Один поцелуй... И всё пойдёт иначе

- Поздравляем! - Поздравляем, вас! - Будьте счастливы дети! - Будьте счастливы! - Ох, боже ж ты мой! Какие они у меня красивые... Какие хорошие! Будьте счастливы! Кхуши и Паэль стояли рядом, и смотрели в пол, Паэль краснела, смущалась, но то и дело не могла сдержать улыбки, под взглядом Акаша. Кхуши стояла потупив взор, а по щеке её, на украшенную хной руку, то и дело падала слезинка. - От счастья... - От счастья! Утро того же дня... - Шьям! Ты не должен делать этого! Ты не должен тут находиться! - Она стояла напряжённая как струна. Шьям был в той самой комнате, в которой проходили все приготовления. Кхуши застала его со свадебным плаьем, подол которого он мял в окровавленной от драгоценных камней, руке. - Чего я не делжен делать? - Взгляд сумасшедшего! Он смотрит, ухмыляется и продолжает пачкать кровью подол платья. - Портить твой наряд? Да? Ахх! Кхуши, ты должна была стать моееей! Должна была! - Она ничего тебе не должна! - Кхуши, идём! - Тихий голос Арнава, который осторожно касается плеча, вырывает из воспоминаний и даже слабо улыбается. - Где Анджали? - Там, у огня. Нам пора, Паэль и Акаш ждут! - Я не могу Арнав!.. - Горько шепчет она, испуганно вдыхает, почему-то опаляющий лёгкие воздух. Прохладно, в комнате вовсе не душно, но дышать невыносимо трудно. Он кивает, смотрит на сестру, и накрывает голову Кхуши краем сари, так что лица её совсем никто не видит, и можно тихонько плакать, невидимо. - Кхуши? - Тиший шёпот Анджали, её бледное лицо, вдруг резко осунувшееся, будто она держала пост не меньше недели. - Кхуши... Всё. Идём. Всё, всё... Цепляясь за руку сестры, Кхуши идёт вместе с Паэль к дверям дома. Свадебная церемония тут, во дворе, по-простому.. - Да? Не должна? ОНА ОБЕЩАЛА БЫТЬ МНЕ НЕВЕСТОЙ! Крик Кхуши, и резкий удар Шьяма, он вышвыривает Арнава, который стоит в дверях. Бросает его прямо в коридор, и тот от неожиданности ничего не может сделать. Мужчина быстро закрывает дверь и запирает её. всё заранее подготовлено, спланировано. - Что такое Кхуши? Что такое? Она сидит зажимая уши руками, забившись в угол, в который её успел оттолкнуть Шьям. Она дрожит и скулит. Шуп за дверью. Крик Анджали, которая своими глазами видит нечто невозможное, нереальное. Бьётся в дверь и умоляет мужа прекратить, вернуть как было. А он стоит тяжело дыша, и слушая плачь жены ревёт, чтобы она прекратила. Самый жуткий в мире балет, из человеческих страданий. Анджали царапает дверь, бледная и глухая к просьбам. Она бьёт ладонями по полу и просит прощения у Кхуши и Арнава, просит простить её слепую любовь и просит объяснить в чём дело. Просит... Пока не падает на пол без чувств. Кхуши скулит и умоляет прекратить кричать на неё, умоляет выпустить и не трогать её. Арнав тщетно пытается выбить дверь, найти хоть какой-то подход к комнате, которая не более чем гардероб с зеркалами, без окон, без второй двери... Шьям кричит что не любит Анджали, клянётся в любви Кхуши, швыряя при этом в неё дорогие, тяжёлые украшения, одежду, хватая за руки и ноги. Он трясёт её плечи. Твердит, что она не должна выходить замуж за Арнава! - Кхуши, Паэль... - Голос подводит Анджали, и она кашляет, тяжело оседая на руки подоспевшему дяде, который при помощи Харипракаша уводит её, а место занимает Монорама. - Кхуши, Паэль, прошу вас перевернуть... Девушки кивают и делают то что велено прежде чем, тётушка успевает договорить. Рис рассыпается по полу, а из комнаты доносятся сдавленные стоны Анджали, такие неуместные в день свадьбы. Хотя нет. Это свадьба неуместна в такой день... Всё замерло, грозно, хмуро. Даже тучи сгустились на небе, сделав воздух сырым, пахнущим озоном, и ощущением дождя. Дождь... Самое время, самое время... Опасно горький, мерзкий, вызывающий слёзы у всех присутствующих. Спускается бабушка, ей стало плохо во время одной из церемоний, но теперь, когда пришло время приветствовать в доме невесток, она встала перед ними, и даже улыбнулась, поднимая поднос и благословляя их. Дождь всё сильнее, сильнее, и хочется поскорее со всем покончить. - Арнав... - Я тут, тут. Не бойся! Его рука теперь всегда с ней, возможно только ради этого, она решила, что свадьбе быть именно сегодня. - Господин Шьям Джа, с вами говорит офицер... - Я НЕ ЖЕЛАЮ СЛЫШАТЬ! Что такое Шурин? Решил, что самому тебе не справиться? Необходима подмога? Да? ТРУС! Арнав, с чёрным от волнения и ужаса лицом подходит к офицеру. - Он закрылся изнутри. Ключ всего один, им никогда не пользовались. - Мы не станем открывать замок! - Что за?! - Человек за этой дверью явно не в себе, услышав звук открывающейся двери, он легко может убить заложника! - Убить... Убить? КХУШИ! - Арнав... Мне страшно!...Арнав? - АРНАВ? - Шьям смотрит бешенными глазами, словно бык на красную тряпку. - И теперь ты не моя? - Я никогда не буду твоей! - БУДЕШЬ! И прямо сейчас! - Мерзко шепчет он и делает решительный шаг вперёд, наслаждаясь паникой девушки, которая принимается кидать обратно одежду и украшения. Тяжёлое колье Паэль, попадает ему прямо в щёку, сильно царапает, и рыча от боли, ещё сильнее раззодорившийся, Шьям делает ещё более решительный шаг, разрывая на Кхуши сари. - АРНАВ! - Всё хорошо милая? - Нани кладёт руку, на сжатые ладошки Кхуши. - Да, бабушка. Я уже почти в порядке. - Я боюсь, что это никогда тебя не оставит, но верю, что ты справишься! В любом случае, с тобой рядом, теперь будет замечательный человек, на следующие семь жизней. - Иногда мне кажется, бабушка, что и это уже не первая наша жизнь вместе... - Значит друг другу вы предназначены! Хотя это и так видно, дорогая! Лицо бабушка посещает улыбка, которая немедленно согревает сердце Кхуши, хоть каплей надежды. *** Они стоят рядом, у бассейна. Он сжимает её руку, а за спиной их кровать, украшенная свадебными гирляндами, и лепестками. Их кровать! Их! Теперь эта посторонняя, чужая некогда спальня - её спальня тоже. Удивительно... Странно. - Арнав? - Я люблю тебя! Задохнувшись этим признанием, она делает шаг, чтобы оказаться в плену его рук, которые крепко прижимают, защищают. Всё так быстро. Рекко, будто под стробоскопом. Вспышка, темнота. Одно действие, и тут же другое. Она бьётся, колотит руками по спине и голове Шьяма, а он старательно раздвигает её ноги, смеётся от каждого удара и просит бить ещё сильнее. Она кричит. Арнав ревёт в злобе и ненависти. С тройной, взявшейся откуда-то силой, наваливается на дверь. Анджали плачет, она всё же спустилась обратно, и осознав что именно, скорее всего происходит в той комнате, тяжело оседает на ступени. Дверь... повержена. Она вылетает из косяка под натиском Арнава, Акаша и одного из офицеров. Доктора стоят поодаль, группа захвата. Анджали замерла, и не знает даже, бьётся ли ещё её сердце. Семья разбита, испугана, бабушка давно в своей спальне, под присмотром Мадхумати. Кхуши не успевает понять, что дверь вот вот будет выбита. Почувствовав, что теряет контроль над Шьямом, которым овладело что-то первобытное, неудержимое, понимая, что ещё немного и либо он осуществит задуманное, либо свернёт ей шею, так как рука его, с недавних пор крепко сжимает её основание, у самого подбородка. Она мечется и хватает наконец то, что давно приметила. Поднос Анджали. Серебряный, тот самый. Он звенит, падая на пол. Тяжело заваливается на пол Шьям. Ещё сильнее скуля, сворачивается в клубок Кхуши, видя что теперь всё прошло. Никто не знает, что послужило причиной смерти. Удар Кхуши не был столь сильным, только повредил кожу, но возможно нарушил сознание. А вот Арнав, подоспел вовремя, и оттолкнул Шьяма так, что висок его встретился с краем старинной тумбы. Устроить свадьбу, было идеей Анджали и Кхуши. Сидя вместе на кровати в комнате Арнава, они успокаивали друг друга, плакали и снова успокаивали, пока остальные решали вопросы с властями. Они решили, что потратят последние силы, но сделают то, что планировали. Сделают то, что хотели, и то что послужило причиной нападения Шьяма. Арнав и Кхуши стояли обнявшись, под тёплым, летним дождём, наслаждаясь им, словно ритуалом очищения. Он шептал ей не переставая слова любви, защиты. Обещания и прощения. - Я не оставлю, не позволю... Больше никогда и никому... Больше никогда...Прости меня... Прости... Я люблю тебя... Люблю тебя... Они опустились на колени, когда не могли больше стоять, и продолжали шептать друг другу. Кхуши твердила, что ни на шаг больше не отойдёт, что никогда больше не покинет его. Никогда. - Арнав, я люблю тебя. и мир его замирает. И даже капли, кажется останавливаются, зависают в воздухе, замирает все. Кхуши, призналась Арнаву. Они сидят и смотрят друг на друга, и будто не знают как верить то этому, как верить, тому что они вместе, муж и жена. Что они друг друга любят, оба. Брак. Любовь. Они вместе и этот дождь замер, и не желает больше капать на них. Ровно до... Он резко притягивает её к себе, чтобы под прохладным уже, ночным, ливнем, подарить жаркий, первый супружеский поцелуй. И дождь, что замер вместе с их сердцами льёт снова, и с новой силой. Будто всё рухнуло на них, любовь, дождь, огонь и вода. и они ищут друг друга, в этом хаосе, чтобы снова доказать как близка любовь, если её принять, как нужна любовь, если не бояться её, как она защищает от бед, и теперь вечно будет защищать. Он целует её израненные руки, ноги покрытые синяками, и так истерично исшорканы мочалкой под душем, чтобы навечно забыть о том, кто нанёс эти синяки и раны. - Я люблю тебя... - Она захлёбывается своим признанием, а голова пьяна не бхангом, а любовью. Яркой, жгучей, первой. И впервые чувствуется физическая потребность, доказывать любовь, чувствовать себя живыми, чувствовать себя любимыми. Они не замечают уже дождя, своего доброго друга. Он не замечает, как саднит ледяной кафель покрытую ссадинами руку. Она не замечает как больно давит в спину соскользнувший с руки браслет, что лежит на полу. И снова и снова... "я люблю тебя"...