"ВОЗВРАЩЕНИЕ ДИВЕРГЕНТА"

      Тобиас открыл дверь и впустил мать в квартиру. Она медленно прошла в комнату и остановила свой взгляд на Трис. - Как устроилась, Трис? Посмотрела город? Трис улыбнулась: - Да, мы сегодня многое посмотрели. Все хорошо, спасибо. Хотите чаю, Эвелин? - Нет, спасибо, Трис. - Эвелин явно что-то тревожило, она нервно сжимала руки. - Мне нужно с вами поговорить. С обоими. - Что случилось, мама? - спросил Тобиас.       Эвелин устало вздохнула и опустилась в кресло. - Случилось то, Тобиас, что я, однажды, серьезно ошиблась и причинила вам много страданий. - Я не понимаю, - вздрогнув, ответил Тобиас.       Трис медленно опустилась на диван. Ее начала бить мелкая дрожь. Она молча смотрела в глаза Эвелин и в ее сознании вспыхнули воспоминания - пронзительный взгляд холодных женских глаз и фраза:"Тебе нет места в этом мире". Трис в ужасе посмотрела на Эвелин. - Это была ты! Это ты была тогда в той комнате. Это ты сказала мне, что мне нет места в этом мире! Фор поднялся, словно его подкинули: - Что ты такое говоришь, Трис? Ты уверена? Эвелин устало усмехнулась: - О, можешь быть уверен, Тобиас, она права. Это была я.       Тобиас в сердцах стукнул рукой по столу, монитор полетел на пол, засыпав все мелкими осколками. Он поднял взгляд на мать, в нем читалось отвращение и ужас: - Ты вколола ей Реинкарнацию, вышвырнула за ворота, и спокойно продолжала жить дальше, наблюдая, как я, все эти годы, медленно схожу с ума от отчаяния??!! Ты ее едва не убила, Эвелин!! - внезапно назвав мать по имени, взорвался Тобиас, - Как ты могла так поступить с нами! Как ты вообще можешь смотреть мне в глаза!!! Ты достойная жена своего мужа, да даже Маркус - младенец, по сравнению с тобой!! О чем ты думала!       Эвелин дрожала всем телом, и по щекам ее текли слезы. Трис сжалась в комок и в ужасе смотрела в стену, мимо Тобиаса. Глаза Фора метали молнии, он бегал по комнате и готов был перевернуть весь дом, в приступе отчаянной ярости. Сердце его словно зажали в тиски. И где-то в груди разрасталась тупая боль. Боль предательства. - Зачем ты это сделала, Эвелин? - прошептала сдавленным голосом Трис. Эвелин вздрогнула и повернулась к ней: - Я хотела власти. Я боялась, что твое влияние на город будет слишком велико и мне не удастся привлечь внимание. Я хотела завоевать любовь Тобиаса, но ты была рядом, и ему этого было достаточно. Я понимала, что всегда буду на вторых ролях. - Тобиас разразился ругательствами, Эвелин замолчала, но потом продолжила, - Я представить не могла, что его чувства к тебе так глубоки. Все эти годы я наблюдала как он страдает, и столько раз порывалась ему все рассказать, но я не знала где тебя искать, и не хотела давать ему призрачную надежду. Он бы все бросил и продолжал искать тебя до тех пор, пока не нашел бы тебя, либо пока не исчез бы сам. Я боялась его потерять. Я боялась, что он погибнет в поисках тебя. Ведь за стеной мы ни разу не были, не считая Бюро. Фор взорвался: - И именно поэтому ты, без зазрения совести, бросила ее туда, где мы никогда не бывали!? А если бы там никого не было, как она смогла бы выжить? Она была ранена! Она чуть не умерла, Эвелин!! Ты бросила ее умирать в одиночестве, я уже молчу про диких зверей!!! Я тебе никогда этого не прощу! Я всегда буду помнить это и, глядя на тебя, меня будет переполнять ярость. Каждый следующий день моей жизни будет наполнен ядом твоего предательства! Эвелин смахнула слезу: - Я знаю. Трис мне это сказала в тот день. Она говорила, что ты не простишь меня. Она умоляла меня одуматься. Она очнулась в Зале прощания в ночь, накануне церемонии. Она вспомнит об этом рано или поздно. Фор посмотрел на Трис и повернулся к матери: - Кто тебе помогал? Как ты украла сыворотку? Кто был на смене из бесстрашных здесь в ту ночь? Кто и чем наполнил урну? Я два года хранил прах чужого человека, Эвелин!!! - Мне никто не помогал. Сыворотку я взяла в ночь, когда Трис очнулась. Я слышала о ней. Я знала где ее найти, я знала кодовый шифр на замке. На смене был Айзек. Он пытался спасти Трис. Мне пришлось его убить. Я его застрелила. Я спрятала его тело до окончания церемонии, и это он был в той урне. Я подсыпала снотворное в кофе служащим и, когда они проснулись, то считали что это прах Трис. Они умолчали об этом эпизоде, потому что в тот день были немного пьяны. - Это просто какое-то помешательство! Ты не побрезговала ради этой затеи убить человека!! - вымолвил Тобиас. - Ты больна, Эвелин. Как ты вывезла ее за границу города? - Я просто взяла служебный автомобиль и уехала за ворота. Я не знаю сколько я ехала, часов шесть. Я нашла поляну, место было явно пригодное для жизни. И оставила Трис там, прислонив к дереву. Тобиас схватился рукой за спинку стула: - Ты вообще представляешь, что должна была испытать Трис, когда пришла там в себя! Одна, раненая, ничего не помнящая, где-то на поляне в лесу! Сколько километров она прошла, прежде чем оказалась поблизости от общины! - Мне очень жаль... Я все эти годы думала об этом. - А сейчас ты решилась признаться, потому что знала, что мы поможем ей все вспомнить, и тогда она вспомнит ту ночь. Вспомнит тебя. - Я решилась признаться, потому что она сейчас здесь, и скрывать это больше не имеет смысла. Она жива, здорова и рядом с тобой. И я рада, что она смогла вернуться. Я искренне сожалею обо всем этом, Тобиас. Прости меня, Трис.- повернулась она к Трис.       Трис медленно встала и, на подгибающихся ногах, молча вышла из комнаты. Она брела по коридору в ванную комнату и на сердце ее растекалась густым черным потоком печаль. Она еще могла бы понять, если бы это сделал кто-то из чужих людей - в жажде мести или зависти. Но она не была готова к тому, что это сделал человек, настолько близкий к Тобиасу. Она опустилась в пустую ванну и включила воду. По спине катились теплые струи воды, но они не могли согреть ее и избавить от озноба, бившего ее тело.       Она не знала, сколько просидела в ванной - слышала как закрылась дверь и стихли голоса, слышала как Тобиас ходит по комнате, словно загнанный зверь. Она не хотела жалеть себя, понимая, что Тобиасу сейчас намного больше нужна поддержка, ведь свою историю она уже пережила и свыклась с ней. Она поняла, что Эвелин недолюбливала ее ранее, и не могла ее обвинять за этот жестокий поступок. Если уж родной брат признался ей в предательстве. Но на душе все равно была такая тоска. Сердце ее разрывалось от мысли о Тобиасе. Поэтому она встала и сняла мокрую одежду, быстро приняла душ и, одев теплый халат, вышла из ванной комнаты.       Тобиас сидел под дверью на полу, обхватив руками колени и положив голову на руки. Взгляд его был потерянным, на щеках еще виднелись следы едва высохших слез. Трис опустилась на колени перед ним и обняла его за плечи. Он поднял глаза и сдавленным голосом прошептал: - Прости меня, Трис... Трис почувствовала, как в глазах снова стало жечь от слез: - За что, Тобиас? - За все это... За мою мать... - Это не твоя вина. Ты не должен винить себя за ее поступки. - Но ведь она сделала это из-за меня.. - Она сделала это из-за себя, Тобиас. Из-за своего эгоизма и жажды власти. Она не подумала, какую боль причинит этим тебе. Тобиас порывисто вздохнул и обнял Трис, крепко прижимая к себе: - Это же не повлияет на наши отношения, Трис? Ты сможешь смотреть на меня и не вспоминать этот ужасный поступок? Трис подняла его лицо к себе и поцеловала его соленые губы: - Я смогу, потому что ты к этому не имеешь никакого отношения. И ты должен попытаться со временем научиться жить так, чтобы этот поступок матери не омрачал твою жизнь. - Я приложу к этому все усилия, - ответил Тобиас. Трис встала с колен и потянула его к себе. Он тоже поднялся и медленно пошел за ней в комнату. Она расстелила постель на новой кровати и опустилась на подушки: - Иди ко мне. Тобиас лег рядом и обнял ее за талию, уткнувшись лицом в ее волосы. Так они и заснули: усталые, подавленные, измотанные, но глубоко любящие друг друга - искренне, преданно, самоотверженно.