В ежовых рукавицах

      Спорим, вы никогда не слышали о неимоверном влечении? Как хочется коснуться ее руки, пока она что-то задумчиво пишет, или, когда ей холодно, хочется бросить все и обнять? Похоже, это мое самое любимое чувство. Она неимоверна – такая хрупкая, нежная местами и бойкая одновременно. С таким азартным блеском в глазах, что хочется просто утонуть. Вижу их и теряю рассудок. И она, кажется, тоже.       Здесь слишком холодно – пар идет у нас изо ртов, а она неприятно морщится, пытаясь покрепче закутаться в свитер. Невольно прижимаю ее к себе и чувствую, как сердце ее бешено бьется. Принцесса вечно молчит о своих чувствах, скрывая румянец, а сердце говорит все за нее.       Я чувствую, что она обнимает меня в ответ – нам становится теплее.       Горловина моего свитера, что связала и подарила она, немного колется – по спине бегут приятные мурашки, когда она случайно оторвалась от экрана и глянула на меня. Ей идут распущенные волосы, сбившаяся челка и вообще эта легкая небрежность – субботним утром хочется только нежится на диване перед телевизором, держа ее за руку и слышать, как она немного сбито дышит. Мне нужно меньше смотреть с ней всяких мелодрам, не то вконец стану сумасшедшим романтиком.       Это ты свела меня с ума, Юми-чан, своим появлением. Продолжай.

***

      Я слышу, как сердца бьются в унисон.       Не помню, когда я стала здесь частым гостем. Дни или недели назад? Но я помню каждый проведенный здесь момент как одно большое и приятное воспоминание, словно я и не покидала его. Здесь тепло и уютно, с ним – я не хочу уходить.       Он пододвигается ближе, а у меня все так же нервно дрожат губы. Словно впервые вижу его глаза, и снова теряю рассудок. Он, кажется, тоже. Я слишком чувствительна – пора прекращать вздрагивать при каждом случайном прикосновении. Мы оба безумцы под этим большим пледом. Пальцы сплетаются непроизвольно, тепло разливается внутри. Ну же, обними меня.       Сидим и молчим, что удивительно. Обычно, пары слов нам не хватает – сегодня мы общаемся лишь отрывками смущенных взглядов и красными щеками. Он не перестает смотреть в упор, все же пытаясь скрыть пунцовые щеки горловиной свитера. Моего свитера, что подарила на прошлое Рождество – а я стараюсь унять нервы перебирая пальцами кулон, подарок в ответ. Почему вдруг стало так душно?       Он подается ближе, сокращая расстояние до каких-то жалких сантиметров. Пока мои руки обвивают его шею, я слышу прерывистое дыхание, что смешивается с моим. Мы были подростками-идиотами, боявшихся чего-то неизвестного. Или такой была только я? Не имеет значения, дураки мы оба.       - И все же, Юми-чан, - по-прежнему фирменно ухмыляется, не давая коснуться губ, - ответь мне: ты все-таки любила меня еще тогда, когда строила из себя недосягаемую крепость?       Крепость, значит. Ухмыляюсь в ответ, зажмуривая глаза и чувствуя, как наши лбы соприкасаются – что с него, дурака, взять?       - Глупость какая, - отвечаю, чувствуя, как его руки уже покоятся на моей талии, а дыхание обжигает шею, - ты просто постоянно тащился за мной хвостиком, вот и пришлось полюбить.       Сначала он улыбается, – так же лучезарно, как и всегда, - а потом, будто воздуха ему стало не хватать, возмущенно дергается и опускает взгляд. А мне остается только сожалеюще притянуть его еще ближе и поцеловать.

***

      Ее губы неимоверно холодные, она прижимается ближе, пуская руки мне в волосы. Она безумно хочет согреться – я ни за что не позволю мерзнуть своей Принцессе. Ее талия немного колючая из-за свитера, но я чувствую тепло ее тела и это делает меня безумцем в какой-то степени. Прости, Юми-чан, я веду.       Хоть инициатива и ее, действия всегда на мне. Она стеснительна и робка, и это сносит мне крышу. Эти неловкие, осторожные движения, медленный темп – она чересчур нежна, касаясь так легко. Я больше не могу держать себя в руках. Впиваться поцелуями в ее губы, чувствовать, как она каждый раз вздрагивает – может, это и есть смысл жизни для меня?       Воздух заканчивается, я все еще не хочу отпускать ее. Я чертовски обожаю этот ее густой румянец на щеках и дрожащие губы, эти глаза, в которых я утонул тысячу раз – я, наверное, выгляжу как дурак, когда смотрю на нее, но мне глубоко плевать. Я не могу оторвать взгляд, и пытаться не хочу. Надеюсь, нам не скоро идти в ресторан к ее родителям – хочу оставаться здесь максимально долго. Ее взгляд говорит то же самое, будто мысли наши сплетаются в одну. Мы все еще застыли в том положении: мои руки на ее талии и спине, она обвивает мою шею, и мы словно опять стали теми подростками, которые целовались поздним вечером в ресторанчике, пока никого не было. По секрету, мы все еще целуемся в подсобке. Только Козуме-сан не слова.

***

      Я готова смотреть на него вечно. Смотреть в его темные, завораживающие глаза и чувствовать, как обмякаю у него на руках. Я, наверное, выгляжу как идиотка с раскрасневшимися щеками и дрожащими губами. Но мне, вообще-то, плевать.

***

      Пальцы мелко дрожат, так, что чуть не выпускают пульт из хватки, а сердце гулко отзывается в груди и эхом отскакивает от стенок ушных раковин. Пульс не хочет приходить в норму, а из-за дрожащих коленок она садится на диван, начиная быстро-быстро отбивать пальцами дробь по кофейному столику. Нудные речи репортера, мигающие часы в углу экрана и точное чисто в голове – шесть часов. Девушка автоматически сжимает подвеску в руке и немного успокаивается, приводя пульс в нормальное состояние. Она верит в него сильнее всех.       И все-таки не справляясь с собой, она хватает телефон, убиваясь длиной гудков. Ну же, возьми трубку, она так сильно переживает. Хотя, он, наверное, тоже. И все же она больше – ведь не может видеть или касаться его, как бы сильно не хотела. Пальцы сами начинают теребить прядь теперь чуть более длинных волос, накручивая и тут же отпуская обратно. Давай, сделай глубокий вдох и прекрати слышать уже третий длинный гудок. Почему-то время стало тянуться как патока, поглощая ее.       - Юми-чан! – радостно отзывается голос с другой стороны трубки, и девушка облегченно вздыхает.       - Я болею за тебя больше всех, мое маленькое чудовище! – тут же начинает она, отпуская волосы и хватая подвеску, ощущая приятный холод украшения, - Просто скажи мне, что ты в порядке. Мне нужно было услышать тебя, иначе я бы не справилась с нервами!       А парень с другого конца начинает тихо смеяться, и кажется, сжимает трубку сильнее.       - Все в порядке, Принцесса, - уверяет его голос, такой уверенный и, как обычно, немного со смешинкой. Только теперь немного дрожащий, как и ее, - когда журналист после игры подойдет ко мне с интервью, я скажу, что эту победу я посвятил тебе. Так, ты делаешь все, что сказал врач? Не вздумай нервничать, хорошо? И вообще, все хорошо ведь – я обязательно выиграю, вот увидишь.       - Мне просто хотелось услышать тебя, - признается девушка, поправляя подушку на диване, будто больше занять себя нечем - месяц не видеться, это пытка. - в общем, я верю в тебя и желаю удачи, уродец. Жду дома с медалью!       - Всенепременно, моя дорогая!       И он отключился, оставив ей слушать все те же гудки, но теперь не такие тягучие и противные. Ее, теперь уже не «рыцарь», а «король», когда-то пообещал посвятить ей победу – и обещание исполнит. А она в это прекрасно верила, теперь успокоившись и больше не крутя на пальцах пряди волос. И уже знала, куда повесить его самую первую медаль.