу с исписанным листом бумаги. Свои творения девушка обычно не стеснялась показывать, так как для неё очень много значило мнение окружающих. Если он не оценит скромную работу, тогда поймёт хотя бы, что она безнадежна и перестанет просить подобное, возможно... — Нацу, я закончила! Ещё парочка таких стишков, и я снова буду в... форме, — в эту минуту блондинка сильно пожалела, что ворвалась без стука. — Чего застыла, Хартфелия? — как ни в чем не бывало спросил Нацу. — Никогда парня без футболки не видела или поражена моей красотой? — Оденься, — спокойно ответила златовласка, очнувшись и закрыв глаза руками. — Дай сюда свою писанину, — игнорируя ее просьбу, Драгнил взял лист и пробежался глазами по строкам: "Влюбляются не в лица, не в фигуры, И дело, как ни странно, не в ногах. Влюбляются в тончайшие натуры И трещинки на розовых губах. Влюбляются в шероховатость кожи, В изгибы плеч и легкий холод рук, В глаза, что на другие не похожи, И в пулеметно-быстрый сердца стук. Влюбляются во взмах ресниц недлинных И родинки на худеньких плечах, В созвездие веснушек чьих-то дивных И ямочки на бархатных щеках. Влюбляются не в лица, не в фигуры - Они всего лишь маски, миражи. Влюбляются надолго лишь в натуры, Влюбляются в мелодии души.*" — Ну как? — прервала царившую тишину смущенная Хартфелия. — Неужели наша принцесса влюбилась? — с хитрой ухмылкой поинтересовался парень, ещё больше вгоняя Люси в краску. — С чего ты взял?! Ты просто не хочешь признать, что я мастер слова, вот и переводишь тему на это... эти... Глупости, вот! — от волнения девушка начала заикаться. — Поэт пишет о том, о чем плачет его душа, верно? Как мило, и кто же этот несчастный? — Драгнил ухватился за живот со смеху, в то время, как златовласку это немного задело. Почему, она сама не знала... — Уж точно не ты! Радуйся, жив останешься, — сказала она, выдирая листик из рук розоволосого. — Ребёнок... Нет, младенец, вот ты кто! — добавив это, Хартфелия вышла, громко хлопнув дверью. Зайти к Драгнилу было плохой идеей...