Красные Тюльпаны

День был таким мерзопакостным, что хоть головой о стену бейся. Серьёзно. И, как на зло, вокруг была весна, солнышко светило, птички пели. Трудно было апрелю, который в этом году шутником заделался, подкинуть ещё один пасмурный, дождливый денёк. Я топал домой с работы. Работа у меня весьма необычная, как сказали бы люди, но очень даже заурядная, как сказал бы я. Дворник, только вместо метлы винтовка. Вспомнив об оружии, я вспомнил и о существе, что в последнее время занимало все мои мысли. Честно говоря, я впервые увидел девушку, что с таким талантом, уверенностью и мастерством уродует себя. Но, даже прикладывая титанические усилия, она всё равно оставалась милым солнышком, просто несчастным. Она и впрямь похожа на солнышко. Жизнерадостная коротковолосая смуглая кареглазка с очаровательными веснушками. А то, что она носит мужскую одежду, донашивая за отцом - это не важно. Настроение потихоньку перетекло от отметки "паршиво" до "день, у тебя есть тридцать секунд, чтобы мне понравиться". Я огляделся. Вопреки несмешным шуткам апреля, было немало цветов, трав и деревьев, что всё-таки озеленили и оживили пейзаж вокруг. Какие-то белые крохотные цветочки, которые приживаются в настолько не нормальных для этого местах, что иногда мне кажется, что тараканам после ядерной зимы будет не одиноко. Одуванчики своими жёлтыми головками больше напоминали маленькие солнышки... или это я помешался? А вот увидеть на обочине другой цветок было неожиданно. Тем более, такой красивый и привередливый. То тут, то там виднелись красные лепестки. Я по началу подумал, что это маки, но нет, это были тюльпаны. Притом какие-то очень необычные, явно породистые, или как там говорят о цветах... сортистые, что ли? Так вот, были они насыщенно красного цвета, но в серединке внизу были жёлтыми, словно от просыпавшейся пыльцы, а снаружи были белые пятнышки, как будто тюльпаны плохо прокрасили. В мою голову пришла глупая мысль, которая весной, наверное, приходила в голову любому представителю сильной половины человечества. Сначала я её забраковал, потому что ну не похожа была моя Эл на девушку, которая обрадуется цветам. Но потом я подумал-подумал и решил: "Почему бы, собственно, и нет?". И нарвал тюльпанов. Знаю, что они не долго простоят в вазе, что скоро станут ронять свои лепестки и оцветут, но совершенно ничего не мог с собой поделать. К пяти тюльпанам нарвал этих бессмертных белых цветочков, у которых, оказывается, листики по форме похожи на сердечки. А я не обращал раньше на это внимания. И ещё бы лет десять спокойно не обращал бы. Прожил бы как-то без этого знания, но... в душе поселились предвкушение и восторг от того, что я собирался-таки эти цветы подарить. Я почувствовал себя пацаном-подростком. Знаете, при моей работе, при моей судьбе и в мой неполный тридцатник - это весьма необычное чувство. Вроде бы и приятно, а вроде бы и не нормально. Настроение переползло на отметку "зашибись", и я бодро топал домой к Эл. Всё-таки, хорошо, что мы с ней знакомы. Я много чего сделал для неё, это видно только на подходе к её дому, но сколько на самом деле сделала для меня она, того не ведая, не знает никто. Может быть, когда-нибудь, лет через десять после свадьбы, я расскажу ей, но не сейчас. Я постучался. Услышал тихи быстрые шаги за дверью. Я всегда мог услышать её шаги и отличить их от других. Нет, не потому, что я влюблённый дурак, а потому, что киборг. Хотя и потому, что дурак влюблённый - тоже. Я улыбнулся совершенно идиотском мыслям в голове точно такой же идиотской улыбкой. Как раз в этот момент Эл и открыла дверь. Смуглое солнышко сегодня сняло с себя широкие мужские штаны и надело-таки шорты, которые мы выбирали вместе. Я говорил, что она в некотором роде занимается спортом? Видимо, в тот момент, когда меня притянуло к ней домой, она готовила, потому что на ней был перепачканный мукой фартук. - Привет, - наверное, идиотская улыбка никуда не делась, хотя я очень старался. Честно, старался. Цветы пока что держал за спиной, а то вдруг, у неё настроение плохое, она меня тогда этими цветами отметелит. Хорошо всё-таки, что я тюльпаны принёс. - Кронос, у тебя фильтры забились, что ли? - Она опёрлась о косяк, наигранно насторожено разглядывая моё лицо. Ах да, фильтры в моём организме не дают мне пьянеть, нейтрализуют наркотические, ядовитые и психотропные вещества. Но не те, которые вырабатывает организм. - Не-а, - покачал я головой. - Я тебе кое-что принёс. Ты скажи, если тебе потом лучше подарить, я потом могу придти. Просто бывали уже случаи, когда это темпераментное солнышко посылало меня и мои подарки по таким маршрутам, что не всякий грузчик на трезвую голову разберёт. На самом деле, ей, наверное, просто было неудобно принимать от меня подарки, ведь она бедная. А, может, она думала, что я унизить её пытаюсь, кто ж её разберёт эту Эл. А я просто приятное сделать хотел, вот и всё. - Ладно, - мне благосклонно улыбнулись. - Дари. Только дорогое не возьму. - Знаю-знаю, - покивал я, осторожно доставая букет из-за спины, чтоб тюльпаны не обломать. Вот мне интересно, кто их, девушек, учит так улыбаться? Вроде бы, отец Эл научить не мог, а она так улыбается, что я не могу оставаться равнодушным. Ну что такого в обычном букете из тюльпанов и какой-то белой мелюзги? Впрочем, за то, чтобы у неё почаще на лице была такая счастливо-восторженная улыбка, я готов рвать ей эти тюльпаны каждый день, даже зимой. Главное, чтоб больше никогда не плакала. - Кронос... спасибо... откуда ты узнал? - Эл осторожно приняла букет и понюхала тюльпаны. - Пахнут... - Что узнал? - Может, я, конечно, зря этот вопрос задал и стоило сделать вид, что так всё и задумано, но мне просто интересно стало, что я там угадал. - Что я обожаю тюльпаны. Особенно, красные, - и мне достался такой же взгляд, что и букету, от щедрой Эл. Я точно буду рвать ей тюльпаны каждый день. Всё это время мы, наверняка, выглядели, как два идиота, стоя на крылечке дома. Но, если честно, мне было плевать. Когда Эл налюбовалась на букет, она словно очнулась: - Пойдём в дом, у меня как раз шарлотка... судя по запаху, догорает! Эл бросилась в дом. Я пошёл за ней, прикрыв дверь и сняв у входа обувь. Папаши на горизонте видно не было, чему я был безмерно рад. Омрачать такой день дракой не хотелось, а слов для диалога с этим ублюдком у меня не было. Эл доставала из печи ни капли не подгоревшую шарлотку с яблоками, вытаскивала из формы на красивую тарелку и ставила на стол. Я молча стал делать чай. Я знаю, что её это бесит, но мне хотелось помочь. Впрочем, на этот раз я не получил кухонным полотенцем по спине, потому что Эл ставила букет в вазу и весь этот "шедевр" флористики устанавливала в центр стола. - Кронос, а где ты их купил? А то они не срезанные, а сорванные... - Потому что я самих нарвал. - Ох, чувствую, влетит мне сейчас... но дралась Эл не больно. Ну, по моим меркам - не больно. Чаще мне было просто потешно смотреть, как она бьёт меня то полотенцем, то маленькими кулачками. Правда, во время этого она часто начинала плакать и мне становилось не до смеха. - Сам? Для меня? - Мне снова достался восторженный взгляд, как будто я стал тюльпаном. - Сам, для тебя, - подтвердил я с улыбкой. А я-то думал, что ей не понравятся цветы. - Спасибо тебе, - Эл улыбнулась. Мы сели пить чай с обжигающе горячей шарлоткой, потом что-то смотрели по ящику. Эл, пользуясь случаем, устроилась сидеть у меня под боком на диване. Просто у неё пониженная температура тела и я её обычно грею... если мы не ругаемся, конечно. И мне вдруг безумно захотелось ей всё-всё рассказать. И о том, что она для меня значит, и о том, какая она красивая, и о том, какая она дурочка что уродует себя. - Эл, помнишь, ты отказалась переехать жить ко мне, ссылаясь на то, что будешь жить только со своим парнем, или с отцом? Было дело. Нет, вы не подумайте превратно, я от этого ребёнка в ту пору ничего не хотел. Мне жалко её было. В доме текла крыша, всегда было холодно и сыро, да ещё отец насиловал. Когда она отказалась, я навёл тут порядки. Всё стало хорошо, только этот мерзавец нет-нет да и сорвётся на Эл. - Помню, - Эл сонно кивнула откуда-то из района моего сердца. Дело в том, что она со своим ростом только туда и могла удобно устроиться. Но она не ребёнок, вовсе нет. Это я её так называю из-за роста, веснушек, непосредственности и улыбки. Ей скоро 19 будет. - Эл, а я тебя люблю, - оказывается, это легко сказать. А я боялся всё, не знал, как подобрать момент. - Это предложение переехать к тебе такое? - Эл лениво подняла голову и поглядела на меня одним глазом. Второй просто поленилась открывать. - Ну, сначала это предложение встречаться. А потом - да. Переехать. - Я подумаю, - хитро отозвались от моего сердца. - Времени тебе до того, как с последнего тюльпана в твоей вазе опадёт последний лепесток. - А пастушья сумка? - Какая пастушья сумка? Эл захихикала: - Те белые цветы. Мама называла их "пастушья сумка". - Э нет, время ожидания мы будем измерять в тюльпанах, - а то знаю я, с каким трудом эта "сумка" вянет. - А время вместе - в пастушьих сумках? - Нет. В периодах полураспада урана, - тут уж усмехнулся я. - Это очень много, - глубокомысленно изрекло это солнечное чудо. - Много, - кивнул я. - Так, а ну кыш отсюда, - Эл стала спихивать меня с дивана и пихать в сторону двери. - Тебе ещё пять красных тюльпанов ждать. Пока я соображал, где мне надо ждать тюльпаны, меня вытолкали за дверь. Только на пороге я сообразил, что имелось в виду не кого, а сколько ждать. "Надо было принести один", - думал я, счастливо шагая к калитке. Позади меня открылась дверь, оттуда высунулась кареглазая мордашка: - Я тоже тебя люблю! Я не успел ничего предпринять, как дверь захлопнулась обратно. Я несколько секунд просто с улыбкой влюблённого идиота смотрел на дверь, а потом потопал домой к себе. Господи, как же я теперь люблю красные тюльпаны!