Западня для лисицы

      Документ, лежащий на ее столе, был самым обычным, но каждый раз, когда Рэйко смотрела на него, в животе у нее все сжималось.       «Заверьте договор у Ханамии-сана», — приказал ей Мибучи, прежде чем уехать.       Ничего необычного, стандартное задание для менеджера – подписать договор об оплате фотосъемки у руководителя отдела, и Мибучи не хотел никак ее подставить, но... Ёши была в ужасе: она не представляла, как сделать это.       И все же была должна.       В очередной раз крутанувшись на своем стуле, Рэйко прикусила большой палец и затравленно огляделась: атмосфера в отделе царила гнетущая. Девушки ходили на цыпочках, над столами висела неестественная тишина, и даже тучи, сгустившиеся за окном, соответствовали подавленному настроению коллектива. После драки в лифте Ханамия будто с цепи сорвался, придираясь и рявкая на всех своих подчиненных, наказывая даже за малейшие ошибки или «нерабочее» поведение. К такому поведению, по его мнению, относились даже разговоры о работе в полный голос, или частые отлучки в туалет... В общем, Ханамия открылся для коллег с новой стороны. И сторона эта всех неприятно удивила. Кроме тех, кто знал о ней, разумеется.       Рэйко не хотелось думать, что такая открытая тирания сотрудников была как-то связана с ней, но слишком уж явным было это совпадение. И теперь, стоило ей только представить, что надо будет войти к Макото в кабинет – тошнота подкатывала к горлу, а ноги сразу слабели. Они еще не сталкивались после той потасовки, и американка всячески пыталась этого избежать, опасаясь, что все повторится вновь. Она не знала, как себя вести при встрече, да и в целом была не готова к новому раунду – огромные синяки на ее плечах отдавались болью, стоило только прикоснуться к этим желто-лиловым пятнам. Рэйко пришлось надеть самую закрытую блузку, которая только нашлась в ее гардеробе, и страдать от духоты, вызванной приближением дождя, лишь бы скрыть от окружающих ее боевые отметины. Она даже с Джейсоном отказалась встретиться, хотя он и прислал ей огромную корзину цветов.       Американка еще раз крутанулась на своем стуле, и протяжно выдохнула через сложенные трубочкой губы. «Ну, решайся же!» — отчаянно приказала себе девушка. Стоило ей немного откатиться назад – и она смогла увидеть через приоткрытую дверь, как Ханамия расхаживал по кабинету, разговаривая по телефону. Ей даже удалось беспрепятственно разглядеть его темную шевелюру и широкие брови прежде, чем Ханамия остановился и вскинул острый взгляд темных, словно глубокие колодцы, глаз, уставившись прямо на нее. Рэйко застыла от неожиданности, застигнутая врасплох. Несколько секунд Макото, не мигая, смотрел на нее, а затем его лицо исказилось яростью, и он с грохотом захлопнул дверь.       Рэйко отмерла, чувствуя, как от напряжения вспотели ладони и спина. Хрупкое тело сотрясла нервная дрожь, и девушка глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. «Я не могу», — безысходность собственной трусости обуяла ее, и Ёши пораженчески сгорбилась, утыкаясь лбом в руки, лежащие на столе.       «А ты стала смелой, да?» — вспомнились ей слова Ханамии, предваряющие недавнюю драку. Где сейчас те решимость и злость, которые придавали ей сил? — Ёшивара-сан, зайдите ко мне, — мертвенно холодный голос Ханамии раздался так внезапно, что заставил Рэйко вздрогнуть и испуганно выпрямиться. Макото высился в дверном проеме кабинета, источая во все стороны мрачное раздражение. На секунду Ёши дрогнула, чувствуя, как у нее отказывают ноги, но потом, под тяжелым взглядом японца, медленно поднялась, стиснув зубы и собрав все силы. — Да, Ханамия-сан. — Быстрее, — еще холоднее, если это вообще было возможно, процедил Макото, и снова исчез в кабинете.       На негнущихся ногах Рэйко пошла за ним, держа в руках договор. Девушки из отдела проводили ее сочувствующими взглядами.       Ханамия стоял возле рабочего стола и неотрывно следил за тем, как Рэйко входит в кабинет, закрывает дверь и останавливается возле нее, не решаясь пройти дальше. Девушка отгородилась от него договором, словно щитом, и упорно не поднимала взгляд, уставившись на ковер. Она чувствовала себя неловко – и после драки, и после подглядывания – поэтому не решалась даже рта раскрыть. К тому же, Ёши не знала, чего ждать от Ханамии, – то ли новых оскорблений и потасовки, то ли отстраненности и формального общения, – и не хотела его спровоцировать. Несколько томительных секунд они играли в молчанку, и, очевидно, Макото не собирался уступать, поэтому Рэйко все же пришлось начать первой: — Господин Мибучи передал Вам на подпись два экземпляра договора об оплате рекламной фотосессии. Один экземпляр я должна отвезти ему в студию.       Ханамия не ответил, продолжая молча разглядывать Ёши. Девушка стояла, не шевелясь, напряженно ожидая ответной реплики. Молчание затягивалось, постепенно превращаясь в бессловесное противостояние, но Ёшивара не собиралась делать второй шаг. Достаточно было и того, что она уже сделала первый. Разговор с Макото – это как хождение по минному полю: один неосторожный шаг – и тебя разорвет на тысячу кусочков, а Рэйко отчаянно хотела выжить. Японец, в свою очередь, скрестил руки на груди, но не двинулся с места, продолжая буравить девушку враждебным взглядом.       Тягостную тишину разорвала трель звонка. Ханамия, казалось, ждал его, потому что ответил незамедлительно, повернувшись к Рэйко спиной. — Судзуки? Все прошло гладко?       Вероятно, ответ был положительным, потому что Макото удовлетворенно хмыкнул, и отключился. Закончив разговор, он не спешил возвращаться к томящейся в ожидании подчиненной, а продолжил стоять к ней спиной, заложив руки за спину.       Американка нервничала все сильней, не понимая, что происходит.       Наконец, Макото медленно, взвешивая каждое слово, произнес: — Мне кажется, мы не с того начали, Рэйко.       Ёши ощутимо напряглась, почувствовав угрозу, прозвучавшую в его тоне. Ханамия нарочито неспешно повернулся к ней и выпрямился, широко расставив ноги, сразу становясь на пару футов выше. Его поза, уверенная и агрессивная, внушала еще больший страх, чем слова, и Рэйко невольно оробела. Макото заметил это и оскалился в улыбке, не предвещавшей ничего хорошего. — Разве ты не знаешь, что на рассмотрение любого договора в нашей компании уходит от двух дней до недели? Ты приходишь ко мне, просишь сейчас же, даже без досконального рассмотрения, подписать договор об оплате... Но кто я здесь такой? У меня нет ни власти, ни привилегий, ты сама недавно в лифте напомнила об этом. Я здесь – никто, такой же работник, как и другие. Как я могу нарушать правила?       Тон брюнета был искренним, будто он действительно не понимал, как можно нарушать правила. И, если бы Ёши не была с ним по-настоящему знакома, она бы поверила, но... — Вы... — голос дрогнул, и Рэйко откашлялась, проклиная себя за запинку. — Вы – один из руководителей нашей компании, Ханамия-сан. Я никогда бы не подумала, что Вы просто работник. — О, то есть ты знала о сроках рассмотрения, когда шла? — фальшивое сожаление тут же сменилось интересом. — И что же ты можешь предложить мне взамен?       Американка опешила. Вообще-то, она ничего не знала о подобных правилах. И вообще – она думала, что раз Мибучи ее направил, то они с Ханамией уже договорились... Об этом она и сообщила недовольному Макото. Тот презрительно фыркнул. — Нет у нас с ним никакой договоренности. О чем он думал, когда тебя отправлял? Если только... Ну, конечно,— лицо Ханамии озарилось пониманием, и он издал смешок. — Мибучи всегда принимает во внимание все слухи.       Ёшивара молча хлопала глазами. Она не понимала, о чем говорит Макото, но почуяла, что здесь кроется ее шанс выполнить задание. — Так Вы подпишите? — робко поинтересовалась она, взмахнув листами договора и привлекая к ним внимание. — Нет, конечно. — Макото удивился ее словам. — Мне незачем подтверждать слухи, которые ходят по офису.       Рэйко не решилась спросить, какие именно слухи. Смутное воспоминание промелькнуло в ее голове: кажется, кто-то уже говорил ей про слухи о... Девушка нахмурила лоб, пытаясь вспомнить, но мысль ускользнула, так и не внеся ясности. — У тебя сейчас голова взорвется от перенапряжения, baka, — съязвил мужчина, наблюдая за ее попытками. — Если это все, можешь убираться отсюда.       Рэйко проглотила шпильку, неискренне улыбнувшись. Их диалоги с Макото, – и рабочие, и внерабочие, – всегда были трудными, и этот не стал исключением. Как и всегда, паук стремился лишний раз напомнить, где ее место – по его мнению, оно было наравне с пылью под его ногами. Как и всегда, она не была с этим согласна, но не собиралась сдаваться так просто. — Вы сказали, что мы не с того начали, Ханамия-сан, — нервничая еще сильнее, чем до этого, напомнила брюнетка. Макото, склонив голову на один бок, посмотрел на нее задумчиво и заинтересованно одновременно. — И?       Американка потеребила листы договора, которые держала, и несмело продолжила, чувствуя, как неохотно срываются с губ эти слова: — И я хотела бы знать, с чего начать правильно.       Едва только эти слова отзвучали в воздухе, как Рэйко захватило ощущение, что она ступила на тонкий осенний лед, который громко и явственно хрустнул под ней, дав трещину.       Пухлые губы Ханамии растянулись в язвительной ухмылке, – но глаза остались серьезными, – а затем он пожал плечами, словно выбирая первый попавшийся вариант. — Ну, например, с... минета.       Он сказал это так тихо, что сначала Рэйко показалось, что она ослышалась. Но затем девушка поняла – нет, она все услышала верно.       Лед треснул, и Рэйко с головой ушла под воду.       Ханамия, пристально наблюдавший за ней все это время, рассмеялся. — Да брось. Не строй из себя такую паиньку, можно подумать, ты никогда этого не делала.       Рэйко настолько была возмущена и шокирована его словами, что даже не нашлась, что ответить. Его слова лишили ее шансов заполучить нужную подпись, потому что она никогда, никогда бы в жизни не согласилась на эти условия! Его предложение было, по меньшей мере, оскорбительным; он прекрасно это знал. И Ёши поняла – она никогда не сможет сработаться с Ханамией, как бы не пыталась. Он – сумасшедший психопат, который нашел себе жертву и будет забавляться до тех пор, пока она не сдастся. Проблема в том, что она больше не хочет быть этой жертвой.       Девушка метнула в начальника мрачный взгляд исподлобья. — Вы знаете, что это называется «сексуальное домогательство», Ханамия-сан? — ледяным тоном осведомилась она. Ей немалых усилий стоило сдержаться и не высказаться куда как резче, но она постаралась быть выше этого. — А, по-моему, это называется «дать работу шлюхе», — уточнил Ханамия, засовывая руки в карманы и с вызовом глядя на собеседницу. Рэйко закрыла глаза и медленно сосчитала до пяти. У нее даже скулы свело от напряжения – так она старалась сохранить самообладание. «Я – леди; будущая жена; наследница корпорации своего отца и его имени... Я буду выше этого», — словно мантру повторяла про себя девушка. Разве мало ей было драки в лифте два дня назад? — А ты неплохо держишься, — отметил Макото, оценив ее внутреннюю борьбу. — Все мои силы уходят на то, чтобы не послать тебя прямо сейчас, — процедила сквозь зубы Ёши, вцепившись в листы, как в спасательный круг. Сохранять хладнокровие становилось все трудней с каждой секундой, и каждым словом Ханамии. — Ммм, — брюнет лишь усмехнулся. Он не стал возвращать к скользкой теме домогательств, но решил зайти с другой стороны. — Помнится, в лифте ты была более... раскрепощенной. — Можешь забыть уже про лифт, ясно? — с ноткой более истеричной, чем хотелось, резко ответила девушка. — Да вот не могу, — с непонятно интонацией протянул Макото, внезапно двинувшись к ней. — Кое-что напоминает...       Рэйко даже не вздрогнула, когда он, расстегивая верхние пуговицы на рубашке, остановился на расстоянии вытянутой руки, а лишь дерзко вскинула голову вверх, скрещивая свой взгляд с его. Ханамия, не отрываясь от ее лица, взял ее безвольную левую руку в свою и положил себе на горло. — Напоминает вот это, — глухо произнес японец и подался вперед, хватая Ёши за подбородок и наклоняя голову ниже. Взгляд брюнетки уперся чуть выше яремной впадины мужчины, на которой лежала ее рука, и выхватил красные пятна, пламенеющие на белоснежной коже. — Это... это я сделала? — сглотнула девушка, резко сдуваясь. Мысль о том, что эти отметины оставила она, почему-то казалась дикой. Ёши машинально провела по отметинам кончиками пальцев. Ханамия вздрогнул и сжал ее руку сильнее, чуть придвинувшись. Рэйко снова сглотнула, чувствуя, как бешено застучало сердце, впрыскивая адреналин в кровь. — Я... извини. Я не хотела. — Ты хотела, — негромко возразил Макото, сжимая ее руку еще сильнее, почти до боли, и глядя ей прямо в глаза.       Обручальное кольцо больно впилось девушке в пальцы, и она едва заметно поморщилась. — Ты прав, — она постаралась произнести это, как можно спокойнее. — Но ты виноват сам. Нечего было набрасываться на меня, тем более под кайфом. — О чем ты? — вздернул Ханамия бровь, отстраняясь от нее и складывая руки на груди. — О твоих чересчур расширенных зрачках и неадекватной реакции. — Рэйко тоже сложила руки на груди, защищаясь. — Я уже видела людей в таком состоянии, и точно знаю – это не алкоголь. — Да ты у нас знаток, — как-то неопределенно хмыкнул Ханамия, окидывая ее оценивающим взглядом, словно увидел впервые. — Не женишок ли научил? — Макото кинул выразительный взгляд на ее кольцо. На миг ей показалось, что в глубине его глаз мелькнула искра гнева, но затем он снова стал бесстрастным.       Рэйко возмутилась. — Джейсон никогда не употреблял наркотики. — Ну, разумеется. — Макото закатил глаза. — Святой америкашка. В таком случае, тебя ждет большой сюрприз. — Не равняй всех по себе, — гордо парировала девушка. — В тебе нет ничего человеческого – ни доброты, ни сочувствия, ни... — тут Рэйко запнулась. — Ни умения любить, — все же закончила она. — Оставь свою философию при себе, — поморщился Макото. — Если ты веришь в то, что твой америкашка женится на тебе по любви – ты глубоко ошибаешься.       Ёши не ответила, упрямо вздернув подбородок. Ханамия наклонился к ней, несильно ткнув пальцем в лоб. — Такая дурочка, как ты, никогда меня не поймет. У тебя нет ничего, что могло бы зацепить мужчину – ни красоты, ни ума, ни обаяния. Только деньги твоего отца. Тощая, страшная и тупая – ты просто отвратительна.       Рэйко почувствовала, как от обиды задрожали губы, и отвернулась, не желая, чтобы Макото это видел. Но он был доволен эффектом от своих слов – удовлетворенно хмыкнув, мужчина вырвал листы из рук подчиненной и отошел к столу, швырнув их на столешницу. — Ты даже не умеешь добиваться своего, — с презрением бросил он через плечо, бегло просматривая документ. — Если я такая... убогая, — кусая губы от обиды, прошептала девушка, — то что же ты не оставишь меня в покое? Чего ты постоянно цепляешь меня и преследуешь? Не потому ли, что тебя-то, как раз, я и зацепила? — едва слышно выдохнула она в конце и зажмурилась.       Ханамия не ответил – не услышал, или сделал вид, что не услышал. Вместо этого он запустил руку в свои волосы и взъерошил их, а затем подвигал шеей, разминая ее. Он рассеяно посмотрел в окно, и усмехнулся, что-то вспомнив. — Тебе нужно было прийти в том своем платье – в нем твоя плоская задница выглядела не такой плоской.       Рэйко вспыхнула, одновременно испытывая смущение и обиду. Ханамия неосознанно провел пальцами по красным отметинам на своей шее, и девушка поняла – он вспоминает то, что происходило в лифте. — Я удивлена, что ты запомнил платье, — все же не удержалась она от фырканья. — Ты явно был не в себе. — Как и ты, — коротко хохотнул мужчина. — Это не у меня сорвало крышу, стоило мне услышать, что я тебе не начальник, — бровь и уголок губ девушки саркастично приподнялись, выражая несогласие. — Можно подумать, ты умрешь, если утратишь власть.       Ханамия пожал плечами. Рэйко не поняла, что именно он подразумевал под этим жестом, но промолчала, не желая развивать тему. — Я вспомнила слух, о котором ты говорил! — запоздало и не совсем вовремя озарило девушку. — О нем упоминал Имаёши... Слух о том, что у нас с тобой роман, да? — С каких это пор ты разговариваешь на такие темы с Имаёши? — тут же настороженно вскинулся Ханамия, цепко глядя на нее. В его чертах на миг отразилось что-то жесткое и колючее, и Рэйко поежилась от неприятного чувства. — Он говорил об этом, когда объяснял мне плюсы и минусы перевода в другой отдел. Ты думаешь, Мибучи верит этому слуху, поэтому послал меня сюда?       Прежде, чем ей ответить, Ханамия долго смотрел на лежащий перед ним документ. Казалось, внезапно договор начал занимать его гораздо сильнее, чем присутствие в кабинете постороннего человека. Тем не менее, он все же нехотя проговорил: — Вероятнее всего, он решил так: раз у этих двоих роман, Ханамия пойдет на поводу у своей партнерши и уступит. — Но это не так! — Рэйко смутилась. — Разумеется, нет, — фыркнул Ханамия. — Но он решил сыграть ва-банк, ведь он ничего не теряет – в случае, если это правда, я подпишу договор, если же нет – все равно в соответствии с правилами Мибучи, даже если подаст его сам, будет ждать столько же. — Вот что ты имел ввиду, когда говорил, что не хочешь подтверждать слухи, — поняла Рэйко. — Точно. Так что же мне выбрать: подписать и подтвердить слухи, или же отказать?       Ёшивара думала недолго. — Разумеется, отказ!       Макото покачал головой. Его явно раздражала поспешность, с которой она выпалила ответ, и ее недостаточное понимание всей ситуации в целом. — В таком случае ты сорвешь фотосьемку и подставишь всю команду. Это чревато последствиями.       Рэйко удивилась, но в то же время недоверчиво прищурилась: — Разве тебе есть до этого дело? Неужели ты решил мне помочь?       Макото закатил глаза. — Помочь. Нет, не помочь – сделать одолжение. В конце концов, меня это тоже касается. Не хотелось бы, чтобы все думали, будто у меня есть что-то... с тобой.       Рэйко гордо вскинула голову и, несмотря на бушующие внутри эмоции, с ледяным достоинством произнесла: — В таком случае, наши желания совпадают. Мне бы тоже не хотелось, чтобы все думали, что у меня с тобой роман, — она вложила всю свою язвительность в последнее слово, и Макото это заметил. — В бассейне ты так не говорила, — ядовито поддел он. Рэйко не поддалась на провокацию. — Пора уже забыть о том, что было в бассейне, — твердо и гневно произнесла она. — Это была ошибка, и она никогда не повторится. — О слишком многом надо забыть, тебе не кажется? — насмешливо развел руками Ханамия. — О, думаю о том, что было на лестнице в онсене ты забудешь с превеликим удовольствием, — дерзко осадила его девушка. — О чем ты? — нахмурился Макото. — О том, что ты сам меня поцеловал. Сам звал к себе в номер. Ты сам этого хотел, — четко и раздельно произнесла Ёши. — Так что, да – нам о многом нужно забыть.       Макото смотрел на нее нечитаемым взглядом. Рэйко стойко выдержала этот взгляд, не дрогнув. Затем мужчина задумчиво кивнул, соглашаясь, и Ёши незаметно выдохнула с облегчением – она не была уверена, что он спустит ей эту дерзость. — Не встречайся мне больше в темноте, — усмехнулся он, ставя точку в этом разговоре. — В темноте ты выглядишь сносно, и я могу принять тебя за женщину.       Рэйко пришлось проглотить его слова, лишь одарив мрачным взглядом и поджав губы. Сейчас от Ханамии зависела ее карьера, поэтому она предпочла спустить все на тормозах. Макото еще раз взглянул на договор, и застегнул пуговицы на рубашке.       Этот раунд остался за Рэйко.       Не глядя на нее, хозяин кабинета поправил воротничок и манжеты на своей безупречно белой рубашке, и пригладил волосы. Судя по его нахмуренным бровям, он что-то тщательно обдумывал. Затем японец вытащил свой телефон из кармана и набрал номер. — Хочу проучить Мибучи, — пояснил он. Жестом показав Рэйко, что нужно молчать, он включил звонок на громкую связь. Девушка послушно притихла. — Слушаю тебя, Ханамия, — раздался в трубке мелодичный голос Мибучи. На заднем фоне кто-то громко разговаривал и был слышен шум машин.       Макото начал без предисловий. — Ты зря понадеялся на слухи, — прямо заявил он, давая понять, что просек план. Как было слышно по голосу – Лео не расстроился. — Жаль. Это было бы так удобно. — По его интонации можно было предположить, что он улыбается. — Так ты подпишешь? — Подпишу, — снизошел до согласия Ханамия, выразительно выгибая бровь и одними глазами указывая девушке на телефон. Судя по его пантомиме, он хотел сказать что-то вроде: «Ну, я же говорил». — Будешь должен. — Окей, — на американский манер протянул его собеседник и отключился. Макото с превосходством посмотрел на Рэйко, поигрывая телефоном в руке. В его глазах светилось торжество. — Как я и думал, — вынес он вердикт, склонив голову на бок. — Слишком очевидный план.       Рэйко расстроенно опустила голову. Плечи девушки поникли. Мибучи поступил коварно – она не ожидала от него такого, и теперь чувствовала себя использованной.       Ханамия хмыкнул и быстро поставил размашистую подпись на обоих экземплярах. Протянув их девушке, он желчно усмехнулся: — Так ты уверена, что тебя взяли за заслуги, а не благодаря иллюзии, будто ты можешь влиять на меня?       Рэйко не ответила, впервые в жизни подумав, что, возможно, он был прав. ***       В свете софитов позировали спортсмены; Рэйко рассеянно смотрела на них и не видела ничего, кроме серой пелены. Гул голосов и игра света слились для брюнетки в единый фон, остававшийся где-то на заднем плане. Софи, стоящая рядом с ней, что-то радостно и возбужденно шептала, но Ёши не разбирала ее слов. Если бы Софи знала, чего ей стоило подписать этот договор, она бы так не радовалась. А, может, она знала?..       Рэйко искоса кинула взгляд на блондинку. Марсель беззаботно наслаждалась хлопотами рекламной фотосессии и ни на йоту не выглядела коварной интриганкой. Американке стало тошно от этой суеты. — Здесь душно. Я выйду на балкон! — крикнула она Софи, стараясь перекричать гвалт голосов и шум работающей техники. Француженка кивнула, давая понять, что услышала.       Ёши осторожно пробралась между ассистентами и гримерами, стремясь к выходу. Она старалась быть незаметной, и ей это почти удалось – никто не обращал на нее внимания, погрузившись в рабочий процесс. Никто, кроме одного черноволосого мудака – Ханамия проводил американку пристальным взглядом, от которого ее пробрала дрожь. «Его сегодня слишком много», — спрятав руки в карманах кардигана, Рэйко поспешила к балконной двери, чувствуя, как у нее от волнения начинают гореть уши и щеки.       Она заметила, что он смотрит на нее; он заметил, что она обнаружила этот факт, но не отвернулся, а лишь расплылся в издевательском оскале, уставившись на нее открыто и совершенно не таясь. Кажется, это увидели и Имаёши с Мибучи, стоящие около него. Рэйко закрыла руками пылающие щеки и ускорилась, стремясь исчезнуть из их поля зрения. Кажется, все вокруг теперь уверятся в том, что слухи о них правдивы.       Краем глаза девушка заметила, что Макото двинулся за ней. Рэйко едва удержалась от того, чтобы не побежать... если сейчас на глазах у всех он подойдет к ней, то не будет ни малейшего шанса опровергнуть эти идиотские слухи! А у нее обручальное кольцо на пальце, и обручена она с другим! Он же опозорит ее перед всеми!       Сердце зашлось в сумасшедшем темпе, почти выбивая чечетку у нее под ребрами.       Но, вопреки ее безумному страху, Ханамия свернул к гримерке. Рэйко едва не расплакалась от облегчения. На подгибающихся ногах она все же дошла до двери и вышла на балкон, все еще дрожа от пережитого волнения.       Резкий порыв предгрозового ветра поприветствовал ее, заставив плотнее закутаться в вязаный кардиган, накинутый поверх рабочей формы. Оказавшись вдали от всех, девушка позволила себе обессиленно сползти вдоль стены на холодный мраморный пол, и вытянуть ноги. На высоте ветер был особенно сильным и нещадно трепал ее волосы и одежду, но, закинув голову вверх, Ёши сквозь просветы высоток смогла увидеть, как по серому небу плывут облака, и это сполна компенсировало все неудобства. Здесь, в одиночестве, Ёши почувствовала себя свободно и спокойно; словно на короткий промежуток времени она обрела цельность.       Звуки улицы, машин, голосов долетали до девушки, сигналя о том, что внизу кипела жизнь. Рэйко закрыла глаза, прислушиваясь к тому, что происходило вокруг нее. Тучи сгустились, набрасывая на землю тень дождевых сумерек, и на руку девушке упали первые капли. Воздух вокруг был насыщен предчувствием бури, и это будоражило кровь брюнетки, заставляя желать, чтобы небеса разродились потоками воды, и этот дождь, – эта буря, – в конце концов, принес ей покой.       Погрузившись в себя, Рэйко не сразу услышала, как в кармане зазвонил телефон. Вытащив из необъятного кардигана мобильный, к своему удивлению она увидела незнакомый номер. — Hello? — все же рискнула она поднять трубку. — Мисс Ёшивара Рэйко? — прозвучал в трубке сухой мужской голос. — Да, это я. — Ёши растерялась, неосознанно посмотрев на дверь. — Меня зовут мистер Ямамото. Я – адвокат Вашего жениха, мистера Джейсона.       Рэйко опешила. — Адвокат?.. — шокировано переспросила она, не понимая, что происходит. — Совершенно верно. Довожу до Вашего сведения информацию о том, что мистер Майклз арестован японской полицией за употребление и хранение наркотиков и помещен в камеру на время расследования. Расследование ведется под опекой американского посольства, Вам не о чем беспокоиться. — Вы... Вы ошибаетесь. — Ёши никак не могла поверить в услышанное. — Этого не может быть! Джейсон никогда не употреблял наркотики! Это... это какая-то ошибка! — Мне очень жаль, мисс Ёшивара, но все улики свидетельствуют об обратном. По настоянию наших американских коллег в ближайшее время мистера Майклза депортируют из Японии, чтобы судебное решение было вынесено по законам США. Если у Вас есть какие-то вопросы, Вы можете задать их мне. — Я... не знаю... — В таком случае, до встречи, мисс Ёшивара. Если у Вас возникнут вопросы, позвоните по этому номеру, — и связь прервалась.       Яркая вспышка молнии разорвалась в небе, а секунду спустя раздался оглушительный грохот грома.       Такой же оглушительный, как и слова, которые буквально взорвались в ее голове, выбивая опору из-под ноги и полностью дезориентируя. Шокированная Рэйко хватала ртом воздух и бессмысленно таращилась в никуда, пытаясь осмыслить то, что сейчас произошло. Джейсон в тюрьме? Это шутка?       Дрожащими пальцами девушка стиснула телефон. Этого просто не могло быть! Джейсон не мог так поступить! Он не мог так опозориться, зная, с какой щепетильностью ее отец относится к вопросам репутации... Джейсон не мог поставить на кон их будущее.       Рэйко судорожно трясущимися руками набрала номер жениха, но приятный женский голос сообщил, что абонент не доступен. Закрыв глаза, Ёши прислонилась головой к стене, обмякая. Руки девушки безвольно опустились, и ее затрясло. Телефон выпал из ослабевших рук, с глухим стуком упав на мокрый пол. Тяжелые капли искоса падали на перила и ноги Рэйко, вынуждая ее поджать их к животу. Начинался ливень, но у Ёшивары не было сил подняться.       «Этого не может быть. Это розыгрыш, — упрямо повторяла девушка в диалоге с самой собой. — Джейсон не такой. Он мог так поступить, если только его заставили, или... подставили». Ёши до боли прикусила губу, подставляя лицо брызгам дождя. Руки окоченели на холодном ветру, а промокший кардиган совсем не спасал от холода. В небе снова сверкнула молния, и вместе с ее ослепительным светом к Рэйко пришло озарение. «Это сделал Ханамия», — отчетливо увидела девушка горькую истину. Он был единственным врагом Джейсона в Японии, и то, Джейсон пострадал, скорее, по вине Рэйко. Если бы она не ввязалась в конфликт с Макото, он бы не стал трогать дорогого ей человека. Нелюбимого, но все же жениха. Слишком уж часто Макото язвил по поводу Джейсона и их помолвки... Откуда он вообще о ней узнал?!       Горькое отчаяние захлестнуло Рэйко, и она заплакала, запрокидывая голову назад еще больше; чувствуя, как холодные капли дождя смешиваются с горячими слезами на ее щеках. ***       Как Софи, которая вышла искать запропастившуюся Рэйко, довела ее до гримерки, сама девушка не помнила. Очнулась она уже полуобнаженная, закутанная в плед и со стаканом горячего чая в руках, а ее зубы звучно клацали по стеклу. Марсель с беспокойством смотрела на коллегу. — Ты в порядке? — озабоченно уточнила она, нахмурив лоб. Рэйко кивнула, хлюпнув носом. Ей не хотелось объяснять, как так вышло, что она практически отключилась на балконе, поэтому она решила соврать. — Я... чувствовала себя не очень хорошо с самого утра. Голова кружилась, и живот болел, ну, по-женски, понимаешь? А тут вышла на балкон, и что-то совсем расклеилась.       Ложь давалась легко, а посиневшие от холода губы вынуждали блондинку быть с пострадавшей помягче. Француженка покачала головой. — Рэйко, ты должна следить за своим здоровьем. У нас очень стрессовая работа, и если мы не побережем себя, то сделаем лишь хуже.       Рэйко приглушенно хмыкнула, уткнувшись в стакан с чаем. Если бы все дело было в работе... Но Софи не нужно об этом знать. — Да, спасибо за заботу и извини за беспокойство. Со мной одни проблемы.       Софи замахала руками. — Нет, что ты! Я понимаю тебя – сама один раз упала в обморок прямо на работе от усталости.       Рэйко слабо удивилась – она не ожидала, что такая женщина, как Марсель, доведет себя до такого состояния. Софи кинула быстрый взгляд на часы, и ее рот огорченно изогнулся. — Я должна сейчас оставить тебя одну, но... — Эй, я могу войти? — Софи замолчала, а Рэйко вцепилась в ее руку, едва услышала этот голос. — Ёшивара-сан, что случилось? Вы так надолго пропали... Что здесь происходит? — о, если бы она не знала, что все подстроил он, она бы купилась – так убедительно Ханамия разыграл беспокойство и волнение, заходя в гримерку. В маленькой комнатушке сразу стало тесно. — Что тебе здесь надо? — процедила Рэйко, оскалившись, и вцепившись в плед. — Тебе здесь не место! Убирайся! — Рэйко... — растерянно прошептала ошарашенная подобным поведением Софи. — Это слишком грубо... — Ничего страшного, Марсель-сан, я привык, — печально вздохнул Макото. — Ёшивара-сан всегда так реагирует на меня. Школьные конфликты так и не решены, да, Рэйко-тян? — он горько улыбнулся. — Но сейчас я здесь для того, чтобы помочь. — Мне не нужна твоя помощь! Убирайся! — взвизгнула Рэйко, едва не расплескав весь чай, и закашлялась. — Рэйко... — воскликнула Софи, не зная, что ей делать. Француженка была в ужасе. Ханамия заметил это, и поднял руку в успокаивающем жесте: — Госпожа Марсель, все в порядке. Рэйко-тян всегда считает меня виноватым в своих бедах, но все, чего я хочу сейчас – лишь защитить ее. — Защитить?! — истерично рассмеялась брюнетка. — Каким образом? Ломая мне жизнь?! — Ломая? — в лицемерии Ханамии не было равных. Он прижал руку к сердцу, с мольбой глядя на девушку. — Я всегда защищал тебя! Вспомни: даже в автобусе я... — Заткнись, — почти выплюнула это слово американка, скривившись в горькой гримасе. — Мне ничего не нужно от такого ублюдка, как ты. Ты и понятия не имеешь о том, что такое забота.       Софи шокировано смотрела на разворачивающуюся перед ней сцену, и на лице ее отражались явный страх и непонимание того, как себя вести. Бедная француженка, словно в страшном сне, оказалась меж двух таких огней, которым в пору было согревать преисподнюю. — Разве я, как твой куратор, не оберегал тебя? — возразил Ханамия на слова Ёшивары, качая головой, а затем повернулся к Софи. В глубине его глаз мелькнуло что-то насмешливое, но голос его был полон серьезности и понимания: — Госпожа Марсель, дайте мне пять минут, и я обещаю – больше я Рэйко не побеспокою, если она этого не захочет. Моя подопечная испытала шок, ведь не каждый день узнаешь, что... — Софи, оставь нас, пожалуйста, — резко перебила его враз похолодевшая Рэйко. Не для того она врала единственному доброму к ней в этой стране человеку, чтобы так нелепо открыть тайну. — Господин Ханамия прав – у меня шок. К тому же, у тебя полно работы, а я итак достаточно тебя задержала.       На лице Софи мелькнуло подозрение, и она несколько секунд молчала, словно что-то внутренне решая, а затем все же сдалась. Кивнув, француженка пробормотала что-то, похожее на: «Оставляю ее на Вас», и вышла, тихо притворив дверь.       Рэйко с Ханамией остались одни. Макото осторожно обошел девушку по дуге и сел верхом на единственный в комнате стул, поставив его так, чтобы спинка находилась спереди. Облокотившись на нее, японец подался вперед и пристально посмотрел на подчиненную. — Ну, рассказывай, — усмехнулся он.       Ёши молчала, чувствуя, как от напряжения встают дыбом волоски на руках. От Макото ее отделяло не более пяти шагов, и это здорово нервировало. Она оттягивала разговор, маленькими глоточками цедя горячий напиток. — Это ты пришел ко мне, а не я к тебе, — отрывисто бросила она, не глядя на собеседника.       Ханамия негромко рассмеялся, обнажая белые зубы. Казалось, он был доволен ее ответом. — Я же сказал – я предлагаю тебе свою помощь.       Рэйко презрительно фыркнула и сразу же чихнула, смазав весь эффект. Ханамия закатил глаза, и цокнул. — А я смотрю, ты не умеешь учиться на своих ошибках, — скучающим тоном протянул он, разглядывая обстановку. Стоило им остаться вдвоем, как Ханамия отбросил маску заботливого куратора, не особенно беспокоясь о состоянии Рэйко. Тем более что он знал, в чем причина ее шока. И, судя по всему, был к ней причастен. — Я смотрю, ты тоже. Давно с царапинами не ходил? — мрачно огрызнулась Рэйко, намекая на их давнюю драку в больнице. Ханамия поморщился. — Давай так: я озвучиваю тебе свои условия, а ты молча их слушаешь, и никто из нас не получает новых травм, идет? — Давай так: ты идешь к черту, а я молча стою на месте, и никто из нас не получает новых травм, идет? — передразнила его американка, скорчив гримасу.       Макото не впечатлился. — Такая смелая, такая дерзкая... Уверенная в себе. А в своем женихе также уверена? — О чем ты? — нахмурилась девушка, отставляя пустой стакан на столик, и натягивая плед повыше на плечи: она была без блузки, и ей вовсе не хотелось демонстрировать этот факт пауку. — Ну, уверена в вашей большой, чистой и светлой любви? — Макото перевел взгляд на девушку, с затаенным злорадством наблюдая, как она хмурится все сильней и прикусывает губу, пытаясь догадаться, о чем именно он говорит. Рэйко определенно не нравился сарказм, которым сочился его вопрос, но она не могла понять, в чем подвох, и решила атаковать первой. — Да, уверена, — с вызовом вскинула подбородок девушка. — И я не разорву помолвку из-за каких-то грязных слухов, если ты об этом! Уж не знаю, как ты постарался и устроил это, но уверена – у тебя ничего не выйдет! — О, если бы об этом, моя дорогая, — загадочно усмехнулся Макото. Он оценивающе разглядывал сидящую на диване Рэйко, нахохлившуюся, словно мокрая курица: красные глаза и нос, мокрые спутанные волосы, обескровленные губы... — Я тебе не дорогая! — зашипела, словно разъяренная кошка, Рэйко и отбросила мокрые волос назад. — Ошибаешься, — холодно отрезал Ханамия, пытаясь устроиться удобнее. Он скрестил ноги в лодыжках, и выпрямился на стуле. — Твой жених весьма дорого тебя оценил, когда предлагал мне трахнуть тебя за деньги.       Рэйко онемела, не веря своим ушам: такого вранья она еще не слышала. — Что? — переспросила она, опешив. — Что ты несешь? — Ты слышала, — спокойно ответил Ханамия и улыбнулся. И было в его улыбке, в его движениях и в блеске его глаз что-то такое, отчего сердце Рэйко кольнуло острой иглой. По спине пробежал неприятный холодок, но американка наигранно недоверчиво рассмеялась. — Ты несешь какой-то бред.       Уголок губ Макото приподнялся в дьявольской улыбке, и с непрошибаемой уверенностью он заявил: — Но ты веришь мне.       Ёшивара до крови закусила губу, уставившись на Макото исподлобья. Что-то внутри задрожало, предчувствуя страшную тайну, и девушка вздрогнула, покрываясь мурашками. — Нет, — дрожащим голосом опровергла она. — Ты лжешь. — О, нет. Сейчас я говорю именно правду, — зловещая ухмылка исказила черты лица мужчины. — И ты можешь ее проверить. — Как? — отрывисто бросила Рэйко, невольно обхватывая себя. Она не почувствовала, как оголилось одно плечо, все же открывая Ханамии, что на ней нет блузки. Макото пожал плечами, разглядывая цветы возле дивана и намеренно медля с ответом, но постоянно возвращаясь взглядом к белоснежному плечу, на котором уродливыми пятнами желтели синяки, оставленные его рукой. Рэйко этого даже не заметила, напряженно молясь, чтобы в этот раз Макото снова солгал. Наконец, мужчина соизволил заговорить, издевательски медленно роняя слова: — Я разослал видео из бассейна всем твоим контактам. Начиная от отца и заканчивая твоим женишком. Он позвал меня поговорить, и я сначала подумал, что он попытается отомстить, — при воспоминании о встрече с Майклзом на лице Ханамии заиграли желваки. — Но вместо этого он предложил мне трахать тебя за деньги, тайно от всех, разумеется. Ему было важно сохранить ваши отношения, чтобы твой папочка продолжал обеспечивать его деньгами. Думаю, он за этим и женится на тебе. Я понимаю его – сама по себе ты крайне жалкая кандидатура.       Ханамия замолчал, жестко усмехаясь. Рэйко тоже молчала, пытаясь осознать его слова. В гримерке повисла тишина. — Зачем тогда ты говоришь мне эту правду? — девушка, поразмыслив, пришла к кое-каким не совсем логичным деталям. — Не было бы более разумным – и жестоким – молчать и злорадствовать, глядя на мою слепую веру? Открывать глаза на правду не в твоем стиле, не так ли, Bad boy? — Так. Но, видишь ли, проблема в том, что я бы этого уже не увидел – ты бы уехала в Америку и жила в счастливом неведении. Я не люблю оставлять своим недругам право на счастье, пусть даже иллюзорное. — Макото прищурился. — А теперь ты знаешь. И уже неважно, что ты выберешь: останешься с ним или разорвешь помолвку, тебе не выбраться. Останешься – будешь каждый день думать о том, что он сделал; разбежитесь – твой папочка будет пилить тебя до скончания твоих дней. И ты не сможешь объяснить причину отказа Майклзу – ты никогда не докажешь того, что я тебе только что сказал. Подтвердить это могу либо я, либо Майклз, но мы оба будем все отрицать. Зато у твоего отца есть видео, на котором его дочь опозорена. Это сбивает твою цену и сильно подрывает репутацию семьи... Твой отец видит в тебе лишь разменное мясо, я прав? — Рэйко дернулась, словно от пощечины, но промолчала. — В богатых семьях так часто делают. Потом он подложит тебя под нового женишка, который, скорее всего, даже не будет прикидываться, что любит тебя. Наверняка у тебя мелькнула мысль все же остаться с этим мудаком Майклзом и шантажировать его тем, что я сказал... Это лучший вариант, но здесь есть маленький нюанс – я тоже всегда буду знать. О том, что твой муж продавал тебя, как шлюху.       Его слова были убийственно верны. Рэйко зажмурилась, чувствуя, как стало горячо в груди, а по щекам потекли непрошенные слезы. Отстраненно удивившись тому, что у нее еще остались силы плакать, она зло стерла их кулаками и отчаянно прошептала: — Нет. Ты лжешь. Лжешь... Ты всегда лжешь, Ханамия! — выкрикнула она, подаваясь вперед.       Макото равнодушно пожал плечами, с мрачным торжеством глядя на Ёшивару и наслаждаясь ее поражением: — Так проверь.       Рэйко сжалась в комочек, всхлипывая. — Тогда почему ты отказался? — уцепилась за последний довод она. — Не имею обыкновения трахать шлюх, — его слова резали, как бритва. — К тому же, в бассейне ты и сама... — Да забудь ты уже этот чертов бассейн! — взорвалась Рэйко, кусая губы. — Если все дело в этом – то на, бери, пользуйся! — с этими словами девушка неловко вскочила, скидывая плед. Взору Макото предстало белое кружево бюстгальтера, юбка-карандаш, обтягивающая бедра, и лилово-желтые синяки, покрывающие плечи и ключицы девушки. Мужчина поморщился – зрелище было не из приятных. Рэйко стояла прямо, словно натянутая тетива, и дрожала от гнева. — Делай, что хочешь, и оставь меня в покое!       Ханамия молчал, бесстрастно разглядывая хрупкую воинственную фигурку. Ни один мускул не дрогнул на его лице, и Рэйко стушевалась, поняв, что сама себя выставила дурой. Но терять ей было нечего – преодолев расстояние, разделяющее их с Макото, девушка встала прямо перед его стулом, глядя на него сверху вниз, и в ее синих глазах отразилась бесконечная решимость. Взяв его руку в свою, Рэйко, поколебавшись на мгновение, дерзко положила его ладонь на свою талию, зажмурив глаза. — Бери, — повторила она шепотом, облизывая внезапно пересохшие губы.       В его глазах вспыхнул голодный огонь. Макото с грохотом отшвырнул стул и стиснул талию Рэйко до боли в своих стальных объятьях. Они поменялись ролями – теперь он смотрел на нее сверху, пожирая взглядом каждую черточку, каждую деталь, что была открыта его взору: и бледные веснушки на белоснежной коже, и лихорадочный румянец, и темные брови, дугами изгибающиеся над глазницами... и затерявшиеся в гуще черных волос седые волосинки. И обескровленные губы, сжатые так сильно, что превратились в две тонкие ниточки. — Не предлагай того, чего не в силах дать, — хрипло усмехнулся он, заставляя себя через силу разжать пальцы, и оттолкнул Рэйко от себя. Девушка инстинктивно отпрянула и прикрыла грудь руками, чувствуя себя голой, даже несмотря на белье. В гримерке повисла неестественная тишина.       Макото обошел Рэйко и поднял плед, валяющийся на полу. Швырнув его в девушку, он вышел из комнаты, с грохотом захлопнув дверь.       Рэйко осталась потерянно стоять на месте, машинально сжимая в руке плед. В памяти, словно неоновая вывеска, светились сжатые челюсти Макото и его голодный, жадный взгляд. Дрожащими пальцами девушка дотронулась до своих губ, которых так и не коснулись его губы. Ноги Рэйко подкашивались, но не от слабости или страха, а внизу живота горело настоящее пламя...       Кажется, она отворила ящик Пандоры.