Западня для лисицы

      Негромкий гомон посетителей кафе, словно рой пчел, висел под потолком – люди спешили пообедать. В воздухе витали запахи кофе и выпечки, ласковые лучи летнего солнца заглядывали сквозь огромные окна и переливались бликами на гранях стаканов и посуды.       И все это безмятежное великолепие обеденного перерыва разбивалось о любопытный и пристальный взгляд француженки, сидевшей напротив раздраженной брюнетки. — Ты не могла бы перестать сверлить меня взглядом? — Рэйко с нескрываемым недовольством воззрилась на Софи. Француженка пожала плечами и поправила манжеты на блузке. — Ну, я пытаюсь догадаться, что произошло у вас с Ханамией, раз ты такая скрытная девочка, ma chery. — Разве это твоё дело?! — Ёшивара мгновенно вспылила. Щеки заалели, стоило вспомнить о Макото. Побарабанив пальцами по столу, американка откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, всем своим видом выражая негодование настойчивостью Софи. Француженка не дрогнула и не смутилась; наоборот, подавшись вперед, Марсель понизила голос и с упреком произнесла: — Ты бросила меня вчера на съедение этим змеям. До конца вечера я отбивалась от их расспросов, когда Ямада с понурым лицом вернулся, а вы – нет. У меня было ощущение, будто вы занялись сексом прилюдно – такие у них были вопросы. Ох, видела бы ты лицо Хинаты!.. И что я получаю в награду за терпение и попытки обелить твою репутацию? Ничего! Тебе не кажется, что я заслужила хоть чуточку правды? — глаза блондинки блеснули тем самым экзальтированным светом, который появлялся у нее каждый раз, стоило зазвучать какой-нибудь пикантной или романтической теме.       Рэйко не ответила из чистого упрямства, потягивая смузи, который заказала себе вместо обеда. Впрочем, молчать она могла сколь угодно долго – алые пятна стыда на скулах и груди выдавали ее с потрохами. — Я пошла на гоукон только ради тебя, — сделала новый выпад американка, надеясь закрыть или увести тему.       Софи покачала головой, не поддаваясь на провокацию, и продолжила гнуть свою линию: — Я все равно выпытаю из тебя правду, Ёшивара Рэйко. Или предлагаешь мне присоединиться к коллегиальному обсуждению в офисе? — блондинка покачала головой, скрещивая руки на своей аппетитной груди. — Знаешь, уже делают ставки, через сколько господин Ханамия порвет с тобой. Не хотела бы я быть сейчас на твоем месте.       Рэйко фыркнула и прикусила щеку изнутри. Тоже новость – она снова в центре сплетен, и снова из-за Ханамии. — Они опять все шепчутся и переглядываются, стоит мне пройти мимо. Тупые драные кошки! Будто у них других дел нет, — американка с громким стуком поставила стакан на стол. Пожилой мужчина за соседним столиком вздрогнул и укоризненно взглянул на девушку.       Рэйко пожала плечами и оперлась локтями о стол. Положив поверх сцепленных в замок пальцев подбородок, она задумчиво посмотрела в окно.       С момента их близости с Ханамией прошло уже два дня. В то утро она выскользнула из квартиры Макото, не прощаясь и не встречаясь с ним, — даже не разбудив его, — и после этого они ни разу не виделись. Рэйко успешно избегала его сегодня, и собиралась повторять свой маневр до бесконечности. К тому же, она вовсе не была уверена, что Макото жаждет ее увидеть – и мысль о том, что не ей одной неловко, успокаивала. — Как бы то ни было, — американка выпрямилась и мельком взглянула на подругу, — мы поддались страсти и потеряли голову. Больше я этого не допущу. — Как будто это от тебя зависит! — Софи фыркнула и рассмеялась, одновременно с этим жестом подзывая официантку. Что-то в словах блондинки кольнуло Рэйко, но она не показала этого, нарочито уверенно выпрямившись. — Зависит, — осадила американка подругу. Она потянулась было за сумочкой, по инерции окидывая взглядом оживленную и суетливую уличную толпу, видимую из окна, и вдруг напряглась, сжав кулаки. На ее враз побелевшем лице отразилось сильное волнение. — Не может быть! — тихо ахнула Рэйко. — Джейсон! — Где?! — Марсель подскочила на стуле. Проследив за направлением взгляда брюнетки, она не увидела никого похожего на американца. За окном типичные японцы спешили в разных направлениях по своим делам, но среди них не было никого, хоть отдаленно похожего на иностранца. — Но он был там... — Ёши растерянно сгорбилась. Она точно видела Майклза, и он смотрел прямо на нее. Девушка перевела взгляд на подругу, и они взволнованно уставились друг на друга. — Может, тебе показалось? — Софи, ободряя, накрыла руку американки своей рукой. — Он давно должен быть депортирован. — Я не знаю... — холодок недоброго предчувствия пробежал по спине испугавшейся Рэйко. Умом она понимала, что Джейсона просто не могло быть в толпе, но глаза утверждали обратное. Солнечный день враз растерял свою безмятежность, и девушке остро захотелось оказаться дома, а еще лучше – в Америке, там, где закон и близкие могли ее защитить.       Софи сильно встревожилась, увидев побелевшее лицо Ёшивары. — Рэйко, если тебе покажется, что ты увидела его еще раз – звони в полицию с жалобами на преследование. С таким не шутят, — тихо произнесла блондинка. Оглянувшись на людей по другую сторону стекла еще раз, француженка осмотрела оживленную улицу. — Ты видишь его сейчас?       Рэйко вгляделась в лица прохожих. Они сновали туда и обратно, сливаясь для нее в одно огромное размытое пятно, но нигде больше она не заметила светлых волос Джейсона. — Нет. Сейчас – нет.       И все же тревожное напряжение сковало американку. Софи еще пыталась как-то подбодрить подругу, но Рэйко уже не слушала ее – мозг ее лихорадочно работал, выискивая рациональное объяснение. Сцепив холодные пальцы в замок, девушка отстранено заметила: — Нам пора идти. Обеденный перерыв кончился.       Софи озабоченно посмотрела на подругу. В ее лице Рэйко видела сомнения, но время поджимало, и поэтому Марсель молчаливо смирилась, первой поднимаясь на ноги. Следом за ней поднялась и сама американка, встряхнув головой. Наверняка, ей показалось. Джейсон давно в Америке, он получил по заслугам, да ему и нечего требовать от нее...       И Рэйко почти убедила себя в этом, пока они шли к офису. ***       Постепенно, за привычной рабочей суетой Рэйко забыла о своих обеденных тревогах. К тому же, рабочий день заканчивался, а недоделанные эскизы – нет. С обреченным стоном девушка уткнулась лбом в альбом, на котором пыталась изобразить раскадровку рекламного видео. Она уже битый час сидела над исчерканным эскизом, но никак не могла понять, как исправить указанные Мибучи детали. Мысли ускользали, и ни одну из них она не могла додумать до конца, словно рассеянная курица. Карандаш, которым она рисовала, был весь изгрызен – Рэйко принималась машинально покусывать его, когда размышляла, и из-за этого во рту остался привкус дерева. Шея и плечи ныли от долгого напряжения, а глаза слезились от чрезмерной нагрузки. И все же Рэйко отчаянно стремилась закончить хотя бы часть исправлений, словно от этого зависела ее жизнь.       Целый день она выносила косые взгляды, шепотки за спиной и смех в спину; кто-то даже не чурался посылать ей откровенно презрительные взгляды... От всего этого давления ей было сложно сосредоточиться, но она старалась – и все же недостаточно! Она не могла придумать ничего нового, и от этого чувствовала себя полным ничтожеством.       Рядом завибрировал телефон. Не поднимая головы, американка повернула ее, прижимаясь щекой к листу бумаги, и протянула руку за мобильным. На экране светилось входящее сообщение, но номер не был знаком Ёши. У нее внезапно перехватило дыхание. Гнетущее и тревожное ощущение угрозы, испытанные днем, мгновенно вернулись. Закусив губу, девушка дрожащими пальцами открыла сообщение, и...       «Зайди ко мне» — гласил текст короткого сообщения.       Облегчение затопило с головой. Рэйко закрыла глаза. Она сразу поняла, кто был отправителем – слова так и сквозили надменностью и снобизмом Макото. Подложив одну руку под щеку для удобства, брюнетка задумчиво нажала команду: «Удалить сообщение».       Ей совершенно не хотелось идти к Ханамии, какой бы ни была причина вызова. Рэйко сомневалась, что Макото вызвал ее к себе по каким-то рабочим вопросам, а поднимать еще одну волну сплетен коллег она совсем не стремилась. Ханамию же, похоже, эти перешептывания за спиной и косые взгляды ничуть не волновали. Или его это не касалось?       Рэйко заблокировала экран телефона и уткнулась лбом в скрещенные руки. Сегодняшний день был нескончаемым – он тянулся и тянулся, заставляя Ёшивару с каждым часом все острее мечтать о горячей ванной и мягкой постели. Она была чертовски вымотана за последние недели. Ханамия, Джейсон, проект, сплетни коллег, недоступный для связи отец и проблемы с кредиткой – в последнее время всего этого было так много, что Рэйко казалось – она не справится. Просто сломается, или сбежит в очередной раз... Но пока у нее еще были идти силы вперед, хоть она и не знала, чего ждать в каждом новом дне. Очередную атаку Макото? Гнев отца? Осуждающие шепотки, что несутся в спину, и липнут, словно грязь? «Или галлюцинацию Джейсона» – мрачно усмехнулась Ёши. Телефон снова завибрировал. «Зайди ко мне, или я сам приду к тебе». «Это угроза?» — Рэйко не выдержала, и отправила ехидный ответ. «У меня кое-что есть для тебя. Не думаю, что ты захочешь, чтобы окружающие это увидели».       Американка тяжело вздохнула. Хоть она и решила, что в ее жизни нет места для Макото, он, похоже, считал иначе. Или просто плевать хотел на такие вещи. Подняв голову, Рэйко увидела в противоположном конце кабинета Софи, беседующую с Сакураем. Со своего места американка не слышала, о чем разговаривали эти двое, но судя по морщинке между бровей Софи – все-таки о работе.       Откинувшись на спинку стула, Ёши быстро напечатала: «Сейчас буду. Ненавижу тебя». Макото не ответил.       Липкие любопытные взгляды коллег, особенно девушек, сопровождали Рэйко всю дорогу до кабинета Ханамии. Брюнетка заставляла себя держать спину ровно, а подбородок – высоко задрать, но все равно было ощущение, что ее облили грязью. Настроения ей это не прибавило. — Ну, чего тебе? — произнесла она, едва только захлопнулась дверь кабинета. Она хотела сказать это презрительно и надменно, но получилось устало и вымученно. Макото поднял на нее глаза и откатился в своем кресле назад. Потянувшись руками наверх, он с явным удовольствием размялся, и поднялся на ноги. Рэйко прислонилась плечом к двери. «Приятно знать, что не я одна страдаю от нагрузки», — с небольшой долей злорадства подумала она. — Можешь подойти ближе – я не кусаюсь, — с насмешкой бросил ей Макото, двинувшись к шкафу. Он двигался расслабленно, закинув одну руку за голову, а тонкая рубашка подчеркивала каждое его движение, каждую мышцу, и внезапно американку кинуло в жар – в памяти мгновенно всплыли вкус его обнаженной кожи и запах тела. Она закашлялась и скрестила руки на груди, пытаясь скрыть смущение.       Ханамия достал из шкафа белый бумажный пакет, — обычный пакет, с бумажными ручками, — и протянул его Рэйко, но она замешкалась. Макото недоуменно выгнул бровь. Со стороны он выглядел забавно – так и стоял с протянутой рукой, начиная тяготиться глупостью своего положения. — Возьми его уже, наконец, — наконец, нетерпеливо выпалил он. — Тут остатки твоего гребаного платья. Иди и возьми его, слышишь! — видя, что Ёши не двигается, он повысил голос, и девушка дрогнула, выходя из оцепенения. — Мне эти тряпки уже ни к чему, — брюнетка покачала головой, отказываясь подходить. — Ты ведь разорвал его. «На мне», — стоило ей только подумать об этом, как тело отозвалось сладкой судорогой. Рэйко вздрогнула и обхватила себя руками. Это не укрылось от Ханамии. Он полоснул американку взглядом, будто ножом, и поджал губы. — Мне плевать. Мусор мне в доме ни к чему. — Меня ты тоже так называл, — брякнула Ёши раньше, чем успела понять, что сказала. Она подавила желание закрыть себе рот рукой, и, холодея внутри, нарочито вызывающе уставилась на Ханамию, пытаясь этим вызовом во взгляде отвлечь от смысла своих слов. Она не хотела показывать, что их что-то связывает; не хотела даже намека на то, что у них было что-то большее, чем просто секс. И совершенно точно не хотела дать ему понять, что его слова, — любые его слова, — ранили ее хоть когда-то. — Называл, — согласился мужчина, разглядывал ее оценивающе, будто впервые видел. Будто сейчас заметил в ней что-то, чего не видел раньше. — Ты хочешь, чтобы я... извинился? — склонив голову на бок, Ханамия произнес это медленно и весомо, будто пробуя слова на вкус. Он поставил пакет на пол и засунул руки в карманы брюк, продолжая изучающе разглядывать стоящую напротив американку. — Я вообще ничего от тебя не хочу, — фыркнула Рэйко, передернув плечами. Под его взглядом девушка чувствовала себя подопытным насекомым, и ей это не нравилось. — Ты только для этого меня вызывал? Могу я уже идти? — Ёши отвернулась, намереваясь открыть дверь, но Макото отказал.       С недовольным вздохом девушка вновь повернулась к японцу. «Что еще?» — читалось на ее лице. Видимо, мужчина прочел этот вопрос в ее мимике, потому, что в следующую секунду спокойным, но властным тоном потребовал: — Верни мне мою одежду. И возьми чек на новое платье.       В его голосе Рэйко уловила деловые нотки, словно они обсуждали какие-то рабочие вопросы. Бизнес, и ничего, кроме бизнеса – так, примерно, выглядело поведение Ханамии. Неожиданно для себя, девушка поняла, что ее это коробит – ощущение было, будто они выполняют обязанности по сделке.       Да, ей хотелось, чтобы все осталось просто случайной связью, чтобы не было никакого продолжения или намеков на произошедшее, но циничное равнодушие Макото оказалось слишком... неприятным.       Ханамия, тем временем, устало потер переносицу и подошел к столу, доставая из его ящика чековую книжку.       Рэйко не могла оставить без внимания его передвижения. — Обойдемся без чека, — холодно заявила она, распрямляя плечи. — Мне ничего от тебя не нужно.       Макото не послушал ее, вписал сумму в чек и поставил оттиск инкана. Его темные глаза скользнули по Рэйко безо всякого интереса. — Такая независимая. Сдержанная. Сильная, — брюнет небрежно помахал чеком в воздухе, глядя на девушку. — И так сильно боишься ко мне подойти. — С чего ты взял? — Рэйко вздернула подбородок и насмешливо выгнула бровь. — Просто ничего не хочу брать от тебя. Я уже сыта тобой по горло, оставь меня в покое. — Непременно оставлю, — спокойно вынес ее нападки Макото. — Поэтому и предлагаю чек. Давай разойдемся мирно.       Ёши усмехнулась и закатила глаза. — Разойдемся, — передразнила она его. — Слишком громкое слово. — Все вокруг думают, что у нас роман. — пожал плечами Ханамия. — Нам нужно красиво разойтись для публики, чтобы сохранить свою репутацию. И я обещаю, что оставлю тебя в покое. Никаких больше оскорблений, конфликтов – только деловые отношения. В конце концов, я все же получил то, что хотел.       Эти слова отдались каким-то ноющим и саднящим чувством внутри, но Рэйко отмахнулась от него. Вскинув голову, она высокомерно усмехнулась: — Не ты один.       Макото улыбнулся. Слишком понимающе, слишком проницательно. Рэйко сглотнула ком в горле и выпрямила спину – неестественно, до боли в прогнутой пояснице. — Ну и хорошо, — Ханамия обогнул стол и встал прямо перед американкой, глядя насмешливо. — Возьми этот чертов чек и покончим с этим. — Ты должен будешь сказать Ямаде лично, что между нами все кончено. — Рэйко не знала, зачем сказала это. Слова снова опередили рассудок, и рядом с Ханамией почему-то это происходило гораздо чаще, чем ей хотелось. Улыбка и взгляд Макото, безразличные и насмешливые, задевали ее, цепляли, но Рэйко не могла понять – чем? Ей было плевать на Ямаду, как и на всех остальных, но отчего-то ей отчаянно захотелось заставить Макото взревновать, взорваться гневом так, как он делал это раньше.       Подняв черную бровь, мужчина долго холодно смотрел на собеседницу. — Нет. Мне больше нет дела до ваших с ним отношений. Если хочешь довести до его сведения – скажи ему сама.       Рэйко разозлилась. Сжав кулаки, она процедила: — Подавись своим чеком! Ненавижу тебя, гребаный мудак!       Макото усмехнулся и покачал головой, цокнув языком, будто разговаривал с упрямым ребенком. — Ну-ну, не надо так ругаться. Я ведь знаю, чего ты пытаешься добиться. Но этого не будет – мне больше нет дела до тебя. Ты разве не слышала? Я получил, что хотел.       Ёши опустила голову, пытаясь сдержать гнев, и не заметила, как японец приблизился вплотную. Какое-то время он наблюдал за девушкой, но затем насильно вздернул ее лицо вверх, обхватив подбородок. — Эй, ты что плачешь? — снисходительно поинтересовался он, заглядывая ей в лицо. — Еще чего, — хрипло прошептала Рэйко, облизывая губы. От касания Макото ее словно током дернуло, и она поспешила отвести взгляд. Его руки были обжигающе горячими, а от запаха парфюма вперемешку с запахом самого Ханамии американку повело, словно пьяную – слишком знакомо, слишком желанно это было. Макото поглаживал большим пальцем ее скулу, словно не осознавая, что делает, и молчал. Не выдержав, Ёши зажмурилась и потянулась к нему; приподнялась на носочки, стремясь быть ближе к его губам, почувствовала, как его руки по-собственнически сомкнулись на ее талии. Зарывшись пальцами в густые волосы парня, американка первой поцеловала его, мягко и осторожно, боясь, что он оттолкнет. Макото притиснул ее к себе, углубляя поцелуй; перехватил инициативу. Время словно перестало существовать для них...       Но в дверь постучали. — Черт, — тихо прорычал брюнет, сжимая Рэйко сильнее. — Одну минуту! — громко крикнул он. Ёшивара с судорожно колотящимся сердцем отскочила от Макото, словно вор, пойманный с поличным, и принялась быстро поправлять макияж и волосы. Ханамия остановил ее, перехватив за руку. — Я... — начал было он, но оборвал себя, и нахмурился. — Занеси вечером мою одежду ко мне в квартиру. У меня есть для тебя предложение, и нам надо поговорить. — Нам не о чем разговаривать, — поспешно выпалила Ёши, хватаясь за дверную ручку и порываясь уйти. Макото предостерегающе сжал ее запястье. — Ты слышала меня, — тихо и с ощутимой угрозой произнес он, нависая над девушкой. Рэйко закусила губу и через силу кивнула. Спорить с Ханамией чревато – в этом она уже убедилась на собственном опыте. Проще было согласиться. — Отлично. Значит, мы договорились, — деловым тоном закончил их беседу японец, открывая перед девушкой дверь. Она быстро прошмыгнула мимо Мибучи, стоящего на пороге, и торопливым шагом направилась к себе.       К огромной радости Рэйко, в офисе осталось немного народа – она слишком задержалась у Ханамии в кабинете, и рабочий день кончился. Плюхнувшись со всего размаха на жалобно скрипнувшее кресло, Рэйко протяжно выдохнула. Щеки все еще горели после разговора и поцелуя с Ханамией. Американка не знала, успели ли что-нибудь заметить Лео, но, наверняка, выводы сделал соответствующие.       «Ты уверена, что тебя взяли за заслуги, а не благодаря иллюзии, будто ты можешь влиять на меня?» — внезапно вспыли в голове слова Макото, которые он как-то сказал ей. Ёши удрученно сгорбилась. Она все еще не знала, почему на самом деле попала на эту должность. Не знала, будет ли Мибучи снова пытаться использовать ее, и пойдет ли Ханамия навстречу. Не знала, как исправить недочеты; не знала, что делать со слухами и... «своим влечением к Макото», — мужественно закончила девушка про себя, заливаясь стыдливым румянцем. Стоило ей только произнести эти слова, пусть даже мысленно, как по телу прошлась жаркая волна, заставляющая ноги слабеть.       Рэйко закрыла лицо руками. Рядом с Ханамией она словно превращалась в нимфоманку.       «Могу ли я влиять на него? — отчаянно и надломлено усмехнулась брюнетка, кусая губы. — Нет, черт побери! Все, мать твою, наоборот!».