Самое гадкое состояние — ожидать, не имея возможности ничего сделать. Думать о том, что происходит с дорогим тебе человеком, всё ли с ним хорошо — это действительно тяжело. Всё это время Мэй не находила себе места. Каждые пять минут она смотрела на часы, потом в окно, ожидая, когда же увидит свет фар подъезжающей к дому машины Чандлера. Но этого света всё не было и не было.
Она пыталась звонить матери, но та лишь быстро отвечала, что всё хорошо и сбрасывала. Калум с Эштоном совершенно не отвечали на звонки. Амелл оставила каждому не менее двадцати гневных голосовых сообщений, но ответа так и не последовало, словно те сквозь землю провалились.
С момента ухода матери Мэй прошло порядка двух часов. У девушки в голове не укладывалось, что можно делать в ресторане столько времени. Ей уже вспомнились все самые страшные сцены ужастиков, где в роли жертвы её мать, а маньяка-убийцы, кем он и являлся, Чандлер. Единственное, что успокаивало девушку — последние слова матери. Он ничего не сможет сделать, так как Мэй видела, с кем уходила её мать и во сколько.
В который раз девушка взглянула на часы и спустилась по лестнице на кухню, чтобы посмотреть в окно, но снова ничего. Девушка всегда находила успокоение нервов в еде, поэтому открыла холодильник и достала оттуда остатки заказанной утром пиццы.
— А ты очень красивая, — проговорил мужской голос за спиной девушки. — Особенно сзади.
Мэй резко обернулась и увидела перед собой мистера Чандлера. Он стоял так же невозмутимо, как и тогда, когда помог донести матери покупки из машины. Девушка со страхом смотрела то на мужчину, то на дверь, ожидая, что её мать сейчас войдёт в дом, но этого не произошло. Когда девушка увидела нож в руке мужчины, она поняла, что находится в действительно безвыходном положении.
— Знаете, Вам бы пора прекратить вот так вот оказываться в нашем доме, — пытаясь успокоить голос, проговорила девушка. Мэй старалась не подавать виду, что её пугал мужчина, который стоял прямо перед ней с ножом в руке.
— А ты смелая для той, кто сейчас практически находится в моих руках, — улыбнулся он, подходя ближе к Мэй. — Ведь тебе некуда бежать. Сколько там тебе можно? Тридцать метров? — спросил Чандлер, хоть ответ ему и не нужен был. — Думаю, ты и двадцать не убежишь.
— Где моя мать? — уверенно спросила девушка.
— Ох, Дженнифер, — сладостно произнёс мужчина имя матери Мэй. — Замечательная женщина, — снова улыбнулся Колин, приближаясь к Амелл, слегка проводя пальцами по лезвию ножа. — Знаешь, а ведь она мне действительно понравилась, только вот ты со своим никчёмным братом и новоиспеченным парнем всё испортили. Я долго ждал момента, когда же ты останешься одна.
Девушка пыталась достать свой телефон из кармана, чтобы набрать Эштона, но в жизни всё было не так просто, как это показывают в фильмах. Её руки дрожали, а взгляд полностью выдавал, что она действительно боится. Мэй понимала, что-либо её убьют, либо её все же убьют. Другого варианта на тот момент не было.
— Что ты с ней сделал, ублюдок? — более уверенно спросила девушка.
— Ну зачем сразу оскорблять, — обиженно проговорил мужчина. — Но я отвечу на твой вопрос, только по-другому, — улыбнулся он и быстро подошёл к девушке, хватая её за волосы и ударяя головой об стол, отчего Мэй потеряла сознание.
Очнулась девушка в своей комнате, примотанная скотчем к стулу. Она много раз видела в фильмах, как актёры находили гвоздь, либо разбивали зеркало, чтобы можно было прорвать скотч, но в который раз Амелл убеждалась, что в жизни всё не так просто. По её лицу стекала кровь, которая капала прямо ей на футболку, голова раскалывалась, словно по ней бьют молотком, плюс ко всему она даже не могла пошевелиться. Если бы не данная ситуация, Мэй бы поставила пятёрку Чандлеру за то, как крепко он её связал. Позади себя брюнетка услышала мычание, но повернуться у неё не получалось. Тогда она попыталась развернуть стул, слегка подпрыгивая на нём и толкая в сторону.
Девушка бы ахнула, если бы её рот не был заклеен скотчем. Перед ней сидела её мать, точно так же приклеенная к стулу. На глаза Мэй начали наворачиваться слёзы, но миссис Амелл пыталась взглядом показать ей, чтобы та не беспокоилась.
— О, мои девочки очнулись, — радостно пропел Колин. — Надеюсь, вам удобно, а то не хочу, чтобы вы отвлекались на неудобство.
Мэй пыталась наорать на него, пыталась хоть как-то убрать скотч, но всё было бесполезно и жалко. Всё, на что она была способна в тот момент — просто промычать. Это рассмешило мужчину.
— Хорошая попытка, малышка Мэй. Повтори ещё раз, — ухмыльнулся Чандлер и сорвал скотч со рта девушки.
— Отпусти её, придурок, — закричала Мэй. — Только попробуй её тронуть.
— И что ты мне сделаешь, дорогая? — удивился мужчина. — Неужели ты меня ударишь?
Чандлер издевался над беспомощностью девушки, понимая, что та совершенно ничего не сможет ему сделать. Слёзы стекали по щекам девушки, когда она смотрела на мать. На шее женщины был небольшой порез. Кровь уже свернулась, но вся её блузка была покрыта засохшими бордовыми каплями. Мэй поклялась себе, что если она выживет, то убьёт Колина Чандлера, чего бы ей это не стоило.
— И что ты собираешь делать, Чандлер? — более смелее сказала девушка. — Неужели как в фильмах я буду наблюдать, как ты убиваешь мою мать, а потом убьёшь меня?
— Не поверишь, но ты угадала, только это будет по-другому, — усмехнулся он. — Я начну с тебя.
Глаза женщины расширились от слов Чандлера. Так же, как и Мэй, она пыталась что-то сказать, но выходило лишь одно мычание.
— Как же меня бесит вот это ваше мычание, — со злостью проговорил Чандлер. — И ведь всегда одно и тоже. Лучше бы вы кричали и просили о помощи, чем мычали как коровы на лугу.
Мужчина сорвал скотч с лица миссис Амелл и махнул рукой, словно разрешил говорить.
— Ну, давай, начни меня умолять, чтобы я не трогал твою дочь и бла бла бла.
— А ведь я не поверила Мэй, когда она говорила, что ты тот самый убийца, — сказала женщина, чем удивила Чандлера. — Я думала, что это просто подростковые бредни, неужели ты действительно так жесток?
— Звучит как комплимент, — улыбнулся Колин. — Да, я именно так жесток. А знаешь, почему? Вы, наверное, думаете, что я женоненавистник, что меня бросила женщина, и моя психика нарушилась, и теперь я убиваю всех женщин, которые обращают на меня внимание? — мужчина сделал паузу, словно ждал ответа, но когда не дождался, продолжил: — Внесу ясность. Меня никто никогда не бросал, и я убиваю не ради мести. А знаете, ради чего? Ради удовольствия. Мне нравится смотреть, как по щекам моих жертв стекают слёзы, как у малышки Мэй сейчас; мне нравится, как размазывается их тушь по лицу; нравится, когда они просят меня о пощаде, обещая мне всё, что угодно. Их крики, их мольбы о помощи — это словно бальзам на мою душу.
— Ты ненормальный, — прошептала девушка. — Но один вопрос: как тебе удавалось всё же скрывать тела? И что это за комната такая в гараже?
— О, вы всё же погостили в моём доме, — удивился мужчина. — Всё очень просто, милая. За такое количество времени я научился полностью растворять тела, от женщин оставались только украшения и документы, которые я как раз-таки хранил в той самой комнате. Это мои трофеи, — гордо произнёс он. — Я помню каждую свою жертву: Монику, Элаизу, Кирстен, Джессику, Бэлль. Этот список я могу продолжать ещё долго, но к чему этот трёп? Может, просто приступим к моей любимой части? — улыбнулся Чандлер. — Хотя что я спрашиваю? Решать же не вам.
Мужчина аккуратно разложил на столе разные виды ножей, начинай от ножа для масла и заканчивая ножом для мяса. В голове Мэй пронеслись тысячи мыслей, тысячи слов, которые она не успела сказать дорогим людям. Она подумала, что сейчас самое время излить душу матери.
— Мам, прости меня за всё, — начала девушка, пытаясь сдержать слёзы. — Просто хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя.
— О, как мило, — пропел мужчина. — Этот момент я тоже люблю, кстати. Продолжайте.
Но Мэй замолчала, специально замолчала. Даже когда смерть была перед глазами, она не хотела быть слабой. Когда Колин понял, что продолжения не последует, он взял шприц с неизвестной для девушки жидкостью и вколол ей в шею.
— Это адреналин, чтобы ты не вырубилась и ничего не пропустила, — пояснил мужчина и заклеил ей рот скотчем. — Прости, скотч нужен, чтобы тебя никто не услышал.
Он так же заклеил рот и миссис Амелл, чтобы та тоже не кричала. Ведь видеть, как мучают её ребенка намного больнее, чем, если бы мучали тебя саму. Перед этим она ещё раз попросила, чтобы он передумал, и начал с неё, но мужчина был не преклонен.
Чандлер взял нож и провел пальцем по лезвию, проверяя, чтобы он был острым.
— Знаешь, а ты ведь сначала ничего не почувствуешь. Боль придёт только тогда, когда ты увидишь кровь, — задумчиво сказал мужчина и легким движением руки провёл ножом по щеке девушки.
Колин оказался прав. Мэй совершенно ничего не почувствовала. Когда девушка увидела кровь, которая капала на её футболку, она ощутила жгучую боль в щеке. Ей хотелось приложить руку к лицу, чтобы хоть как-то остановить кровь и успокоить себя, но она была неподвижна. В этом и заключалась вся пытка. Нужно было прочувствовать всю боль.
Когда мужчина прошёлся ножом по рукам девушки, она уже готова была отключится, она мысленно молила, чтобы он прекратил это, слёзы залили лицо девушки так, что она даже не различала ничего, что находилось вокруг. Она не видела лица матери, не видела, с каким удовольствием Чандлер проделывал с ней все эти вещи.
Он сказал, что просто будет делать порезы. Где-то глубокие, где-то мелкие, но главное, чтобы крови было много. Ведь не просто так он подстелил клеенку на пол. Позаботился, чтобы ламинат был в порядке, либо просто не хотел делать потом уборку. Жизнь будет уходить из девушки постепенно, с каждой каплей крови.
***
— Эштон, давай быстрее, — кричал взволнованно Калум, стараясь бежать как можно быстрее домой. — Они наверху, в нашей с Мэй спальне. Я бегу сразу туда, а ты звони копам.
Калум с Эштоном не были у Майкла. Они придумали свой план, как разоблачить Колина Чандлера. Миссис Амелл тоже была в курсе их плана, который состоял в том, чтобы ловить Чандлера на живца. Парни сразу предупредили мать, что возможно будет такое, но они не думали, что Чандлер начнёт с Мэй.
На колье женщины они прикрепили маленькое записывающее устройство. Точно такие же устройства они оставили в каждой комнате дома. Но проблема заключалась в том, что радиус их действия был всего лишь сто метров, отчего им пришлось ехать за машиной Чандлера до самого ресторана и слушать, как он ворковал с Дженнифер Амелл. Они одолжили машину Майкла, но тот сразу предупредил их, что она не исправна и аккумулятор может сесть в любой момент. И этот момент наступил именно тогда, когда Чандлер заплатил за ужин, а всё потому, что ребята не выключили фары, когда стояли поодаль от ресторана.
Рядом с рестораном находился цветочный магазин, возле которого стоял велосипед. Им повезло, что велосипед был с рамой, от чего они смогли сразу вдвоем ехать на нём. Проблема была в том, что они сильно отставали от машины их соседа, и они не слышали, что происходило с миссис Амелл. Калум со всех сил крутил педали, но велосипед не был предназначен для такой скорости. Когда они были в конце улицы, на которой находились их дома, они остановились, потому что услышали разговор Мэй и Чандлера.
«– Это адреналин, чтобы ты не вырубилась и ничего не пропустила. Прости, скотч нужен, чтобы тебя никто не услышал».
Когда парни услышали голос Чандлера, они со всех ног бросились к дому. Они не слышали, что происходило дальше. Им было не до этого. Они лишь знали, что должны помочь.
Парни как можно тише зашли в дом. Худ взял на кухне нож, второй он засунул за спину, а третий положил в кроссовок. Вместе с Мэй он смотрел ужастики, и всегда психовал, что у жертвы вечно выхватывают нож, поэтому парень не хотел допустить такой же ошибки, тем более знал, что Чандлер не так уж и слаб.
Эштон тем временем пытался найти домашний телефон, так как мобильный выпал, когда они бежали, но провод телефона оказался перерезан. Ирвин уже готов был бежать к себе домой, чтобы только дозвониться в службу спасения, как на глаза ему попался датчик слежения браслета Мэй. Он быстро выдернул шнур и, убедившись, что загорелась красная лампочка, блондин так же взял ножи и побежал наверх.
Всё, что он увидел, это Чандлера, который лежал лицом вниз и полностью обмотанный скотчем, Мэй, которая вся была в крови и женщину, которая сидела спиной к двери. Парень быстро подошёл к Мэй и начал разрезать скотч. Девушка буквально упала в руки парня и потеряла сознание.
Полиция ворвалась в дом и увидела почти ту же картину, что и Эштон, только на руках блондина лежала девушка, вся в крови.
***
Мэй открыла глаза и сразу же их закрыла из-за яркого света. Калум склонился над девушкой, а Эштон закрыл жалюзи в палате.
— Как ты, сестрёнка? — взволнованно спросил Худ.
— Воды, — прошептала девушка.
Блондин налил стакан воды и поднёс к губам девушки. На лице парней было одновременно и облегчение, и волнение.
— С мамой всё хорошо? — сразу же спросила Мэй.
— Да, милая, я в порядке, — входя в палату, произнесла женщина. — Как ты себя чувствуешь?
— Что с Чандлером? — не успокаивалась девушка.
— Не волнуйся, этот урод получит по заслугам, — ответил Калум.
— Калум, Эштон, можете наклониться поближе, — тихо произнесла Амелл.
Когда парни наклонились, Мэй обоим дала смачные пощёчины, отчего те сразу же отпрянули от девушки.
— За то, что не предупредили, — зло проговорила брюнетка и поморщилась от боли. — И я требую объяснений.
— Милая, не вини их, мы не знали, что так выйдет, — ответила женщина.
— Мы? МЫ? — пыталась прокричать Мэй. — Ты знала?
Калум с Эштоном подробно рассказали, в чём заключался их план, из-за чего девушка готова была их ещё раз ударить, но те уже стояли вдали от неё. Рассказали про записывающие устройства в доме, про то, что машина сломалась.
С большим восторгом рассказывал Калум, практически хвастался, как застал мужчину врасплох, как завалил его и начал бить. Потом взял скотч, и обмотал его до такой степени, что мужчина был похож на гусеницу в коконе. Когда пришли копы, им пришлось вдвоём нести Чандлера в машину. Они так и закинули его на заднее сидение.
— Извините, можно? — в дверь постучал мужчина, лет сорока, в полицейской форме. — Понимаю, я не вовремя, но нам нужна подпись мисс Амелл.
Мужчина прошёл в палату, и мать Мэй уступила ему место на стуле рядом с кроватью девушки.
— В связи со сложившимися обстоятельствами, суд решил снять с вас обвинение в угоне и освободить из-под домашнего ареста, — произнёс мужчина. — Вам нужно ознакомиться с документом, и поставить подпись.
— Ну что, жизнь налаживается, сестрёнка? — бодро спросил Худ.
— Когда мне снимут эти повязки, я тебя убью, — зло проговорила девушка, когда полицейский вышел из палаты.
— Ну что, думаю, надо дать ей ещё отдохнуть, — сказала миссис Амелл, намекая Калуму, что надо идти и оставить их с Эштоном наедине.
— Какое отдохнуть, она же три дня спала, — удивлённо сказал брюнет, на что получил злой взгляд матери. — Да понял, понял, не дурак, ухожу.
Когда дверь палаты закрылась, Эштон подошёл ближе к кровати Мэй и прилёг рядом с ней.
— Только, пожалуйста, не бей. У тебя рука, походу, тяжёлая, — усмехнулся парень и поцеловал девушку.
***
Колину Чандлеру дали пожизненное уголовное наказание в тюрьме строгого режима без возможности выйти досрочно за хорошее поведение. Эштон поступил в музыкальную академию, мать Мэй развелась с отцом, так как узнала, что он всё же ей изменяет, а Калум всё же обратил внимание на Хелен, в то время как Майкл уже был с новой девушкой.
