Ворота в небеса

      «Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети. ». Пальцы дрогнули ложа кусочек бесполезной пластмассы с проводами на тумбочку.       - Аннушка, ты зачем встала? – раздался за спиной голос Варвары. – Ну ,что за упрямая девочка?! Только утром в бреду лежала – а тут, пожалуйста, мы по квартире расхаживаем… И! Да ещё и босиком! А ну быстро в постель! – грозная домработница чуть ли не за руку повела белокурую девушку к кровати.       В квартире было тепло – батареи работали на полную мощность. А хрупкая девушка куталась в теплую шали и не могла согреться, и ни одеяла, ни горячий чай не помогали.Когда замерзает душа...все это... Горло резко цапнуло и Анна протяжно закашляла. Варвара взяла девушку за руки       - Ну вот, не руки а льдинки, самые настоящие льдинки. Анют, ну нельзя же так. Пять дней в бреду пролежать…- , Варвара покачала головой, - не шутки ведь. Доктор после обеда… Голос доброй женщины уплывал, Анна уже не слушала. Её взгляд остановился на прикроватной тумбочке – белые ромашки Пять дней…Прошло целых пять дней. Рука, дрогнув, автоматически потянулась к тумбочке. Кусочек пластика с электронной памятью о дорогих людях. Одиннадцать цифр на кнопках, несколько электронных сигналов - невидимых глазу импульсов и долгожданный голос из маленького динамика…Одиннадцать цифр и дорогой человек рядом… Пальцы снова набрали комбинацию цифр … «Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети. Попробуйте позвонить позднее.» …и она звонила. Этот механический голос словно давал надежду вот этим «Попробуйте позвонить позднее.». И она звонила снова и снова, уже в сотый, а может быть и в тысячный раз.       - Аня, нужно лекарство выпить! – словно очнувшись, девушка перевела взгляд на сидящую рядом женщину, которая протягивала ей стакан с подозрительного вида жидкостью. Девушка молча взяла протянуты стакан, выпила содержимое и отдала обратно. – Девочка моя, как же ты так? А если бы я не зашла вечером ? Господи! Я подумать боюсь, что могло бы быть! – Варвара сокрушенно покачала головой, - почувствовало сердце беду видать!       А ведь действительно, что бы было ? Анна плохо помнила события того дня, особенно вечер…       Концерт и чувство тоски, гардероб и улыбающееся доброе лицо… «Старший лейтенант, кажется…» и белые ромашки, а с ними записка и инициалы «В.К.» Сердце взлетело до небес. Володя! Володенька! Увижу, наконец-то увижу! Двери, парк …никого …надежда, разбитая вдребезги, а потом холод, одиночество и длинные гудки а за ними «Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети…» Сколько прошло времени? Не осталось ничего кроме этих слов и записки с инициалами « В.К.» Больно, страшно и холодно. Не захотел говорить. Тогда зачем? Зачем записка? Зачем цветы? Зачем, скажи мне, Володя? А дальше только краткие просветы. Холодно и в голове гул , словно тысячи пчел одновременно взлетели , а упрямые пальцы снова и снова набирают цифры.Она не помнила, как оказалась дома, и что было потом. Анна и не могла помнить того, как её в бессознательном состоянии нашла Варвара, как приезжал семейный доктор Илья Петрович, как Варвара молилась сидя около неё, мечущейся в бреду и повторяющую «Ответь, пожалуйста» и «Вернись». Анна не знала об этом.       Илья Петрович поставил диагноз « Нервное переутомление. Сильное переохлаждение.» Главное лекарство – покой и никаких волнений. Что ж… Но вопросы ЗАЧЕМ И ПОЧЕМУ не отпускали. Почему, Володя? А впервые она задалась этим вопросом больше восьми лет назад. Почему, Володя? Почему ты изменился? Что с тобой вдруг произошло? Почему я стала для тебя чужой? Я помню тот день, когда ты стал далек. Ты пришел в увольнение домой и был задумчив как никогда, тонкая морщинка прорезала твой лоб, а глаза смотрели, словно сквозь меня. Я обняла тебя, как обычно, стала расспрашивать как дела, говорила что-то ещё…а ты молчал, только морщинка пролегла ещё глубже. Короткое объятие, и ты, извинившись, ушел к себе в комнату, а я стояла и не могла понять, что случилось. Позже, я спросила в чем дело, а ты сказал что просто устал… И это было только начало… Постепенно мы стали меньше общаться, в увольнение ты все реже приходил домой, а оставался где-то с друзьями… А еще ты стал избегать моих объятий. Я уже не могла прибежать к тебе в комнату, усесться на колени, и играя с твоими волосами рассказывать как прошел день в школе, или улечься возле тебя на диване и смотреть телевизор, или читать с тобой по очереди книгу, помнишь, ты строчку – я строчку. Постепенно всё это исчезло из нашей жизни. Мой самый замечательный Володя постепенно исчезал, оставляя непонимание и пустоту . Ты по прежнему помогал мне с уроками, если я просила, наказывал моих обидчиков, если кому-то вдруг вздумалось рискнуть - все страшно боялись моего брата-суворовца. Я помню, как гордилась тобой, когда ты впервые надел форму. Такой красивый и серьезный, но все тот же мой самый лучший Володя, все тот же сероглазый мальчик, который целовал мою руку при первой встрече. Тогда мне впервые захотелось тебя нарисовать. А на следующий день дядюшка отвел меня в художественную школу. Знаешь, я ведь нарисовала.       Почему ты изменился ? Шло время, а я продолжала тебя рисовать, даже до конца не осознавая – какой ты красивый, а еще как сильно ты вырос… А помогли мне это понять мои одноклассницы. Мне тогда шел четырнадцатый год. Была суббота, и ты пришел забирать меня из школы, дядюшка попросил, зачем правда уже не помню. Ты стоял у ворот и ждал меня. Последние лучи осеннего солнца играли в твоих волосах, глаза, казалось, сверкали, рука в тонкой перчатке держала фуражку, а черная строгая шинель подчеркивала тонкую талию и широкие плечи. Я помню, как разом замолчали, идущие по обеим сторонам Таня и Полина. Как я увидела ошеломленные лица, смущение на щеках Тани и алчный блеск - в глазах Полины. А я не понимала, что с ними вдруг произошло. Но короткий диалог мне многое объяснил :       - Кто это? – голос Полины подрагивал.       - Где? – не поняла я.       - Ты что, не видишь? У ворот. Суворовец. – я проследила за её взглядом и увидела тебя, Володя, улыбнулась и повернулась к девочкам.       - Это Володя. Это мой… - я замялась, не зная, как обозначить наши с тобой отношения, а говорить брат мне почему-то не хотелось.       - Неужто парень ?! – Глаза Полины стали больше юбилейного рубля. Я смутилась. – Ничего себе! Вот это ты даешь, Анька!       - Не говори чушь, Поля! Это мой брат … названный! – как-то защемило в груди от этих слов, но тогда я не осознала, что это было.       - Брат?! Ну, ничего себе брат! Это, с каких пор у тебя появился ТАКОЙ брат?! – Поля специально выделила слово «такой», подмигнула и мечтательно улыбнулась.       - Я не понимаю, о чем ты, Поля!- я нахмурилась. – Брат как брат. Самый обычный старший брат. – «и самый любимый», добавила мысленно.       - Ну, ничего себе, обычный?! Аня, да открой глаза! У тебя брат такой…такой…такой!...- Полина не могла подобрать слова       - Красивый . – вдруг неожиданно вступила в разговор Таня.       - Он не просто красивый, он – будто с картинки. – мечтательно закатила глаза Полина. А я смотрела на тебя и не узнавала. Ведь нет того мальчика, который у меня в альбоме. Есть юноша, уже молодой мужчина. Твои черты стали тверже, от тебя словно исходили лучи уверенности и силы. Я залюбовалась. И осознала, что не смотрю на тебя как сестра.       – А девушка есть? – А вот этот вопрос меня ввел в ступор. Девушка. У тебя девушка ? У тебя ведь действительно может быть девушка, ведь тебе уже 17. А мне это даже в голову никогда не приходило, а ты ничего не рассказывал. Ты о своих чувствах вообще стал очень мало говорить, только события и мало эмоций.       - Я не знаю. Я не задумывалась. Я… - и в этот момент ты повернулся и увидел нас. Слегка улыбнулся, совсем чуть-чуть, уголками губ, но потом твое лицо приняло строгое выражение, и ты направился к нам.       - Аня, познакомь! Пожалуйста ! Что хочешь, проси, только познакомь! – Полина стала судорожно поправлять волосы, а Таня покраснела еще больше и робко провела рукой по вороту пальто. В твоих движениях я видела нетерпение, но в тоже время от тебя волнами исходила сила. Дыхание почему-то перехватило.       - Аня, здравствуй. Здравствуйте, девочки. – ты кивнул девочкам и посмотрел на меня..       - Здравствуй, Володя. – Полина легко толкнула меня в бок. – Познакомься – это Полина и Татьяна – мои одноклассницы. – Девочки смущенно улыбнулись, а Полина так и застреляла глазами. Мурашки побежали по спине. Ты улыбнулся каждой в ответ – ярко и открыто.       – Очень приятно - Владимир. Девочки, я прошу прошения, но нам нужно идти. – и посмотрел на меня. – Аня, мы опаздываем. Отец ждет.       - Девочки, до встречи. – я на минуту повернулась и заметила разочарование во взгляде Полины. Мы ушли, ты нес мой рюкзак. Пара дежурных фраз, пара моих неясных ответов и тишина. Я рассматривала тебя украдкой и не могла налюбоваться. А потом всю ночь рисовала тебя стоящим у школьных ворот. Я увидела в тебе мужчину.       А потом все снова изменилось. Я познакомилась с твоими однокурсниками, и в моей жизни появился Миша. Это тоже была суббота. Домой после художественной школы, а дома гости – молодые люди в суворовский форме и две девушки – Наташа и … Лиза, как я узнала потом. Лиза - она была красивой, сидела рядом с тобой и смотрела на тебя с таким обожанием, что вопрос о девушке отпал сам собой. Вот и она. И стало так больно, я не могла объяснить, что со мной происходит. Ты познакомил меня со всеми – Саша, Миша, Сережа, Андрей , Наташа и Лиза. Всем было очень весело… Смеялись, шутили, дурачились. И мне тоже было весело, пока мой взгляд не натыкался на вас с Лизой. Я смотрела, и мне хотелось рыдать. Она иногда прикасалась к тебе, сдувала невидимые пылинки, а когда собралась тебе шутливо поправить галстук я встала и, извинившись, вышла. Раньше я всегда поправляла твой галстук. По дороге в комнату умудрилась зацепиться за ковер и свалиться, больно ударившись коленями. Слезы потекли ручьем. Не стала я больше их сдерживать. Обида рвалась солеными потоками.       - Аня, почему ты плачешь сидя посреди коридора ? Что случилось? – вот так и появился в моей жизни Миша, и мир стал чуточку светлее. Он помог подняться и донес до комнаты, хотя я и утверждала, что могу самостоятельно. Это позже выяснилось, что я выбила правый коленный сустав. Миша вышел, а чуть позже вернулся со льдом. Он развлекал меня разговорами сидя рядом в кресле, и ноги не так сильно болели, вернее одна – правая. Мне стало так легко и уютно рядом с ним, боль отпускала, в груди был мир и покой. Мы болтал о живописи и ,тут с коленки сполз пакет со льдом и упал на пол, и Миша наклонился, чтобы поднять его и положил аккуратно мне на ногу, я посмотрела на него с благодарностью, и в этот момент открылась дверь, и вошел ты. Я наверное никогда не забуду твои глаза. Они вдруг изменились до неузнаваемости – за несколько секунд промелькнул ураган эмоций, а потом в них словно раскололся лед и взгляд стал нечитаемым…Я не знаю, о чем ты подумал тогда. Но, с того дня лед в твоих глазах уже не таял. А вот с Мишкой мы начали общаться. Он оказался очень интересным человеком, очень много знал об искусстве. Тема для разговоров находилась всегда. Для третьекурсников уйти в увольнение проще, чем другим курсам и поэтому Миша иногда встречал меня после школы, по выходным мы гуляли вместе с вами, или вдвоем. Рядом с ним мне было спокойно, уютно. А ты становился все мрачнее. Нет, внешне ты остался все тем же Володей, только глаза. Для всех твои глаза были живыми, и только для меня они стали льдом. Иногда, я замечала твои взгляды, брошенные на меня украдкой, думая, что я не вижу: такие теплые и родные но было в них что-то ещё. И я до сих пор не могу понять, что же было в твоих глазах.       Я не понимала тебя, не понимала себя. Меня спасало только общество Мишки. С ним было хорошо, он всегда был рядом. Мишка был моим рыцарем. В один прекрасный день я решила, что влюбилась. Я ведь действительно влюбилась, а может мне просто так казалось тогда. Я примеряла на себя эти чувства и так и сяк, а потом решила спросить у тебя. Я надеялась, ты объяснишь, разубедишь меня. Я до сих пор помню, как все оборвалось « Это правильно. Ты выросла». Я едва не давилась словами о любви, не понимая, почему язык не хочет поворачиваться, словно хочет сказать что-то другое, впрочем, так и было. Но это я понимаю сейчас, а тогда…Не отдавая себе отчет я обняла тебя…Жарко и холодно, страшно и волшебно. Мне тогда хотелось тебя поцеловать, но хватило только на «Спасибо». И знаешь, мне ведь действительно, было за что сказать спасибо. Я смогла разобраться, смогла понять, как ошибалась несколько минут назад говоря, что люблю Мишу. Люблю, только вот не Мишу…совсем не Мишу. Тебя. Тебя, мой самый замечательный Володя. Только вот тебе до этого дела нет. Твои руки сжались в кулаки и остались лежать на коленях. Я поняла – тебе противно, и последняя надежда рухнула, а ведь ты давно дал мне понять – объятия излишни… Быстро уйти и не оборачиваться. Не нужна, и эта мысль больше не покидала моей головы. Настойчиво била в самое сердце, сразу на пораженье.       Вечером ты объявил о поступлении в Рязань…а утром был аэропорт. Я смутно помню этот день. Мне хотелось кричать «не уходи, пожалуйста!» Я словно каким-то шестым чувством понимала, что если ты сейчас уйдешь, то можешь не вернуться никогда. Так больно мне было впервые в жизни. Я до сих пор помню эту боль. А ты упорно не смотрел мне в глаза. Тебя обнимали все по очереди, а я стояла последней и дойдя до меня ты остановился и посмотрел почему-то на Мишу. Володя! Володя посмотри мне в глаза! Пожалуйста, хороший мой, посмотри на меня! Я обняла тебя крепко, насколько позволяли силы и дрожащие руки, вцепилась в воротник рубашки. И ты легонько обнял меня в ответ. Сердце билось быстро-быстро. Я скажу, я прямо сейчас скажу, что люблю тебя, а там будь что- будет. Я подняла голову – твои глаза были закрыты. И в эту секунду твои руки исчезли, а мне на плечи легли руки Миши.       - Аня, у Володи самолет. – твои глаза снова обдали холодом и мои руки опустились. Снова эта ледяная стена. Так больно и так холодно. – На каникулы приедет. – А я знала – не приедет, вернее приедет, только я его не увижу. Нет, пожалуйста ! Не уезжай! Пожалуйста, ВОЛОДЯ! Но ты не слышал меня, молчаливый диалог с Мишей и ты повернулся к отцу, взял сумку, пожал ему руку и больше не оборачиваясь, пошел на посадку. Миша что-то говорил, дядюшка обнимал, пытаясь успокоить, а я не могла…Володя, не уходи ! Я не сказала тебе так много! Володя…       А потом – годы отчуждения, редкие звонки, и короткая встреча в аэропорту. Единственная – за семь лет. Почему, Володя? Почему ты не захотел увидеться, а оставил записку ,в которой так много тепла… И твое хлесткое « Поздравляю» .Ну, а что ты ещё мог написать? Ты же так ничего и не знаешь… Твоя ледяная стена с каждым годом бьет все сильнее. Я так скучаю, Володя! Почему ты снова ушел? Даже не дав мне возможности хотя бы просто посмотреть на тебя. Почему? Зачем, Володя? Зачем так жестоко?       - … Володя. – девушка вдруг вынырнула из своих мыслей       - Что Варь? Прости я задумалась. – девушка виновато улыбнулась и посмотрела на старую домработницу . – Повтори пожалуйста .       - Я думала, ты спишь, моя девочка, вот и рассуждала вслух. – немного смущенно улыбнулась женщина. – О Володеньке нашем думала. – закончила Варя.       - Ты видела его? – голос задрожал и девушка закашлялась, Варвара посмотрела на нее с подозрением.       - Не холодно. Давай-ка я тебе чайка с медком сделаю. –Варя встала.       - Не хочу, Варечка. Расскажи лучше про Володю. - руки сильнее сжали телефон.       - Ой, Анечка, да был сокол наш дома, как раз в тот день, когда ты заболела. В командировке был – здесь рядом – в Гатчине, - Анна улыбнулась.Его любимое небо. – Удалось вырваться на несколько часов, вот и забежал домой. Детки мои, как же вы выросли… - на глаза Вари начали наворачиваться слезы – А красивый какой стал, Анечка, не передать. Он и юнцом красавец был, а сейчас – просто слов у меня нет. Необычный он, я много мужчин красивых видела, да хоть Мишу взять – как говорится « ладен и лицом и фигурой», но Володя – в нем что-то другое…сила какая-то. – Варя вздохнула. – Таким отбоя от девок нет. – Анна сжала губы, а руки побелели. Знаю, Варечка, знаю. . - Только вот один он, уже пора бы о семье, о детках подумать, а он все соколом вольным летает. Но ничего, встретит свою единственную… Корфы любят только один раз. – Словно нож в сердце, да по самую рукоять. «Свою единственную», и еще пару раз провернули « Корфы любят один раз». Анна закрыла глаза. Права ты, Варечка. Корфы любят один раз , сколько нам в детстве дядюшка рассказывал историй о семье… Владимир Корф – ты ведь тоже встретишь, а может уже встретил свою единственную… только я о ней ничего не знаю, и скорее всего не узнаю. Только бы берегла она тебя. Слезы обожгли глаза, девушка закашлялась, голова закружилась.       - Анечка, позвоню-ка я Илье Петровичу. Не нравишься ты мне. – женщина встала, и собиралась идти к телефону в гостиной .       - Не надо, Варечка. Я посплю просто, устала как-то. Смешно правда, ничего не делала , а устала. Ты иди, Варечка, а я посплю. Все будет хорошо.       Женщина кивнула, поправела одеяло и вышла, тихо прикрыв дверь. А Анна снова упрямо набрала номер… « Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети. Попробуйте позвонить позднее». Девушка закрыла глаза, головная боль усиливалась, Володя, пожалуйста !.. и тьма поглотила её.       И не знала Анна, что тот самый «аппарат» мобильной связи Владимир потерял, когда шел по питерским улицам, неся в руках букет белых ромашек.