1
28 апреля 2015 г. в 12:29
Я шел пешком из Горловки в нашу Архангелку. Был сплошной туман, где-то еще были слышны выстрелы и стоны почти умирающих солдат. Я хоть и человек, побывавший на фронте, но все равно эта атмосфера меня пугала. Пахло гарью, бензином, запёкшейся кровью. Эти запахи смешивались и от этого смешения жутко тошнило. Небо было серым. Я с трудом узнавал Родину.
-Эй, лейтенант!- крикнул мужчина.
-Что?
- Может подвести? Ты ведь в Архангелку?
- Так точно
- Садись.
Я сел на повозку, а точнее на кучку сена. Невозможно описать эти ощущения,этот добрый запах, родной для души. Старик ехал медленно, мимо нас проезжали заполненные солдатами машины. Я провел по груди увешанной орденами и медалями.
- Трудно воевать то?
- Трудно. От страха то и вырасти можно.
- Много боялся то? Раз рослый такой.
- Не слишком, главное что живой, а ведь только живые тянутся.
- А мой сынок погиб. Вася Михайленко, слышал наверное?- старик вытер скупую слезу.
- Это который мину собой закрыл. Девятнадцать человек спас!
- Похоронка пришла, дивчина его на следующий день повесилась. Любила жарко. Красивая была. Юноши так и бегали за ней. А мать речь потеряла. Пишем записки друг другу. Зато удобно, не орет на меня без причины. А только У,да У.- старик ухмыльнулся - Но, Моня, пошла!
Рыжая лошадь ускорила свой шаг.
- Моя кобылка то хлюпкая, еле идет.- старик задумался- ведь в вашей Архангелке полицаев пруд пруди. Мужиков нормальных чуток осталось. Все закрылись на засов и сидят зубами стучат. Як последние трусы, Ей Богу.
Я тяжело вздохнул.
- Отец бы вернулся, а так все сладится.
Вот и показалось теплое солнце. С этими пожарами кругом, все небо стало серым.
- Юноша, як тебя звать то?
- Ваня Хижняк.
- Слушай Ваня, вижу солдат ты бравый, покончи с этой преступностью что там развелась. Трусы. Тьфу! - старик плюнул в сторону и поехал в другую сторону.
- До свидания Федот Тимофеевич!
Я вдохнул этот деревенский свежий воздух. От него у меня закружилась голова и плюхнулся в ближайший стог сена. Долгое не высыпание дало о себе знать и я, как беззаботный младенец, обняв свою пилотку, уснул.
Видимо спал я долго, потому что когда я проснулся уже вовсю темнело.
До деревни мне оставалось еще добрые сотню километров я надеялся чтобы хоть кто-то попутно ехал в Архангелку.
- Эй, бравый молодец!- окликнул меня голос позади.
Я повернулся. Сзади меня была повозка с лошадью, на которой сидел мой добрый собеседник Федот Тимофеевич.- Мне терять нечего. Моя кобылка то и в огонь и в воду.
Я жутко обрадовался, потому что ноги гудели от усталости.
- Я тебя, Ванюша до Малиновки довезу, а там около пяти километров до твоей Архангелки.
Мы ехали целый день до Малиновки. Он рассказывал всякие истории и спрашивал меня про войну. А я то что? Я ничего про нее рассказывать не хочу. Война уже три года как идет, как же хочется чтобы все это быстрее закончилось.
- Ну вот мы и приехали. Дальше я не поеду. Тебе то не возвращаться, а меня на куски порвут.
Я помахал ему и он уехал. Я постучал в дверь первого дома. Мне открыл кудрявый парнишка возраста двенадцати лет.
- Чего надо?
- Дайте воды - меня мучала огромная жажда.
Мальчишка ушел и вслед за ним вышла грузная женщина лет тридцати.
- Помоги дрова убрать добрый человек.
- Воды только дайте.- не успел я договорить последнее слово, как мальчик протянул мне алюминиевый ковш полный холодной воды.
- Спасибо огромное- Я так сильно пить не хотел еще никогда. Ублажив свое высушенное горло холодной водой, я немедленно снял гимнастёрку с орденами и, взяв колун, принялся колоть дрова. Время в работе шло быстро и я не заметил, как настал вечер. Наблюдать за моим трудом собралась вся деревня. Там не было мужчин, только женщины и дети.
Женщина даже не успевала носить расколотые дрова, а мальчик то и дело бегал и носил мне воды.
Ближе к ночи мы с Антониной Васильевной, как выяснилось позже ее так зовут, закончили убирать дрова.
- Может чай выпьешь?
- Нет, домой надо.
- Спасибо Ванюша.
- Рад был помочь.
Я до деревни шел очень быстро, чуть ли не бежал. И вот когда я увидел знакомую речку, я достал из своего рюкзака пистолет. Журавленок, так называется наша речка, совсем обмелел. Раньше мы с ребятами с тарзанки прыгали а теперь по щиколотку. Я снял сапоги и зашел в реку. Теплая вода обмыла мои уставшие ноги. До носа долетел аромат липы и я непроизвольно чихнул. Я всегда чихаю, когда пахнет липой. Я поднялся на берег. На самом краю берега стояла заброшенная избушка в который когда то жил дед Матвей, который вечно ругал Советскую власть. Я решил остановиться переночевать, ведь до дома оставалось еще два километра. Я зашел в домик. Все было нетронутым. Даже кружка около кровати стояла, полная паутины. Я лег на кровать и быстро уснул. Проснулся я от шорохов возле дома. Я насторожился. Когда- то дед Матвей рассказывал нам что в погребе у него есть ружье. Я достал его, зарядил несколькими патронами и ждал. Около окна показался человек. На его локте была белая повязка с надписью "Полицай". Я прицелился. Через пару минут он крикнул своим.
- Да нет тут никого.
-....
- Кровать пустая вещей нет.
-....
- Правду говорю.
Он ушел. Я выбежал из домика, как заяц и рванулся через лес в деревню. Эти два километра вместо сорока минут, я пробежал за десять. Когда я прибежал начало светать. Моя родная деревня. Повсюду слышен запах росы и липы. Я поправил пилотку и пошел домой. Деревня плакала. Матери и девушки оплакивали своих мужчин. Я подошел к дому. Моя мама тоже плакала. Неужели отец не вернулся. Но там был слышен и мужской плачь. Неужели по мне.
Я открыл калитку и вошел во двор. Дверь была открыта.
- Меня оплакиваете?- я зашел домой.
- Ваня?! Ванюша!- мама повернулась и посмотрела на меня. Отец сидел за столом и держал мокрую от материных слез бумажку. Похоронка...
Она встала со стула и кинулась мне в объятия.
- Они. Прислали. Похоронку.- мама задыхалась от слез. - они тебя в погибшие записали.- Я провел по ее волосам. Она уткнулась мне в грудь и еще сильнее заплакала.
Я отпустил мать и прошел поздороваться с отцом.
- Они прислали похоронку две недели назад. Мы приехали неделю уж как.
- Я пешком шел. Потом меня подвез Федот Тимофеевич, потом я помог бабе в Малиновке, потом уснул в доме деда Матвея. Там полицаи у лесу. Не увидели меня. А я выбежал из дома и як заяц под сто километров в час у деревню. Оксана как?
- Оксана то нормально. Ей тоже пришла похоронка. Она ее даже не читала.
Я сел.
- Як не читала?
- Так. Не захотела. Ее сестру Лизку полицаи забрали к себе у качестве подстилки. По очереди ее...
- Не продолжай.
- Ванюшка, кушать хочешь?
- Хочу.
Мама налила мне борщ. Она стояла возле меня и я обнял ее за талию и прижался к ее животу. Мама провела маленькой, хрупкой рукой по моим волосам и поцеловала в макушку.
- Мам, не нужно, я грязный.
- Главное, что живой.
- Про похоронку правда?
- А?
- Ну что Оксанка не видела ее.
- Так почтальон не дошел до них. Застрелили.
- Ей подруга сказала что тебя со свету смели. Она болела долго. Ходила к приехавшим, чтобы тебя встретить,но ты не выходил. Она чуть не покончила с собой, но Гришка Степаныч её спас. Рыдает дни напролет.
Я взял пилотку и сорвался с места.
- Куда ты, Ванюша?
- К Оксанке.
- Побудь дома.
- Нет.
Я бежал так быстро, как только мог. Дом любимой находился в конце деревни. Дом Оксаны был закрыт, но из сарая слышались всхлипы. Я вошел. Моя Оксана надевала петлю на свою тонкую шею. Я подбежал и обнял ее за ноги. Она посмотрела на меня опухшими глазами.
- Ванечка, я иду к тебе.
Я достал из кармана нож и перерезал веревку. Она села на табурет и закрыла лицо руками.
- Я живой! Слышишь меня? Я живой!- я кричал и держал ее за запястья.
Она взяла мою ладонь и прислонила к щеке. И от этого заплакала еще сильнее. Я поцеловал ее в щёки и в лоб и снял с нее платок.
- Глупая, я ради тебя живу, а ты ради меня жить не хочешь.
- Папу вчера убили и Лизоньку. Я совсем одна осталось и тебя нет.
- Есть я и я рядом с тобой.
В тот вечер я успокаивал ее как только мог. Под утро она уснула в моих объятьях положив голову на мою грудь.