Кузина

Главные двери министерства слишком громко хлопнули. Множество людей уставилось на меня, желая увидеть источник шума. Достаточно одного взгляда, чтобы они все виновато опустили глаза. Они научились меня бояться - это хорошо. Они не позволят задать мне ни одного вопроса, не посмеют сказать ни слова, если я им того не позволю. Будь-то простой охранник здания или же сам министр. Я научила их себя бояться. До животного унылые люди, пресмыкающиеся, готовые стелиться у моих ног, готовые преклонить предо мной голову, готовы предать всех своих близких, если только я того попрошу. Все-таки приятно обладать властью, ты ее чувствуешь почти физически, приятно покалывающее ощущение в кончиках пальцев, одним щелчком которых ты можешь перевернуть весь мир. Но сейчас мне плевать. Даже на власть. Я пришла совершенно за другим. Окинуть их всех еще одним презрительным взглядом, чтобы никто не посмел стать на моем пути в Отдел Тайн. Я быстро прохожу по холлу, спускаюсь в подвальные помещения – еще пару шагов и я открываю ту единственную дверь. Вот и она. Та самая комната. Моя исповедальня. Моя пыточная. Комната смерти – почти символическое название, хоть я и давно прекратила верить в символизм смерти. Всего лишь факт - чья-то жизнь оборвалась. Ну и что. Так бывает. Здесь постоянно хочется безумно плясать, прыгать и размахивать палочкой. Фактически на его могиле. Пусть слышит топот моих ног над своей головой. Я убила Сириуса Блэка. Я убила Сириуса Блэка. Черная арка посреди комнаты. Вход куда-то в другой мир, откуда никогда не возвращаются, откуда никогда нет вестей. Откуда я слышу его голос, его шепот, выедающий мой мозг, связывающий мои нервы в тугой узел. Я все еще слышу его шепот. Я все-таки не могу удержаться и подбегаю к арке. Я ведь убила столько людей – виновных, невиновных, случайно, специально, детей, взрослых – я должна была слышать сотни голосов, миллионы проклятий с этой арки. Но нет – всего один голос. Его голос. Мой хохот разноситься в темноте. Настолько неестественный и противный, что режет даже мой слух. Отбивается по углам громкой луной. А его шепот все равно громче – упрямец выигрывает даже после смерти. - Я убила тебя, Сириус Блэк, - кричу я в пустоту черной арки. Будто смогу докричаться до него, будто это что-то изменит, - Я любила тебя, Сириус Блэк, - мой крик разрезает пустоту вокруг. - Я ненавижу тебя, Сириус Блэк, - кричу я ему вслед. Высокий мальчишка оборачивается и показывает мне язык, продолжает убегать. Этот сорванец опять наложил какое-то заклинание на мою комнату, и все предметы там просто взбесились, сами по себе разбрасываясь. И это они называют семейными встречами. Да, я бы предпочла никогда их не видеть – моих родственников. Сестра отца и ее два отпрыска, несносные мальчишки, которых хочется задушить, как только они переступили порог. Сосуществовать с ними в одном доме – сплошной ад. Мне хватает ненависти и для моих родных сестер, а здесь еще кузены. Я всерьез задумывают послать ему в спину непростительное заклятие. Но меня останавливает наказание – зная свою семью, меня ждет та же пытка, которую я нашлю на этого паршивца. Сириус перестал убегать, резко остановился и обернулся. Его серые глаза смотрят прямо на меня, с презрением, с отвращением. Отчего таки хочется наслать на него круцио. - Ты плохая, Белла, - серьезно говорит он, смотря на меня, - А с плохими людьми случаются плохие вещи. Я уже достала палочку, чтобы ответить, но он слишком быстро скрылся за деревьями. Лишь его черные кудри мелькали между листьев. Его слова все еще звенят в голове. Ничего, он еще получит свой ответ. - Вот мой ответ, - вслух бормочу я. Его шепот вызывает тошноту и дрожь в руках. Как какая-то смертельная болезнь. Какого-то черта я возвращаюсь сюда. Каждый чертов день. Как преступник на место преступления. Как грешник на место искупления. Мерлин, какой бред. Я ни о чем не жалею. Я просто убила Сириуса Блэка. Черт. Я просто любила Сириуса Блэка. - Ты Блэк, Сириус, - голос бабушки протяжным скрипом звучит в тишине, - Я не позволю тебе ошиваться с какими-то маглами. Острый взгляд серых глаз – словно автоматная очередь, он расстреливают всю нашу аристократическую семью. Как оказалось, не одна я могу так сильно ненавидеть, видимо, это в нашей крови. Он лениво ворошит рукой непослушные кудри, прикрывая глаза. Словно устал смотреть на всех этих людей, словно не он здесь – белая ворона, черная овечка нашего такого чистого рода. Словно не из-за него собрались все мы, чтобы в очередной раз выслушать часовую нотацию бабушки об истории нашего рода и наших традициях. Наши взгляды пересекаются. Каким-то образом он может причинять физическую боль одним взглядом. Я сердито убираю прядь волос, нависающую над глазами. Он кривиться, наверное, мой взгляд – тоже не очень легкий. - Нечего бояться, бабушка. Вот Белла прекрасно понесет в века все твои архаичные традиции. Меня уволь, - и, улыбнувшись краем губ, он встал с кресла и быстро направился прочь. Хотелось выбежать за ним и прокричать ему все то, что я о нем думаю. Сказать, какое он ничтожество. Но его слова будто припечатали к месту, не позволяя двигаться. Словно у него была надо мной какая-то особая власть. И от этого я злилась настолько, что хотелось топать на месте ногами. Ведь я никому никогда не подчинялась. Я не могу больше сидеть. Вскакиваю с места, будто бетон подо мной превратился в раскаленное железо. Я хочу танцевать. Помнишь, Сириус, как на балах у нашей бабушки, тех, которые ты так ненавидел. Я буду танцевать на твоей могиле. Я продолжаю кружиться в безумном танце вокруг арки, сама себе создавая ритм. Одна и та же песенка. Я убила Сириуса Блэка. Я убила Сириуса Блэка. - Нам не обязательно находиться в одной комнате, - его голос останавливает меня у порога. Он сидит у камина, наблюдая за пляшущим пламенем. Огонь отражался в его глазах, зажигая их каким-то странно манящим блеском. - Ты можешь уйти, - я ненавижу эти моменты. Когда его слова сковывают мои движения. Нет, я не позволю ни ему, ни себе этого. Я сажусь на соседнее кресло, подгибая под себя ноги. Ведь он знает, что это моя гостиная, что в основном я провожу здесь время. - Как только мне исполнится 18, как только, - проворчал он, не смотря на меня. Я усмехнулась. Ему было противно сидеть рядом со мной, но в то же время просто лень встать и уйти в другую комнату. Конечно, слишком много чести. Почему-то я наблюдаю за ним. Он о чем-то задумался, наблюдая за огнем, как-то грустно улыбался. Да, ему осталось совсем немного терпеть, еще каких-то полгода, и он оборвет все связи с этой ненавистной ему семьей. Что ж, это его выбор. Как-то быстро он повзрослел. Черные волосы падали ему на глаза, почти так же, как мои собственные. Отчего хотелось убрать их рукой, пригладить. - Я чувствую на себе твой взгляд, - не отрываясь от огня, злобно прошипел он. - Больно? – ухмыльнулась я, зная, что в этой семье могут убивать взглядом. - Неприятно, - уточнил он, вздрагивая от отвращения, будто скидывал с себя что-то мерзкое. Я уже подорвалась уйти, но вовремя остановилась. Не могла позволить ему опять заставить меня что-то делать. Вместо этого я достала палочку и быстро взмахнула ей. Маленькие змейки покрыли его всего, извиваясь по коже. Сириус подпрыгнул с места, опять содрогаясь. Сейчас уже действительно сбрасывая с себя что-то мерзкое. Теперь я могла уйти, ведь последнее слово осталось за мной. Он схватил меня за руку у двери. - Ты все равно неприятней, - прошептал он практически на ухо. Слишком близко, слишком больно. - С днем рождения, - прорычала я. Я высвободила свою руку от его хватки и коснулась чуть его волос, забирая последнюю змейку, - Надеюсь, я тебя больше не увижу. У меня уже кружится голова от этих танцев. С днем рождения, Сириус Блэк. Сколько лет ты не прожил? Сколько веков назад я убила тебя? Сколько миллионов лет я прихожу сюда. Сколько вечностей прошло с того момента, как он был здесь в последний раз. Мы ведь рассчитались с ним – за все. За все года его ненависти, за все года моей любви. Я любила тебя, Сириус Блэк. И даже после твоей смерти, ты заставляешь меня возвращаться сюда. Каждый день. Там за дверью идет война, там мой Лорд завоевывает мир и твой золотой мальчик играет в героя. Там я могу дать волю своему безумию, и мне, словно воздух, нужна эта свобода. Полное крушение, хаос, разнести к чертям весь этот мир, убить всех людей, утопить себя в их крови. Ты никогда не понимал сладости безумия. Там меня боится все королевство, там я могу поставить на колени миллионы людей, заставить делать все, что мне взбредет в голову. А здесь твой шепот. А здесь я убила Сириуса Блэка. Мне надоело танцевать, мой голос охрип от этой песни. Ода тебе. Эпитафия тебе. Мои щеки мокрые от слез. Я ненавижу себя за эти слезы. Я ненавижу тебя за эту любовь. Я ненавижу его за этот вечный шепот. Мерлин, как я люблю этот шепот. Холодно. Значит, меня опять переводят в другую камеру. Замок щелкает, и входят два аврора. Я ухмыляюсь, даже у этих храбрецов в глазах страх. Даже сейчас, ослабленная, обезоруженная, закованная, я вселяю страх. Какая честь. За их спинами дементоры, но я уже научилась им противостоять, просто холодно стает от их присутствия. Авроры направляют на меня палочки, приказывая выйти из камеры. Я повинуюсь с улыбкой на лице. Меня забавляет их страх, они не могут смотреть мне в глаза, будто я в силе с ними что-то сделать. Такие глупцы. Мы выходим в темный коридор. У меня подкашиваются ноги, не могу вспомнить, когда в последний раз делала более трех шагов – насколько позволяли мои кандалы. Я слышу чьи-то приближающиеся шаги. Видимо, не только меня ждет новое жилище. Из мрака показывается тощий силуэт – спутанные волосы, впалые щеки. И взгляд прямо на меня, без страха, без ненависти. Лишь полный отвращения взгляд. Я смеюсь. Мой смех волной разлетается по пустым тюремным коридорам, заставляет содрогнуться в страхе авроров и заметаться по камерам узникам. Мой смех острыми иголками врезается в человека напротив – в его серые глаза, в исхудалое лицо, в костлявые руки. Отчего хочется смеяться еще сильнее. Вот мы и встретились, Сириус Блэк. Спустя столько лет, пройдя такие разные пути, мы встретились здесь – как особо опасные преступники, как отбросы этого магического общества без Волдеморта. Как дела? Ты все еще живешь в моей голове. Он корчиться от моего смеха, его глаза вспыхивают огнем ненависти. - Ты будешь гореть в аду, - сквозь зубы сказал он, проходя мимо. Я смеюсь ему вслед. - Добро пожаловать в ад, - сквозь смех, нараспев произношу я. Но сковывающие его цепи и палочки авроров не позволяют ему обернуться. Не позволяют ему еще раз убить меня своим взглядом. Я снова села возле арки. Время от времени у меня появляется желание переступить эту черту и уйти за тобой. Просто последовать твоему шепоту, посмотреть, куда он меня приведет. Хотя, наверное, у нас с тобой разный ад. И там, за дверью, у меня еще есть жизнь. Та самая, которую я забрала у тебя. Какая жалость. Мне так не жаль. Ведь все не могло быть по-другому. Я ведь могу быть верной, я не умею предавать. Если бы ты только знал. Если бы ты только… Если бы только я тебя не любила. Если бы только я тебя не убила. Я опять начинаю напевать пару одинаковых строк. Даже не осознавая. Так ума лишенные что-то постоянно напевают себе под нос, так праведники шепчут молитвы и грешники – проклятья. Я слышу свой голос будто со стороны, он застывает в пустоте этой комнаты, он путается в его вечном шепоте, он пугает меня своими отголосками. Я убила Сириуса Блэка. Я любила Сириуса Блэка. Мне надо уходить. Убежать отсюда поскорее, закрыв уши, чтобы не слышать его шепота. Чтобы вернуться сюда завтра. И каждый день после. Я убила Сириуса Блэка. Я любила Сириуса Блэка.