Малая вселенная

Nomy – Cocaine

Гарри недовольно провел рукой по волосам, когда остановился у входа в клуб, где стояли десятки подвыпивших людей, готовых вот-вот потерять сознание. В салоне приятно пахло мужским одеколоном, который парень приобрел в одном из парфюмерных магазинов совсем недавно, вперемешку с тонким запахом мяты и лимона. За окном нещадно буянил ливень, шумно падая на чистые стекла автомобиля. Стайлс разрывался между тем, чтобы позвонить диспетчеру, который направил его сюда, и высказать все, что он о нем думал. Чертов мужик, не смотрящий на погодные условия, дал заказ посреди ночи именно Гарри, который, с превеликим сожалением, согласился помочь Лиаму, выйти за него в ночную смену. Умный Пейн заранее посмотрел прогноз в интернете, поэтому аккуратно подставил под удар новенькую машину своего друга. Слишком громкая музыка действовала на нервы, как и посетители клуба, которые за двадцатку предлагали отправиться на другой конец города. Стайлс, не стыдясь своего тона, посылал всех к черту, получая в замен не менее обидные оскорбления. К сожалению, не каждому довелось понять, что Гарри было плевать на их мнение, да и вообще на осуждения окружающих в целом. Таксист снял тканевую шляпу с головы, взъерошил спутавшиеся кудри и только хотел положить головной убор на заднее сидение, как дверца автомобиля открылась, и в салон ветром влетела девушка в темном платье чуть выше колена. Она едва успела перевести дух, но тут же быстро продиктовала адрес и попросила водителя ехать как можно быстрее. Парень не сразу узнал в незнакомке ту, которая давно ушла, а пассажирка и вовсе не смотрела на Стайлса, которая так усердно пыталась забыть ее вот уже несколько лет. Она бросила на переднее сидение несколько ровных купюр номиналом в десять фунтов каждая и продолжила подгонять. Проезжая мимо освещенных улиц, Гарри удалось несколько раз взглянуть на девушку в свете фонарей: пышные рыжие волосы, идущие легкими волнами по природе, небрежно лежали на тонких плечам, обрамляя бледное лицо с заостренным подбородком. Она была слишком ярко накрашена: толстый слой теней на веках и длинные стрелки возле голубых глаз. Девушка постоянно оглядывалась назад, будто кто-то должен за ними ехать, но натыкалась только на сонного водителя старенького пикапа, который не сегодня так завтра можно нести по частям на свалку. Таксист в последний раз посмотрел на свою пассажирку и на одном выдохе, резко затормозив у обочины, прошептал: — Кати. Девушка обернулась, услышав свое имя. Она узнала этот голос, а когда в салоне загорелся свет, то и самого парня. А он вовсе не изменился: лишь черты лица приобрели более острые очертания, да и глаза больше не горели тем ярким огнем. Кати не могла оторвать взгляд от Гарри, который смотрел на нее, широко раскрыв рот. Все такая же странная и все такая же красивая, как и в последний день их совместной сказки. Стайлс потер переносицу и усмехнулся, когда девушка закрыла лицо руками и уперлась локтями в колени. — Пожалуйста, скажи, что это — гребанный, гребанный сон, — раздался тихий шепот, нарушивший тишину между бывшими любовниками. Гарри лишь прикрыл глаза в надежде, что это действительно очередной плод собственного воображения, но, вновь посмотрев на заднее сидение, убедился: Кати настоящая. Ее тихие стоны, неслышное бурчание, аромат ванили, который смешался с приторным запахом перегара и табака, ровный слой помады на губах — все это не было выдумкой. Она бросила быстрый взгляд на таксиста, который учащенно дышал, рассматривая ее худощавое тело. Кати сжалась под натиском зеленых глаз и оттянула подол приталенного платья, скрывая колени. «Просто отвези меня домой», — отвернувшись, попросила она совершенно холодным и бесчувственным тоном и уставилась в окно. Стайлсу хватило ровно одной секунды, чтобы заблокировать все двери и вернуть свое рассеянное внимание к дороге. Он вдавил педаль газа в пол, постепенно набирая скорость и съезжая с обочины. Воздух разбивался о лобовое стекло, точно как прекращающийся ливень. Таксист пытался сосредоточиться на пути, но с уст срывались строки знакомой песни, которую он часто напевал, когда хотел успокоиться. За окном мелькали дома, люди и деревья, — что, несомненно, разглядывала Кати, сильнее обнимая себя за плечи. Она то и дело поглядывала на изредка загорающийся экран мобильного, когда на дисплее высвечивалось имя парня, испортившего этот вечер. — Парень? — рвано спросил Гарри, глядя в зеркало над панелью. — Не твое дело, — в ответ прошипела Кати, отклоняя очередной звонок. К черту отношения, к черту ухажеров, к черту весь мир, который не дурно поганит жизнь молодой студентке. Она уже не знала, куда нужно бежать, что обойти неприятности стороной и оказаться на нейтральной территории. Ноги болели, когда она прибывала к любому пункту, где ее поджидало очередной испытание судьбы. Поэтому девушка давно отбросила надежду на что-то светлое в своем существовании и отдалась воле случая. К сожалению, это оказалось неверным решением, потому что от написанного не сбежать. — Прекрати вести себя, как маленький ребенок, — Гарри остановился на светофоре за темным джипом, хозяин которого, вероятно, достаточно долго копил на машину. Он повернулся к своей пассажирке, бросив на нее осуждающий взгляд, и сказал: — ты сама пытаешься все испортить, поэтому незачем винить всех вокруг в своих бедах. — Твое мнение никто не спрашивал, так что просто довези меня до чертового дома. Я могу накинуть еще двадцатку за твое молчание. Когда загорелся зеленый свет, а сзади послышались недовольные выкрики уставших трудяг, направляющихся с работы домой, к семье, Стайлс не спешил продолжать путь. Он уперто смотрел в глаза пассажирки, которая с таким же упреком глядела на него. Кати сжала губы в тугую полоску, когда сотовый завибрировал в ее руке. Только через минуту она осознала, что гаджет вылетел в открытое окно, из которого ощущался сильный поток воздуха. Таксист нажал на кнопку на панели, и ветра как и не было. Девушка тут же спохватилась отчитывать парня, который пристально следил за дорогой, крепко сжимая руль. Остаток пути прошел в тишине, потому что Гарри не знал, как правильно сформулировать свои мысли и не обидеть бывшую возлюбленную, а Кати просто не знала, что нужно сказать. Но когда она узнала не-тот-дом, то поспешила открыть дверь, которая, к ее несчастью, оказалась по-прежнему заперта. — Прекрати эти игры, Стайлс. В воздухе повисло напряжение после озвученной фразы. Девушка скрестила руки на груди, плотно сомкнув губы. Гарри же не сводил взгляд с зеркала, в котором отражалась рассерженная пассажирка. — Ты сошел с ума, да? Рано или поздно это должно было произойти! Она не ожидала следующего хода от таксиста: парень притянул ее за локоть к своему лицу, вглядываясь в голубые радужки. Она ощутила такой знакомый и такой родной запах. И это не был аромат его духов, потому что Стайлс давно сменил парфюм. Это был его, его запах. Кати сделала глубокий вдох и шумно выдохнула, расплывшись в безумной улыбке и прикрыв глаза. Это чертовски сильно напоминало прошлое. Чертовски сильно манило, но в то же время отталкивало. Неосознанно она коснулась лица парня, очерчивая тоненькими замерзшими пальчиками скулы, выводя незамысловатые узоры. Девушка открыла глаза, когда пропало ощущение теплой кожи, и посмотрела на Гарри, отвернувшегося от нее совсем. Он не был обижен или огорчен, просто сам не ожидал, что эта глупая подмена Пейна выльется в это дерьмо, из которого хочется скорее вынырнуть. Он всеми фибрами своей черствой души пытался убрать воспоминания о рыжей девчонке в белой простыне на задний план, чтобы продолжить жить для себя. Эгоистично? А никто и не спорит, потому что расставание ранит всех. Кати легла на холодное сидении, забыв о неприятном ощущении на коже. Она просто лежала, не желания ничего говорить, пока Стайлс не начал вещать первым. — Ты, блять, представляешь, сколько воды утекло? Она молчала. — Я места себе не находил, когда ты просто собрала свои вещи и ушла, оставив какую-то дранную записку под пустой бутылкой на столе. Она молчала. — Все это время, что ты решила посвятить себе и гребанной работе, я провел в скудном одиночестве с алкоголем, пытаясь хоть на минуту отвлечься от поиска причин, что сподвигло тебя разорвать все. И теперь ты просто, блять, лежишь на заднем сидении моего авто, молчишь и ничего не хочешь объяснять. Она молчала. Гарри устал терпеть тишину в ответ на свои гневные высказывания, поэтому резво перебрался к Кати, сев сверху ей на живот. Он видел, как часто вздымалась ее пышная грудь, не скрываема глубоким вырезом, который сразу разглядеть не довелось; смотрел на полуприкрытые губы, которые так и манили поцеловать; смотрел на выступающие ключицы, которые когда-то были украшены бардовыми засосами. Он просто не мог сдерживать то желание, с каждой секундой возраставшее в его груди, коснуться ее бархатистой кожи своими губами. Стайлс поддался вперед, не спрашивая разрешения девушки, и примкнул к тонкой шее, нежно посасывая участки, покусывая их, а следом и зализывая те места. Кати, в общем-то, не была против. Она лишь отвернулась, чтобы дать больше пространства парню, и запустила тонкие пальчики в мягкую капну кудрей, накручивая то одну, то другую вокруг золотого кольца. Тихо постанывая, девушка оттягивала волосы Гарри назад, вызывая у того гортанный рык. Стайлс поставил руки по обе стороны головы любовницы, медленно переходя от шеи к ее лицу, окропляя кожу мелкими, мокрыми поцелуями и горячим — почти обжигающим — дыханием. Кати запустила одну руку под свисающую рубашку парня, касаясь четких кубиков пресса и подкаченной груди, царапая участки живота и опускаясь все ниже. Она давно мечтала повторить этот момент — близость с тем, кого по глупости потеряла. Слава кружит голову, поэтому звезды летят с неба быстро и больно разбиваются о землю. Стекла в машине начали запотевать, когда Стайлс избавился от рубашки и приспустил верх платья девушки, одной рукой сжимая грудь, а второй держа лицо Кати. Он так боялся, что она сейчас исчезнет, что практически сошел с ума всего лишь за одну секунду. Поцелуи стали настойчивей, трение между телами усилилось, одежда упала на пол. Оставшись в одном нижнем белье, пассажирка ловко подцепила застежку лифчика и сняла его, открыв полный доступ к груди. Стайлс, как завороженный, смотрел на оголенный участок тела, жадной облизываясь и ощущая тягучесть внизу живота. Впившись в губы девушки, он потерял контроль, ощущая во рту приторно-сладкий вкус вишневой помады, которой Кати пользовалась довольно-таки часто. Гарри спустился ниже, обведя языком один сосок и начав его посасывать. Девушка тут же прогнулась в спине, сдержав рвущийся стон на устах. Она нащупала выпирающий бугор в нижней части тела парня и чуть сжала, отчего парень прикусил чувствительную кожу. В глазах помутнело, и некогда зеленые радужки приобрели более темный оттенок. Стайлс запустил одну руку в кружевные трусики и коснулся холодным пальцем клитора, заставив Кати вскрикнуть от неожиданности и впиться длинными ногтями в загорелую кожу. Девушка извивалась под ловкими движениями парня, который медленно вводил два пальца. Он готов был сорвать остатки дрянной одежды, потому что терпеть — нет уж, увольте, — он действительно не мог. Внутри она была такая узкая и горячая, что на лбу образовались несколько капель пота. Гарри сильнее задвигал пальцами, когда Кати сильно сжала свои груди и выгнулась в спине, громко выкрикнув его имя. Это льстило, но не настолько, чтобы быстро отступать. Но, по всей видимости, девушка имела другие планы, поэтому быстро опрокинула Стайлса спиной на сидение и нависла сверху. Она сняла с обоих остатки белья и бросила все на переднее сидение. Плевать на гулявших соседей, которые могли видеть сцену «18+». — Я тебя... Она не успела договорить, так как напрягшийся член Гарри оказался внутри быстрее рвавшихся слов. Кати взвизгнула, когда почувствовала его в себе. Они будто вновь сплелись воедино, став одной частью этого мира. Кати и Гарри. Гарри и Кати. Он быстро двигал бедрами, крепко держа девушку за талию. Рыжие лохмы прилипли к лицу и губам, но ей было настолько все равно, что она лишь подмахивала бедрами, сжимая плечи парня. Стоны, пошлые звуки, голос диспетчера из радиоприемника — все становилось только громче и безразличнее. Стайлс хотел что-то сказать девушке, но так боялся спугнуть ее и в одну секунду завершить процесс. Поэтому он упорно молчал, совсем позабыв о недоозвученной фразе Кати. Казалось, время шло бесконечно, потому что, кроме тепла своих тел, они ничего не чувствовали и чувствовать не желали. Лишь дикое возбуждение, разливающееся в груди безумным океаном, одолевало их разум, ведя вперед по неизведанной тропе. Стайлс чувствовал, что вот-вот — и он кончит, но он хотел сделать это вместе с Кати, которая тоже была близка. Последний рывок — и оба ощутили мелкую крошку наслаждения, которая слилась с их кровью, медленно распространяясь по всему телу по венам. Отдышка. Шумно дыша, парень притянул девушку за лицо и жадно впился в распухшие губы. Он так давно этого хотел. — И я тебя...