Воскрешение любви

Тяжело вздохнув, я направилась к дочери, надеясь, что, когда я дойду, то дампир уйдёт, но как бы не так. - Мама! – крикнула Анютка, побежав ко мне с вытянутыми руками. Поймав её и покружив, я посадила её себе на руку, придерживая спинку, дабы малютка не упала. - Я познакомилась с Дядей Димой! Он такой классный! – восхищенно говорила Аня. Я вздрогнула от неполного имени Беликова, которое ему не шло, по крайней мере, так считаю я, ведь ему идёт только Дмитрий, только Бог. Но я промолчала, кивнув, а потом повернулась к дочери, не обращая внимания на пронзающий меня взгляд Дмитрия. - Пойдём в дом? Надо расположиться. – Спросила я у Анютки, показывая в сторону маленького леска, где находился наш домик. - Мама, давай ты сама, - начала говорить она, - я хочу, чтобы дядя Дима мне всё показал. Он хороший, правда. – Умоляющие глаза уставились на меня, а этим глазам я отказать не могу. - Ладно, - обречённо сказала я, ставя дочь на землю, которая сразу подбежала к Дмитрию, которому я сказала весьма угрожающе: - Чтобы глаз с неё не спускал. – Полуулыбка появилась на его лице, - а это у неё мой характер. – Добавила я более приветливо. - Конечно, Роза. – От того, как он произнёс моё имя на своем родной языке, в животе завязался узел. - Спасибо. – Прошептала я, разворачиваясь и направляясь к дому. Но пока я шла, то чувствовала на себе его взгляд, который прожигал во мне дыру, но я не поворачивалась, не могла смотреть на того, который отверг меня, оставив одну со всеми проблемами, которые я успела нахватать. Но я не боялась оставлять с ним свою дочь, ведь знала, что он остался таким же, каким и был: любящий детей мужчина, который силён и умён, а также неотразимо красив и божественен. До сих пор в глубине души я любила его, хотя и понимала, что всё, что было – в прошлом, где-то далеко, где Роза Хезевей – пуп земли, а сейчас я обычная, даже мой характер потерял свою силу, ослабел. Зайдя в дом, я осмотрелась: это был совсем маленький домик, состоящий из двух комнат (одна из них была детской), также кухня и уборочная, ну и куда же без большой гостиницы с огромным телевизором. Стены были покрыты обоями приятного желтого цвета – в гостиной, салатовые обои были в детской, а сиреневые в моей комнате, кухня же была в голубом цвете. Зайдя в свою комнату, я открыла комод, в который стала складывать свои вещи, которых было совсем не много: три платья, два длинных, которые я надевала на балы, а одно короткое – для вечеринок, одна пара светлых джинсов и чёрных классических брюк, штук пять футболок да рубашек. Сложив все свои вещи, я закрыла дверцу комода, а чемодан кинула под кровать, где его не было видно. В гостиной я взяла маленькую сумку своей дочери и направилась в её комнату, где стала по полкам раскладывать куклы, на стол положила книги, разложила одежду в шкафчик, а потом закинула сумку на шкаф и, оглядевшись, поняла, что моя работа выполнена. Я зашла на кухню и, заглянув в холодильник, поняла, что у нас совсем нет продуктов, без которых я не смогу ничего, соответственно, приготовить (да-да, я готовлю). Поэтому решив забрать Аню, я направилась на улицу, не забыв запереть дом, а потом съездить в магазин за продуктами. Анну и Дмитрия я нашла рядом с детской площадкой, где он катал её на качелях, а Анютка весело смеялась, так искренне, что я замерла на месте, залюбовавшись видом, ведь у Адриана она смеялась крайне редко, с ним она разговаривала только серьёзным тоном, а также не любила его за то, что тот не бросил пить, хотя я его просила. К Беликову всегда дети тянулись сами, как будто он – игрушка, но сейчас… Как будто дочь и отец, но это не так и таким не станет, ведь он наверняка не простил себя, по нему видно, меня не обманешь. Отойдя от прекрасного зрелища, я направилась к ним уверенным шагом, так как боялась вновь замереть на месте от звонкого смеха дочери. - Анька, поехали в магазин! – крикнула я, когда уже почти подошла к ним. - А пусть дядя Дима поедет с нами, тогда и я поеду. – Прокричала мне дочь. Жесть. Вот такой поворот событий меня весьма шокировал, но снова эти умоляющие глаза… Надо отвыкать от гипноза очей моей дочери, иначе это добром не кончится. - Не от меня зависит, Анна, поедет он с нами или нет. – Просто сказала я, мельком взглянув на Дмитрия, который был удивлён моим решением, ведь, скорее всего, думает, что я зла на него, но это не так, ведь моя злость давно ушла, осталась лишь печаль от того, что у нас ничего не вышло. - Думаю, я могу поехать. – Кивнул Беликов, останавливая качели, дабы девчонка могла слезть с неё. Я кивнула и направилась к машине, иногда оборачиваясь и смотря, как отец и дочь идёт вместе, держась за руки. Тьфу. Какие ещё отец и дочь, вообще крыша поехала, но чем-то они всё-таки были похожи. Я уже хотела сесть за руль, как Дмитрий схватил меня за руку, отчего по моему телу пробежались мурашки, а тело замерло, ведь его прикосновение такие… приятные. - Давай я поведу? – тихо спросил он. Кажется, мой голос улетел на небеса, поэтому я просто кивнула и обошла машину с другой стороны, сев на пассажирское сидение. Аня села сзади, но теперь не игралась с куклой, а всё время разглядывала Дмитрия, который улыбался, правда, полуулыбкой, но всё же он был счастлив, а я отвернулась к окну, понимая, что как-то всё странно это выглядит, ведь мы – как одна семья, но мы с Дмитрием уже не знаем друг друга, так как много времени прошло. - Вот бы ты был моим папой. – Мечтательно выдохнула Анютка. Я замерла, затаив дыхание, и посмотрела на Дмитрия, который тоже был в шоке, но продолжал следить за дорогой, но потом перевёл взгляд на меня, я же быстро отвернулась к окну, понимая, что скоро настанет момент, когда я расскажу дочери о смерти её отца, но теперь мне страшно, что та впадет в шоковое состояние, я одна не справлюсь с этим, а вот Беликов мог и помочь, но просить я его не собираюсь, ни за что. Дальше до магазина мы ехали молча.