Чуть больше, чем...

Этот вечер особенный, этот вечер запомнится надолго. Я улыбнулась, поправила ленту на шее, служившую дополнением к моему платью, красному с белыми вставками, и шагнула в банкетный зал. В этот день должна была состояться важная церемония: Освальд представит обществу юного Гилберта Баскервиля, своего приемника. Расталкивая гостей, я медленно, но верно пробиралась к сцене. Вот показалась темноволосая голова моего начальника, а рядом светлые вихры Фанга. И как он умудряется делать такую стойкую прическу? Сделав последний рывок, я оказалась рядом с ними. - Здравствуйте, мистер Баскервиль, Фанг… о, и конечно Гилберт, - улыбнулась я будущему главе «Абисс». Мальчишка смущенно поклонился и сделал шаг назад. - Рад видеть вас, Шарлота, - поприветствовал меня Освальд, сохраняя какое-то холодное выражение лица. Заметив это, я дождалась, пока Фанг ушел к гостям, а Гилберт отправился искать своего младшего брата, и тихонько отозвала Освальда в сторонку: - Что-то случилось? – спросила я, когда он оказался рядом - Нет, - бесцветно ответил он. – Все хорошо. Просто сегодня важный день. - Да, наверное, - я невольно поежилась: от начальника так и веяло холодом. - Между прочим, а где ваш друг? – спросила я, вспомнив, что вечно счастливый блондин мне до сих пор не встретился. - Джек Безариус? Он, кажется, не придет сегодня. - Ясно. Да что это с ним? Почему он такой угрюмый? Неужели есть что-то жуткое, о чем он мне не говорит? - И все же, - я подалась чуть вперед. – Пожалуйста, успокойтесь. Или расскажите, что происходит. - Шарлота, все в порядке. Я же уже сказал. Тогда в его голосе звучала строгость. Позже я смогла это понять. Но в тот миг я не думала. Машинально обняв Освальда, я легонько поцеловала его. - А все-таки? – спросила я как можно мягче и тут же осеклась: во взгляде моего собеседника было неподдельное удивление. И притом очень сильное. - Ой, я… я прошу прощения, - последовал низкий поклон. И не один. Рассыпаясь в извинениях, я все четче ощущала холод стены между нами. Пусть она не казалась мне такой же высокой и крепкой, как раньше, пусть сквозь нее я уже могла видеть контуры его сущности, но эта стена все еще была. А я, глупая, поддавшись чувству эйфории, решила, что смогла разбить ее тогда, на кладбище. Внезапно небо за широкими окнами озарила вспышка, превратившаяся в сотни маленьких огней. Послышался грохот. Гости замерли от испуга. «Землетрясение!» - воскликнул кто-то. - Что происходит? – спросила я у своего начальника, но того уже не было рядом. - Быстро эвакуируйте всех! Быстро! Как можно скорее! Лестницы, лифты! Как угодно! Здесь никого не должно остаться! – кричал он охранникам. Те немедленно окружили толпу гостей и начали подталкивать их к выходу. Началась паника и давка. Пестрые платья, искаженные страхом лица, гомон голосов, тревожный стук собственного сердца – все перемешалось для меня. Прижавшись к стенке, я огляделась в поисках Освальда: он был в паре метров, и, кажется, шел ко мне. - Шарлота, - сказал он, подойдя ближе, - отведи Гилберта в безопасное место. Поняла? - Да. Но как же вы? - Я не могу сейчас уйти. - Что?! – я невольно сжала руки в кулаки и приготовилась к самому гордому заявлению, на которое только была способна в тот момент. – Я без вас не уйду! Я… - Шарлота! – его голос был словно ушат ледяной воды. Я вздрогнула и посмотрела на него с испугом. Тяжело вздохнув, он продолжил уже более спокойно: - Пожалуйста, уходи вместе с Гилбертом. Поручить его я могу только тебе. - Я… хорошо, - тихо пролепетала я, все еще прижимаясь к стенке. Освальд кивнул и скрылся в толпе. А мне оставалось только схватить Гила за руку и, выдавив из себя улыбку – мальчик так и трясся от волнения и страха, побежать вместе с остальными, тая в глубине души надежду. Не на то, что я стану для него кем-то большим, когда он вернется. Нет. На то, что он вообще вернется. Этот вечер особенный, этот вечер запомнится надолго…