О правильных улыбках

1. Эмма придирчиво разглядывала, как Сема небрежно перерисовывает собственные часы на лист бумаги. Если учитывать то, что неделю назад Сема не мог нарисовать ровный квадрат, то сейчас он делал невероятные успехи. Эмма ободряюще улыбнулась парню. – Эм, – протянул Бородин, – когда я научусь рисовать так, как ты? – Когда реально захочешь этого, – девушка пожала плечами, развернув лист к себе. – Упорства тебе не хватает, ты только начинаешь осознавать, что тебе что-то легко дается и все, тут же бросаешь, а это неправильно. – Как правильно? – семнадцатилетний парень кинул на нее нахальный взгляд, придвинув к себе пепельницу и зажав сигарету в зубах. – Любой навык нужно совершенствовать, нельзя останавливаться на месте, – Эм распустила тугой узел смоляных волос, подкурив сигарету. – Думаешь, я села перед холстом и сразу научилась гениально рисовать? – Нет? – Сема удивлено вскинул брови. – Семик, – брюнетка насмешливо потрепала парня по щеке, – я до сих пор половину дня провожу в мастерской, ни о чем не говорит? Парень смотрел настолько обиженно, что Эм начала осознавать то, что именно сейчас она разбила старательно взлелеянную иллюзию молодого парня. – Так, – она затушила сигарету в пепельнице, – пойдем, кое-что покажу, – добавила девушка, протянув руку Семе. Эмма решила приоткрыть завесу своей таинственной жизни и показать своему единственному ученику святая святых этого дома – мастерскую, заваленную холстами, мольбертами, палитрами, полотнами, сотнями тюбиков, огромным количеством кисточек, карандашей и прочей атрибутикой, необходимой художникам. Сема потрясенно крутил головой, хватая то один лист, то другой, увлеченно рассматривая наброски, рисунки – все, что попадалось под руку. Только полностью его вниманием завладело не то, что было выставлено на показ, а стоящий в середине комнаты мольберт, накрытый плотной белой тканью. Парень тут же поднял умоляющий взгляд на Эмму, но она отрицательно покачала головой, подозвав его к себе и протянув лист с каким-то откровенно-странным изображением. – Что это? – Сема удивленно перевел взгляд с листа на Эм. – Это я нарисовала после трех месяцев в художественной школе, – засмеялась брюнетка. – Ты же не ходила вроде, – Сэм прикусил губу. – Меня оттуда выставили, сказав отцу, что я органически неспособна нарисовать хоть что-то, что пусть со всеми оговорками, но будет выглядеть искусно. – Серьезно? – Серьезно, – Эм кивнула, положив лист обратно в папку. – Знаешь, мне кажется, что ты добилась нужного эффекта, – Сэм вдруг искренне и тепло улыбнулся. – Эмми, а ты ведь хранишь все мои рисунки? Девушка задумчиво накрутила на палец прядь волос, раздумывая над ответом. – Храню, но тебе я их сейчас не отдам. Парень смотрел недоуменно. – Не надо на меня так смотреть, – девушка поежилась, – ты с ними, что делать сейчас будешь? Сема замялся, перекатываясь с мыска на пятки. – Давай, бегом отсюда, – брюнетка ухмыльнулась, глядя на растерянного ученика. Усевшись на разделочный стол, Сема включил вытяжку и нарочито небрежно закурил: – Теперь я понимаю, почему мать выбрала именно тебя, а не того смазливого недохудожника. – Почему же? – Эмма нахмурилась. – Ты умная, – парень пожал плечами. На столе запищал телефон Сэма, оповещая об истечении трех часов, которые были отведены для очередного занятия. Эмме не хотелось расставаться с этим веселым парнем, который был открыт для мира, света, любви и теплых чувств. Таких ребят было сейчас очень мало. Если учитывать, что родители Сэма – довольно обеспеченные люди, то Эмма просто не могла понять, как светский мальчик может быть таким настоящим. Как бы ни относилась девушка к своему ученику, но дверь за ним была закрыта, а крупная купюра была убрана в ящик письменного стола. – Что ты смотришь на меня? – девушка бросила взгляд на картину, которая висела на стене – темноволосый мужчина с пронзительным взглядом и змеящейся по губам усмешкой, в этой картине Эм удалось передать натуру человека, и она очень гордилась проделанной работой. – Молчишь? Жаль. Подобные разговоры с портретом бывшего мужа стали традицией, которой девушка, сама того не замечая, следовала. В свои двадцать лет Эмма Герцег, в девичестве Горчакова, была известна, как одна из лучших художниц. За свою недолгую жизнь девушка успела выйти замуж, овдоветь и принять решение полностью посвятить свою жизнь творчеству, благо средства позволяли. Сама Эмма считала себя невероятно счастливым человеком, потому что еще восемь лет назад она была маленькой запуганной девочкой с большими печальными глазами агатового цвета… При воспоминаниях о прошлой жизни девушку охватила дрожь и она зажмурилась, старательно внушая себе, что все уже в прошлом и она никогда не вернется назад. Абсолютно некстати вспомнились сны из далекого детства, которые снились ей каждую ночь, в этих снах ее приемный отец раз за разом возвращал ее на улицу, рассказывая о том, какая она плохая. Эм тогда усердно старалась быть самой лучшей, она не пила, не курила, ее миновали большинство издержек переходного возраста, поэтому неудивительно, что в семнадцать лет она окончила школу с золотой медалью. Глядя на залитую солнцем улицу, девушка вспомнила свой выпускной в ресторане, который тогда принадлежал ее бывшему мужу. Тогда все казалось незыблемым – талантливая девушка, миллионы возможностей, красавец муж, который на тот момент был известным ресторатором, и души не чаял в молодой жене, счастливый отец, который смотрел на нее с гордостью… Так что же случилось? В голову ворвались воспоминания о залитой дождем трассе, о страшном грохоте и скрипе, о коридорах больницы и словах врачей, сотрудников ДПС, горе-следователя… «Машину занесло… Принял удар на себя… Тебе повезло, девочка… Вся жизнь впереди…». Эмма тряхнула головой, отгоняя невеселые мысли. Все это было в прошлом, которое уже не вернуть, как бы того не хотелось. Девушка, к всеобщему удивлению, очень быстро приняла тот факт, что ее муж пожертвовал жизнью, чтобы она могла прожить свою, и она просто не имела права запереться в четырех стенах и оплакивать прошлое. Большинство ее знакомых тогда решили, что Эм полная сука, которая никогда не любила мужа. Знали бы они, насколько сложно ей было в первое время смотреть в зеркало, чтобы приводить в порядок больные от слез глаза и держать лицо, играя на публику. Она не имела права быть слабой, никогда. Девушка улыбнулась. Несмотря на все, что ей довелось пережить, она считала себя счастливым человеком и не боялась открыто демонстрировать окружающим свое счастье, наплевав на их мнение. – Да, – ответила Эм, взяв звонивший телефон. – Ты помнишь? – строго поинтересовалась Вера, зная о привычке Эммы забывать о назначенных встречах. – Само собой, через три часа мы встречаемся, – девушка улыбнулась, – ты Соню забрала уже? – Нет, еду только, она меня сегодня весь день о тебе спрашивала, – довольно засмеялась певица. – Я тоже очень по ней соскучилась, – с улыбкой сообщила Эмма. – Жди, – ответила Вера и отключилась. Эмму и Веру связывали дружеские отношения на протяжении двух лет. Они познакомились на свадьбе Эм, где отец девушки появился в компании очаровательной певицы и в качестве друга жениха, потому что никому ведь необязательно знать, что Эмма Герцег приемная дочь Константина Меладзе. Эмму сразу поразила эта девушка удивительной красоты, этакая Бриджит-Бардо образная. Вера оказалось невероятно милой, хоть Эм и ненавидит это слово, но оно удивительно подходит к Брежневой. Невзирая на собственную забывчивость, Эм, по мере возможности, старалась быть человеком обязательным и пунктуальным, поэтому ровно за пять минут до назначенного времени черный джип с матовым покрытием был припаркован у любимого бутика известной певицы. – Добрый день, – улыбнулась приятная девушка, следуя профессиональному этикету. – Здравствуйте, – Эмма кивнула и улыбнулась своей солнечной улыбкой, глядя на которую нельзя было не улыбнуться в ответ, к счастью, никто не знал, что эта улыбка очень долгое время репетировалась перед зеркалом. Девушка некоторое время рассматривала платья, но очень скоро на нее налетел небольшой ураган, обнимая. Эм счастливо засмеялась и абсолютно искренне улыбнулась, поцеловав Соню в макушку. – Хорошо, что ты нашла время пройтись с нами по магазинам, – заявила Соня. – Согласна, – брюнетка снова улыбнулась, обнимая звездную маму девочки. Следующие несколько часов превратились в сплошные снять-надеть-снять-надеть, дамы покидали примерочные лишь для того, чтобы туда вернуться. Когда все покупки были оплачены на кассе, такая же участь постигла и соседний бутик «Calvin Klein», следом за ним был «Napapijri», а потом все уже перестали следить за вывесками. Просто потом в один момент было решено отправиться в любимый ресторан Эммы – тихое уютное местечко, где играет саксофон, и подают потрясающие блюда. – Добрый вечер, мы рады видеть вас в нашем ресторане, – невозмутимо улыбнулась девушка хостес, не став вздыхать при виде Брежневой. – Я провожу вас, – она склонила голову на бок. Учтивый вышколенный официант отодвинул для девушек стулья и замер на почтительном расстоянии, готовый дать любые пояснения относительно меню. Девушки сделали заказ, они не в первый раз приходили сюда именно в такой компании. Известная певица стала часто посещать это место после своего знакомства с Эммой, здесь было уютно, невозмутимые работники никогда не надоедали своими взглядами и расспросами, порой Вере казалось, что даже если на это заведение упадет метеорит, то сотрудники индифферентно поинтересуются состоянием посетителей, и меланхолично будут размышлять о дальнейших действиях. Здесь, бесспорно, можно было отдохнуть. Цены в заведении были соответствующими его статусу, поэтому здесь редко можно было встретить сомнительных личностей или гламурных подонков, здесь собирались люди респектабельные и платежеспособные. – Как тебе работа на проекте? – Эм вскинула бровь, опустив подбородок на сложенные «домиком» пальцы. – Потрясающе, это довольно сильные эмоции, – Вера улыбнулась. – Завтра поеду в лагерь, чтобы поддержать команду «Джокеров». – Они без наставника, да? – Да, но мама – их негласный наставник, – гордо ответила Соня. – Это уже интересно, – Эмма заинтересованно приподняла брови. – Возьми нас с Эм завтра в лагерь, пожалуйста, – протянула Софья. – Соня, это работа, – отрезала Вера. Девушка нахмурилась: – Ну, Костя ведь не будет против, если его дочь посмотрит, как он создает свою новую группу? – Соня, что ты там будешь делать? – засмеялась Вера. – Смотреть на работу гениальных артистов, – упрямо заявила девочка. – Кто тебе будет ее показывать? – Эм, ты же умная – ты покажешь. Две пары глаз остановили свой взгляд на брюнетке. Эмма развела руками: – Покажу. Вера тяжело вздохнула, согласившись. – Только помни, что по официальной версии, я – подруга твоей мамы, а не дочь Кости, – Эм вопросительно изогнула бровь, – хорошо? Соня ответственно кивнула: – Само собой. Эмма и Вера переглянулись – завтра предстоял очень интересный день. – Как твоя учительская деятельность? – улыбнулась Брежнева.