Превратности любви

Это безумие продолжается уже несколько дней. Поначалу она пыталась с этим бороться, и вроде бы даже получалось. Ситуация была довольно заурядной: они случайно задели машиной какого-то парня. Сколько таких историй происходит каждый день? Тысячи. Незнакомец сперва отключился, а потом вдруг вскочил на ноги и принялся нести какую-то чушь. Ну да ладно, главное, живой. Его отвезли в больницу, стараясь не придавать значения его бредовым выкрикам в духе древних эпических баллад. Видать, крепко приложился головой в момент падения – ну, с кем не бывает? На этом приключение должно было закончиться. Но не всё так просто! Сбили этого бредового чудака не где-нибудь, а в пустыне, там на несколько миль живой души не найдёшь. Да ещё и ночью, у самого края необычного пыльного вихря под обширным северным сиянием, невесть как приблудившимся в субтропические широты! К тому же, очертания мужской фигуры на фотографии пыльно-огненного смерча не могли быть случайным совпадением. И мистикой тоже. Ни в то, ни в другое девушка не верила с тех пор, как отец увлёк её наукой. Только, кажется, папины усилия были напрасны – вопреки всем доводам разума, дочь профессора Фостера вознамерилась получить ответы на свои вопросы. И не у кого иного, как у сумасшедшего. А как ещё назвать этого парня, если он сначала в буквальном смысле слова свалился с неба, потом разгромил отделение больницы, а после стал нести всякий бред о Мьёльнире, Радужном мосте и называть себя... Тором?! Прав был доктор Селвиг, тысячу раз прав, но... Джейн не понимала, как и когда она потеряла контроль над ситуацией, а заодно и голову. Она упрямо бормотала себе под нос, что движет ею чисто научный интерес и привычное стремление получить ответы на свои вопросы, унаследованное от отца, а этот странный тип – единственный ключ к разгадке. Всего лишь! И если уж все научные разработки силой увезли какие-то наглецы из некой секретной конторы, то любые данные пригодятся, даже безумные. Ведь есть шанс, что среди словесного бреда этого чокнутого парня можно отыскать нечто крайне ценное для науки, нужно просто уметь отделить зёрна от плевел... Много чего можно было бы сказать, но от себя ведь не сбежишь. Ещё той ночью, в пустыне, склонившись над сбитым с ног парнем, Джейн увидела в его глазах нечто такое, отчего защемило сердце. А когда он на следующий день случайно оказался совсем рядом без рубашки, девушка и вовсе растерялась – таких красавцев увидишь разве что в рекламе или в кино, да и то нечасто. «Для чокнутого бомжа он неплохо сложён», – мечтательно промурлыкала Дарси, но это она сильно приуменьшила. Парень хорош донельзя – высокий, широкоплечий, черты лица гармоничны, а мощная мускулатура настолько совершенна, что с него впору лепить Геракла для античного музея. Стоя рядом с полуголым подобием легендарного божества, Джейн пыталась опомниться, но взять себя в руки удалось далеко не сразу, и какое-то время она только глупо улыбалась, оцепенев от нереальной мужской красоты, что была на расстоянии вытянутой руки. Да разве она виновата? Кто на её месте не впал бы в эйфорию, хотя бы ненадолго? Тут даже научный склад ума не поможет – он просто в нокауте. Здесь правит сердце. «Между прочим, он выбрал для себя вполне подходящее помешательство. Не Наполеоном себя мнит, не королём бабочек и не пончиком к утреннему кофе, а скандинавским богом грома. Хм... пожалуй, я не слишком ошибусь, если предположу, что он не так уж и уступает мифическому Тору. Разве что угодил не в то тысячелетие. И божественную силу где-то потерял. В метро забыл, наверное», – пыталась иронизировать Джейн, тайком уезжая от своих коллег, чтобы разыскать сумасшедшего красавца прямо на улице. А что? В конце концов, не такой уж и большой этот Пуэнте Антиго, городок в Нью-Мексико на краю той самой пустыни, изобилующей странными пыльно-огненными вихрями. И ей повезло. «Какого чёрта я здесь делаю? – спрашивала мисс Фостер саму себя, останавливая машину у зоомагазина, чтобы заговорить с тем, от кого она обещала держаться подальше. – Он же просто псих, помешавшийся на скандинавских сказках. Громила, неотёсанный дикарь, не умеющий элементарно себя вести. Устроил Бог весть что в нашем любимом ресторанчике, словно он бандит с какой-нибудь средневековой большой дороги». Но Джейн знала – все эти усилия напрасны. Ей не переубедить себя. Она словно на перепутье: знает, куда лучше свернуть, но идёт совершенно в другую сторону. И не в силах это остановить. Больше того, все эти споры с самой собой – лишнее доказательство того, что контроль над сердцем потерян безвозвратно. Тем более, что главный довод Эрика Селвига – насчёт того, что этот сумасшедший опасен – разбился вдребезги, когда тот, прощаясь, вдруг галантно поцеловал руку Джейн. Именно так, как это делали истинные рыцари. Да уж, такому в психушке не научат... Мисс Фостер совершенно растерялась от такой неожиданной любезности. Сердце затрепетало, панически колотясь о рёбра. Нелепо хлопая ресницами, Джейн смущённо улыбалась, не в силах отвести взгляд от искрящихся голубых глаз странного парня, ворвавшегося непостижимым образом в её жизнь пару дней назад. И вот так просто позволить ему исчезнуть она не смогла. – Эй, тебя подвезти? – окликнула она поклонника скандинавских мифов, успев предотвратить разгром маленького зоомагазина за то, что крупных лошадей в ассортименте не значилось. Через минуту они уже мчались по пыльной дороге туда, где (как уверял этот чудаковатый красавец) Джейн получит ответы на все свои вопросы. Наверное, он никогда не перестанет её удивлять. Казалось бы, куда уж больше? Но по прибытии на место этот чокнутый фантазёр, заботливо прикрыв Джейн своей курткой, вдруг пообещал ей улететь вместе с неопознанным объектом и ринулся за ним в строго охраняемую зону! Джейн приготовилась созерцать печальную картину его ареста, но вместо этого, оторопев от шока, наблюдала, как он мчался к своей цели сквозь все преграды, расшвыривая бойцов специализированной охраны, словно мячики в регби. Единственная внятная мысль, мелькнувшая в голове девушки, позволила предположить, что все предыдущие странности этого парня – лишь верхушка айсберга. А дальше... Нет, что касается «чудес», то они как раз на этом и закончились. Попытка улететь с тем самым охраняемым объектом, который и вправду здорово смахивал на молот, с треском провалилась. Само собой, тяжеленная штуковина, не оснащённая двигателем, летать никак не может, чего и следовало ожидать любому здравомыслящему человеку, каким Джейн всё ещё надеялась остаться. Правда, в таком случае не понятно, зачем она вообще притащилась в закрытую зону за компанию с безумцем, которого всё-таки схватили. Но, тем не менее, случившееся на секретном объекте потрясло Джейн до глубины души. В глазах своего чудаковатого друга она разглядела полную уверенность в том, что этот молот, невесть откуда взявшийся, и вправду принадлежит ему. Его пальцы ухватились за рукоять так привычно, словно в тысячный раз. И когда чуда не случилось, парень был ошеломлён, сражён, раздавлен, как человек, утративший разом всё, что было ему дорого, всё, во что он свято верил... Смертельная тоска в его взгляде отпечаталась в памяти девушки незаживающей раной. Её охватило непреодолимое желание помочь парню с разбитым сердцем, и одержимость, с которой она стояла на своём, убедила даже её осторожного пожилого коллегу. Возвращение было триумфальным – по крайней мере, для доктора Селвига, которого почти торжественно внесли в трейлер на плече. Нельзя сказать, что почтенный астрофизик был таким уж лёгким, но чудаковатый любитель скандинавских преданий нес своего подвыпившего друга, словно пушинку, заставив Джейн ещё раз вспомнить о могучей мускулатуре, скрывавшейся под курткой. И снова девушка глупо улыбалась, растерянно ляпнув что-то невпопад, отчего засмущалась ещё больше. Они расположились на улице у костра. Небо развернуло над ними роскошный звёздный шатёр, ночь окутала тишиной, отблески пламени отразились в глазах. Можно было винить в случившемся набившую оскомину романтику, но на самом деле всё началось гораздо раньше. Просто именно тогда, сидя у ночного костра наедине с этим удивительным парнем и слушая его невероятные рассказы о величественном Асгарде, о Девяти мирах Вселенной, о единстве науки и магии, Джейн перестала бороться с собой. Глядя в его глаза, она таяла в их мягком свете и осознавала, что лучше быть счастливой сумасшедшей вместе с этим необыкновенным мужчиной, чем несчастной благоразумной в мире, лишённом воображения и права на чудо.