Западня для лисицы

— Вообще-то, это называется «похищение», — тихо процедила Рэйко сквозь зубы, отвернувшись к окну лимузина. Ханамия, который сидел напротив нее с каменным лицом, не ответил. — И изнасилование, — добавила девушка еще тише, сцепив пальцы в замок.       Атмосфера напряжения и неловкости усиливалась с каждым километром, на который они отдалялись от коттеджа Макото. — Согласие было обоюдным, — внезапно хрипло бросил японец, и его дотоле равнодушный взгляд стал вдруг острым. Он посмотрел на Ёшивару в упор и смотрел, не отрываясь, до тех пор, пока румянец не вспыхнул на ее щеках. — Ты знаешь, почему оно было таким! — нарочито запальчиво возразила девушка, скрывая смущение. — Да. Знаю, — сказал Макото, сжимая руки в кулаки и разжимая. — Варденафил – так сказала Судзуки. — Мне все равно, что она подмешала, — Рэйко притихла. В памяти невольно всплыла вчерашняя ночь с ее тихими стонами и обжигающе горячими губами и пальцами Ханамии, с его мускусно-солоноватым вкусом – и ее решением ощутить его на своих губах – и ей стало стыдно от этих воспоминаний. Ханамия, казалось, прочел в ее глазах эти мысли, и на лице его мелькнула насмешливая улыбка. — Алкоголь притупляет действие варденафила, — обронил он между прочим фразу. — Видимо, на тебя он оказал весьма странное воздействие, раз ты так долго находилась не в себе. — Если бы ты не придумал эту затею с похищением, ничего бы не было! — сконфужено буркнула Рэйко. — Если бы ты не решила сбежать и не дерзила мне, — на мгновение Макото изменился, став жестче, — мне бы не пришлось тебя учить. Если бы ты была вежливой, тихой и послушной, ничего этого бы не было. — И Джейсона бы не арестовали? — едва слышно прошептала девушка, бросая взгляд на обручальное кольцо. Ханамия заметил это, и его глаза сузились, будто от ярости. — Ты предъявляешь мне обвинение в отношении своего жениха? — ледяным тоном осведомился японец, и Рэйко внутренне сжалась от скрытой злобы, прозвучавшей в нем. Не дождавшись ни слова в ответ, Макото откинулся на спинку сиденья и скрестил руки на груди; на лице его появилось выражение брезгливого презрения. Американка не поняла, к чему оно относилось – к ней, или к Джейсону, или же возникло по иной причине, но ей абсолютно расхотелось продолжать разговор.       Гнетущее молчание воцарилось между ними на весь остаток пути. ***       Когда спустя два часа они добрались до офиса, Макото перед тем, как войти в здание, придержал Рэйко за локоть: — Я надеюсь, тебе не нужно напоминать, что в твоих интересах оставить в тайне наше маленькое приключение?       Девушка вырвала руку из цепкой хватки, и вздернула подбородок, надменно фыркнув: — Можешь не волноваться! Твоя репутация как всегда останется чистенькой и незапятнанной. — Прекрасно, — в глазах мужчины плескалось ехидство. Он пропустил ее вперед, отстав на пару шагов.       Ёшивара двинулась вперед, держа спину горделиво и прямо. Однако хоть и шла она уверенным шагом, внутренне обмирала с каждым сокращающимся метром: ей было стыдно и страшно встретиться с Имаёши после того, как она пропала на несколько дней без объяснения причин. Ханамия, следовавший за ней по пятам, спокойствия не прибавлял. Рэйко на секунду замедлилась, делая вид, что поправляет пиджак – она надеялась, что Макото пройдет дальше, не дожидаясь ее – но ошиблась: злобный паук остановился рядом. — Решила отдохнуть? — вопрос брюнета так и сочился насмешкой. Он поравнялся с девушкой, глядя на нее. Проницательно, и так... понимающе, что Рэйко передернуло. — Вот еще, — фыркнула она и распрямила плечи. — Просто пуговица расстегнулась. — Разумеется, — притворно согласился Макото, закатывая глаза с легкой усмешкой. Его явно забавляло поведение американки, и Рэйко не могла понять, чем вызвано его веселье. Девушка недовольно поджала губы и отвернулась от мужчины, продолжая стоять на месте. — Не хочу, чтобы нас видели вместе, — с неохотой пояснила брюнетка в ответ на вопросительный взгляд начальника. Ханамия усмехнулся и посмотрел на Ёши сверху вниз. Взгляд его темных глаз остановился на губах девушки. Щеки и уши Рэйко почему-то обдало жаром, и она опустила ресницы, не выдержав его пристального внимания. Макото снова усмехнулся, спрятав руки в карманы, и ушел, обдав оставшуюся позади девушку легким шлейфом парфюма.       Ёшивара повернулась к окну и несколько раз глубоко вдохнула, собираясь с силами. Ей предстояло сегодня вынести еще много всего: эшафот от Имаёши, допрос от Софи, молчаливое любопытство коллег, беседу с юристами и неопределенность поведения Ханамии. О, и кучу всяких мелочей, типа осуждения Сакурая или Мибучи.       «Сама во всем виновата», — мысленно пнула себя американка. К тому же, помимо забот, связанных с работой и Джейсоном, ей предстояло решить вопрос о том, что делать с блондинкой, которая работала на Ханамию...       На секунду у Рэйко закружилась голова от обилия всех дел, которые ей нужно было переделать. — Доброе утро, Ёшивара-сан, — раздался спереди знакомый голос, и американка резко повернулась. В глазах девушки потемнело, и она машинально схватилась за подоконник, пережидая минутную слабость. Имаёши – а это был он – расценил головокружение сотрудницы по-своему: — Вижу, Вы еще не до конца отошли от Вашей болезни. — Я... я... Доброе утро, Имаёши-сан. — Рэйко растерялась. Она не совсем понимала, о какой болезни говорил Шоичи, но, очевидно, в его словах крылся ее шанс выпутаться из положения. — Да, я немного... чувствую себя неважно, — девушка демонстративно откашлялась в кулачок. — Ваш куратор предупредил меня об этом. — Имаёши склонил голову набок, разглядывая брюнетку. — Вернее, Ваш бывший куратор, верно?       Рэйко покраснела. Имаёши смотрел на нее так, будто мысленно препарировал и слой за слоем срывал вранье, докапывался до истины... и под этим взглядом Ёши охватило необъяснимое чувство страха, граничащее с чувством вины. Она почувствовала себя голой. — Я буду ждать Вас в своем кабинете после обеда. Вы подвели команду, и наказание будет соответствующим, несмотря на смягчающие обстоятельства. — Имаёши прошел дальше, не удостоив подчиненную больше ни словом, и сухой тон директора не оставил девушке надежду на благополучный исход и веру в ее неловкое вранье. Шоичи позволил ей сохранить лицо – и только. Рэйко поняла это так отчетливо, будто он сказал ей это прямо.       На дрожащих и подгибающихся ногах Ёшивара двинулась вперед, судорожно гадая, что же наговорил Ханамия от ее лица директору и остальным членам коллектива. Имаёши застал ее врасплох, но это оказалось к лучшему – она смогла немного понять, что ее ожидает. И, судя по тону директора, она очень сильно подставила свой отдел... Софи и Сакурай встретили ее ледяным молчанием. Рэйко пришлось проглотить их бойкот и сесть на свое рабочее место со спокойным и невозмутимым видом. Да, она ожидала обиды и злости, но ощутить эти чувства на себе в полной мере оказалось неожиданно болезненно. Марсель и Сакурай разговаривали между собой, полностью игнорируя присутствие Ёшивары, хоть и стояли рядом с ее столом. Они имели право злиться на нее, и Рэйко ничего не могла с этим поделать – лишь смириться и ждать, когда представится случай объясниться. Девушка чувствовала, что прощение коллег во многом зависит от ее разговора именно с Софи, поэтому подгадала момент, когда француженка отправится в туалет, и двинулась за ней.       Проходя мимо отдела Ханамии, американка краем глаза заметила, что в его кабинет входит Имаёши, и недоброе предчувствие стиснуло сердце девушки.       Но было дело поважнее. — Софи, давай поговорим. Пожалуйста! — Рэйко перехватила Марсель, когда блондинка вышла из кабинки. Француженка попыталась обойти брюнетку, но Ёши не позволила: загородив собой дверь и защелкнув ее на замок, она решительно отрезала собеседнице путь к выходу. — Ты должна выслушать меня! — Я тебе ничего не должна! — словно разъяренная кошка, прошипела блондинка. — Из-за тебя наш проект едва не рухнул, и нам пришлось все выходные просидеть в офисе! А ты даже не удосужилась ответить на звонок! — Прости! Пожалуйста, прости меня! — Рэйко сложила руки в умоляющем жесте. — У меня была причина поступить так. — Мы рассчитывали на тебя. Думали, тебе можно верить, — лицо Софи исказила гримаса обиды. — Но я ошиблась. Знаешь, в офисе говорят, что ты пролезла на это место только потому, что спишь с Ханамией, и теперь я не сомневаюсь в этих слухах! Ты – полное ничтожество, Ёшивара Рэйко! — Ты права, — дрожащим голосом проговорила Рэйко. — И я понимаю, что ты говоришь так, потому, что злишься на меня. Мне очень больно от этих слов, но я заслужила их. Пожалуйста, только выслушай меня, Софи! Я не прошу тебя о большем: только выслушай, а потом сама решай, хочешь ли ты меня простить, или нет. Я приму любое твое решение, клянусь тебе.       Софи высокомерно вздернула носик и сложила руки на своей необъятной груди. — Хорошо. Даю тебе минуту.       Рэйко облегченно выдохнула. — Спасибо. С чего бы начать?.. Ну... Помнишь, мы были на фотосессии, и я вышла на балкон подышать, а потом отрубилась? — дождавшись кивка блондинки, американка продолжила: — Дело было в том, что... мне позвонил адвокат моего жениха, Джейсона. Он арестован за употребление наркотиков и участие в оргии. Накануне свадьбы, понимаешь? — голос дрогнул, и Рэйко пришлось остановиться, сглатывая комок в горле. — А потом еще пришел Ханамия, и он говорил так, будто... ну, знал об этом еще раньше, понимаешь? Словно он как-то замешан в том, что Джейсона арестовали. Я не обвиняю его – у меня нет доказательств, но чувствую, что он причастен. А потом он еще смеялся, говорил всякие гадости, и я не выдержала – просто сбежала отсюда. Я не могла даже думать о них, не то, что видеть. Я понимаю, что это меня не оправдывает, но тогда вообще была не в себе. Я и сейчас-то не знаю, что мне делать... Будто мир рухнул, и снова из-за Ханамии, а я даже не понимаю, что он сделал. И доказать это не могу. А после... — Ёши запнулась. Она не была уверена, то Софи стоило знать о том, что произошло в доме у Макото. — Ханамия заставил меня снова прийти сюда.       Рэйко замолчала. Ее слова не очень подходили в качестве оправдания, но она не хотел лгать. Американка посмотрела на Марсель, пытаясь понять ее реакцию: француженка сверлила ее недружелюбным взглядом. — То есть ты даже не хотела приходить? — тихо уточнила она. — Я боялась, — также тихо ответила Ёши, понимая, что делает только хуже своей честностью. — Я думала, что ты серьезно больна: в коме там, или что еще похуже! — Софи осуждающе покачала головой и сердито уперла руки в бока. — А ты просто устала, и решила, что я недостойна даже обычного сообщения. Просто прекрасно! Знаешь, Рэйко, я думала, что мы с тобой – подруги. Но ты, похоже, слишком эгоистична, чтобы дружить! Я очень в тебе ошиблась, и больше не хочу иметь с тобой ничего общего. C’est la vie, дорогая. А теперь отойди с дороги, и не мешай пройти.       Рэйко покорно послушалась и пропустила француженку. Софи вышла, намеренно задев ее бедром, и громко захлопнула дверь, ставя точку в их разговоре. Ёши выдохнула, устало прислонилась спиной к кафельной стене, а затем прижалась и затылком. Софи злилась – и имела на это право. Как и все остальные в отделе... Но от понимания легче не становилось. «Я должна вынести все это. Я выстою, что бы ни случилось», — несколько раз мысленно произнесла про себя американка, сжимая кулаки и глубоко дыша. Ей нужно что-то сделать – что-то такое, что поможет преодолеть сегодняшний день... Скинув туфли, девушка ступила на холодный пол туалетной комнаты и перенесла свое внимание на ноги, чувствуя, как стопа касается мраморной плитки, и привстала на носочки, а затем перекатилась на пятку. Повторив движение несколько раз и прижав всю стопу к полу, Ёши немного согнула колени, принимая устойчивую позу, подобную той, что практиковали в айкидо. «Представь, что ты – скала, стоящая посреди океана... Вокруг тебя плещутся волны, раз за разом набегая на твои выступы, но ты остаешься неподвижной, сильной, стойкой...» — зазвучал в памяти девушки голос ее психотерапевта. Ей не хватало его поддержки, но сейчас единственное, что она могла – это заземлиться, набраться сил и выйти с гордо поднятой головой к голодным львам, что ждали ее снаружи.       Так она и сделала спустя пять минут. С равнодушным лицом Рэйко прошла мимо всех коллег и уселась за свой стол. Включив компьютер, девушка сделала вид, будто полностью поглощена работой. Проблема была в том, что Ёши не знала, что ей нужно делать – она даже не знала, какая часть проекта уже готова. Впрочем, сейчас Рэйко была этому рада. Украдкой оглянувшись, американка убедилась, что на нее никто не смотрит, и вбила в поисковую строку запрос: «Частные детективы Токио». Поисковик выдал множество различных вариантов, и девушка принялась просматривать их, выискивая тот, который подойдет именно ей.       «Ты поплатишься за все, Судзуки Айри», — мысль отдалась внутри холодной и злой решимостью. Рэйко стиснула зубы, и сжала мышку крепче. Плевать, что это чужая страна; плевать, что здесь действуют иные правила. «Умная девочка...» — всплыл в голове брюнетки высокомерный голос и мертвенно-холодный взгляд целящейся в нее из пистолета японки.       Рэйко не могла объяснить, почему именно Судзуки вызвала у нее столько ненависти. Не блондин, который рылся в ее вещах; не мечущийся между приказом и желанием помочь Хироши; не их главный с бесстрастными рыбьими глазами... даже не Ханамия, который все это заварил. Судзуки. То ли потому, что она командовала похищением с особенным удовольствием; то ли потому, что опоила ее и приковала... или же потому, что Рэйко чувствовала в ее интонации нотки ревности, когда она говорила о Макото. Стоило только американке подумать о том, что эта блондинистая тварь с таким удовлетворением издевалась над ней из-за того, что испытывала к Ханамии симпатию, как ее захлестывала лютая злоба. Не может сама залезть на этого чертова паука, так ее под него подкладывает?! Что-то типа: «Наиграется – забудет»?! Ну, уж нет! Лицо девушки искривила гримаса злости. Она найдет эту сучку, и заставит пройти через все муки ада. Любой ценой. — У Вас зверское выражение лица, Ёшивара-сан, — Рэйко так сильно увлеклась фантазиями о мести, что не заметила Имаёши, зашедшего в их отдел. Зато брюнет заметил гримасу злости, исказившую черты лица девушки. Ёши поспешно вскочила на ноги и поклонилась, едва не снеся органайзер со стола. Шоичи оценил ее усердие ехидным хмыканьем. — Зайдите ко мне через час, мы решим, как быть с отработкой пропущенных рабочих дней. И займитесь, наконец, работой.       Рэйко покраснела, глядя вслед удаляющемуся директору. На столе остался распечатанный проект с жирной пометкой: «Исправить». *** — Ого, Вы все еще здесь, Ёшивара-сан! — смутно знакомый парень помахал входящей в их общую офисную «кухню» Рэйко. Девушка едва заметно нахмурилась, но махнула рукой в ответ. «Кажется, его зовут Ямада». — Добрый вечер, Ямада-сан, — рискнула она, подходя к кофеварке. — Да, мы работаем над большим проектом. — Вы очень трудолюбивы, — заулыбался японец, и американка поняла, что правильно вспомнила его фамилию. — Как и Вы, — вернула она комплимент, мечтая, чтобы общительный коллега поскорее скрылся и оставил ее в покое. После категоричного заявления генерального директора, что она «...должна будет отработать все часы, которые пропустила, до конца практики, как неоплачиваемые сверхурочные, и с этого дня вновь переходит под кураторство Ханамии-сана, так как под его руководством она вела себя более ответственно», а также последующих за этим семи часов непрерывной работы, единственное, чего хотела Рэйко на самом деле – это упасть в свою мягкую кровать.       Однако, Ямада этого не заметил. — Вас долго не было, — невзначай заметил он, и встал со стула, уступая ей место. Ёши попробовала отказаться, но японец настаивал, и девушка уступила. В конце концов, почему она должна стоять, если он сам просит? — Благодарю Вас, Ямада-сан, — американка машинально улыбнулась ему, усаживаясь на стул, и заправила пряди волос за ухо. Парень отчего-то смутился и покраснел, а после и вовсе начал суетиться, убирая со стола. Рэйко улыбнулась еще очаровательней, и на ее щеках появились ямочки. Ямада окончательно растаял. — Кажется, на этих выходных будет гоукон... — начал было он, но его бесцеремонно перебили: — Да, и даже не думайте отказаться!       Рэйко обернулась на знакомый голос, и молча посмотрел на вошедшую в помещение Софи. Блондинка была зла, измучена, но полна возмущения при мысли о возможном отказе от вечеринки. Японец удивленно и несколько испуганно смотрел на француженку, словно был перед ней в чем-то виноват. — Да-да, гоукон обязателен к посещению, — авторитетно заявила Марсель, подняв палец вверх. — Совместные корпоративные выезды способствуют сплочению коллектива, и очень важны для высокой эффективности командной работы. — К-конечно, я приду, Марсель-сан, — из-за акцента и волнения Ямада забавно исковеркал фамилию француженки, и Рэйко тихо фыркнула. Софи не заметила этого, а вот Ямада неловко оглянулся на американку. Та улыбнулась ему, пытаясь приободрить. Напор Софи сбивал японских мужчин с толку, - они не привыкли к таким активным женщинам, - и заставлял их чувствовать себя смущенно. Однако, несмотря на явный дискомфорт, Ямада продолжал топтаться на месте, явно чего-то ожидая. Рэйко это показалось странным. Софи, тем временем, поставила свою кружку в посудомоечную машину, и обернулась к американке: — И долго ты решила тут сидеть?       Ёшивара пожала плечами, сидя в полоборота на стуле: — Хотела выпить кофе и поехать домой.       Француженка кивнула. Ее светлые брови сошлись на переносице, словно она обдумывала какое-то важное решение. — Так и думала. Увидимся завтра. И... я решила подумать над твоими словами. Без тебя, в конце концов, скучно.       Рэйко опустила глаза. — Спасибо, — тихо произнесла она, сжимая руками край жакета. Софи кивнула и вышла, снова оставляя их с Ямадой наедине. Японец тактично сделал вид, что ничего не слышал.       Американка молчала, обхватив себя руками. — Вы... пойдете на гоукон? — решил нарушить тишину Ямада. Рэйко встрепенулась. — Видимо, придется, — она негромко рассмеялась, разряжая обстановку. «Держи лицо», — приказала Ёши сама себе. — «Ты не имеешь права показывать своих чувств». — Я бы тоже хотел пойти. — Ямада неловко потупился. Пиликнула кофеварка, оповещая о готовности эспрессо для Рэйко, и, не успела девушка опомниться, как японец поставил перед ней стаканчик. — О, спасибо! — Рэйко искренне обрадовалась. Ямада обошел стол и присел на табурет напротив собеседницы. — Я очень Вам благодарна. Сегодня выдался непростой день, и с Вашей стороны было очень мило... поухаживать за мной. — Надеюсь, я не перешел черту? — Ямада испуганно вскинулся. — Я слышал, что в Америке очень серьезно относятся к вопросу сексизма, а я вовсе не хотел...       Рэйко рассмеялась, глядя на растерявшегося коллегу. — Все в порядке.       Ямада расслабился, и дальше беседа потекла своим чередом. Парень – Ямада Тору – оказался очень приятным собеседником, и Рэйко даже приободрилась. К тому же, между ней и Софи треснул лед, а значит...       По изменившемуся лицу Ямады Рэйко поняла, что что-то не так. Японец вскочил и поспешно поклонился: — Добрый вечер, Ханамия-сан.       Кофе едва не застрял у Рэйко в глотке, и она закашлялась. — Не обращайте на меня внимания, — неестественно добродушным тоном произнес Ханамия, проходя внутрь. — Я не хотел вам помешать.       Ямада сел обратно. Рэйко выпрямилась, пытаясь сделать вид, что все в порядке, и, кажется, ей это удалось. Во всяком случае, несмотря на вспотевшие ладони и застывшую улыбку американки, они продолжили беседу, которая плавно (с подачи Ёши) перетекла на обсуждение проектов, а вскоре Тору взглянул на наручные часы и предложил довезти девушку до дома. Кажется, он даже не заметил, как сильно была напряжена все это время его собеседница. Рэйко же обрадованно согласилась на его предложение, и они договорились встретиться на парковке через полчаса – Ямаде нужно было закончить некоторые рабочие моменты.       Когда коллега вышел, Рэйко специально осталась сидеть на стуле, не желая показывать Ханамии свою нервозность. Девушка затылком ощущала на себе недобрый взгляд стоящего позади брюнета, однако заставила себя допить остывший напиток, и лишь после этого поднялась на ноги. Ханамия облокотился бедром на тумбу с посудомоечной машинкой, и, не торопясь, цедил свой кофе. Он знал, что по правилам компании все сотрудники самостоятельно убирают за собой посуду, но все же выбрал именно это место... Рэйко деланно безразлично прошла мимо него – Макото, не отрываясь, следил за ней. Длинные ноги брюнета, небрежно скрещенные в лодыжках, мешали открыть дверцу посудомоечной машины, и Рэйко задалась вопросом – специально ли он выбрал место, или же это совпадение?.. — Ханамия-сан, пожалуйста, отойдите, Вы мешаете, — холодно заметила американка, указывая на дверцу. Макото отхлебнул из кружки, но не сдвинулся ни на дюйм. На его лице заиграли желваки. Рэйко медленно выпрямилась, исполненная чувства собственного достоинства, готовая вылить на него гневную тираду, но осеклась: в глубине глаз его, скрытых тенью от челки, сверкал какой-то дьявольский огонь, и внезапно девушка оробела. От Ханамии исходили почти осязаемые волны опасности; опасности дикой и первобытной – той, что подстерегает лань, остановившуюся напротив хищника. Рэйко так и застыла столбом с кружкой в руках, уставившись на него. Его потемневшие глаза быстро пробежали по ее лицу, ища что-то, но так и не найдя; он отрывисто рассмеялся, и отошел, давая доступ к технике.       Дрожащими руками Ёши открыла дверцу и запихнула внутрь кружку, чувствуя внутри сильнейшее волнение. И этот мужчина вчера... Девушка закрыла глаза, прикусив губу, и приложила ладонь ко лбу. Ханамия медленно отпил кофе, следя за ней поверх кружки, и Рэйко вся напряглась, стараясь сдержать дрожь. Его пристальный взгляд пугал ее, и девушка обхватила себя руками. — Прекрати так смотреть! — не выдержала она, наконец, машинально отступая. Ей хотелось спрятаться, скрыться, лишь бы не стоять под этим невыносимым и тяжелым взглядом. Она шагнула было к выходу, но Ханамия легко остановил ее, свободной рукой хватая за запястье. Ёши вырвала свою руку, не понимая, чего он добивается. От этого резкого жеста остатки кофе в его кружке едва не выплеснулись на пол, и Макото поставил ее на тумбу, пальцами оттолкнув от себя. — Я не делаю ни-че-го. Во всяком случае, пока, — сжав зубы, протянул он, и у Рэйко засосало под ложечкой от ярости в его тоне, рвущейся наружу за этими словами. — Чего ты хочешь? — тихо спросила американка, которую вновь начала бить крупная дрожь. Макото не ответил, легко и мягко коснувшись ее щеки, и от это простого жеста ее всю обдало жаром. Рэйко крепко закусила губу, и с вызовом взглянула на японца, отбросив его руку. — Что все это значит? Ты же сам вчера сказал, что эта возня ничего не... — Да. Не значит, — глухо подтвердил брюнет и взялся за подбородок девушки двумя пальцами. Вторая рука легла на ее плечо, и он крепко сжал его, причиняя боль. - Ты знаешь, что я бы разорвал тебя на мелкие кусочки этими руками, если бы мог?.. - Рэйко приглушенно вскрикнула, но не смогла вывернуться из его цепкой хватки. Насильно удерживая ее голову, Макото склонился ниже, и в его глазах Ёшивара увидела нечто страшное: большее, чем гнев, сильнее, чем ревность... Она не знала названия этому чувству. Он удерживал ее за подбородок и вглядывался, отчаянно ища в ее глазах что-то необъяснимое; затем в чертах его проступила жесткость, глаза стали пустыми. Он оттолкнул от себя Рэйко.       Девушка по инерции отшатнулась, колени ее подогнулись, и она упала бы, если бы не схватилась за столешницу. Сердце колотилось, как бешеное, пульс зашкаливал, но брюнетка выпрямилась, превозмогая себя. — Тебя ждет Ямада, — с непроницаемым лицом насмешливо заметил Ханамия, овладевший собой к этому моменту. — Не твое дело, — огрызнулась девушка, находясь в смятении. Она чувствовала, что только что произошло что-то важное, необратимое, но не могла понять, что именно.       В глазах Макото мелькнуло что-то злое и жестокое, но он ничего не произнес вслух, сжимая руки в кулаки в карманах брюк. Рэйко не заметила этого, поглощенная собственными переживаниями. Наспех поправив одежду, она, словно ошпаренная, выскочила за дверь, даже не обернувшись.       Ханамия молча смотрел ей вслед.