Наследственность

Утренний Будапешт заливала солнечная тишина. Клинт даже жалел немного, что с крыши, на которой он устроился, можно было разглядеть только национальную галерею, острые шпили парламента и широкую излучину Дуная. Впрочем, ему было не до прекрасных видов города – тетива уже упруго лежала на пальцах, и Бартон улыбнулся, захваченный эйфорией, привычной, но никогда не надоедающей, неизменно возникающей внутри, стоило ему взять в руки лук. Каждая мышца тела восторженно трепетала, и Клинт позволил себе замереть на пару секунд, размеренно дыша, наслаждаясь моментом. Даже назойливый, никак не проходивший зуд в лопатках не раздражал, а то, что целью была рыжеволосая девушка, как раз выходившая из булочной на углу, почти не портило настроение. Почти. Ему не нужно было видеть цель – он полагался на инстинкты и предпочитал обходиться без оптики, так было… спокойней, что ли. Девушка выглядела безобидной. Клинт лучше многих знал, как обманчива бывает внешность, но сейчас почему-то засомневался, не ошибся ли Фьюри, отдавая приказ. Зуд усилился, стал более резким и неприятным, и Бартон передернул плечами. Цель была на идеальной для выстрела позиции, он не мог отвлекаться на ерунду. Девушка вдруг повернулась. Легкий утренний ветер взметнул ее волосы и легкий голубой шарф. Клинт почти наяву почувствовал цветочный запах духов у нее на коже – и разжал пальцы. Зуд в лопатках в тот же миг превратился в тянущую боль. Стрела, со свистом рассекавшая воздух и неумолимо движущаяся к цели, на половине пути вдруг замедлилась, окрасилась в розовый цвет и рассыпалась множеством блестящих алых сердечек над головой девушки. Бартон со стоном закрыл лицо ладонью и громко, от души выругался. Он со вздохом обернулся через плечо, уже точно зная, что там увидит – маленькие белые крылья, покрытые гладкими перышками, прямо поверх формы. - Ну почему сейчас? – обреченно поинтересовался он. - А я предупреждал, - раздался позади него мелодичный голос. Клинт повернулся. На другом краю крыши сидел прекрасный золотоволосый юноша в светлой, ниспадающей красивыми складками тоге и с изящным тонким луком в руке. За спиной у него были такие же крылья, как у самого Бартона, и колчан, заполненный стрелами с розовым оперением. - Я вообще-то работаю, - буркнул Клинт. – Папа. - А я тут причем, - хмыкнул тот. – Ты же знаешь, как это действует – когда тебе кто-то нравится, гены берут свое. Бартон перевел взгляд на свою несостоявшуюся цель. Девушка так и стояла посреди улицы, замерев с восхищением на лице, и Клинт готов был поклясться, что видит сердечки в ее зрачках. - Угораздило маму связаться с Купидоном, - вздохнул он.