8 месяцев спустя
Джеймс прибывал в приподнятом настроении. Завтра с утра его должны были окончательно выписать. Он, конечно, был безумно рад вернуться к "новой-старой" жизни, но это место стало для него особенным. Он завёл тут много знакомств, удачных и неудачных, многое узнал о себе и об окружающем мире. Последние месяца три он стал замечать, что это место больше походило на школу. Он сдружился со многими врачами и медработниками и активно этим пользовался (не в плохом смысле). Ему позволяли засиживаться в ванной позднее комендантского часа. Его эта "привилегия" забавляла поначалу, но потом он обрёл новые жизненные ценности, начал точнее определять важность каких-либо событий. И вот, выходя в половину первого из ванной, он чувствовал себя повелителем мира в зелёном банном халате и фетровых тапках. Он тихонько насвистывал пришедшую в голову мелодию и брёл по коридору до своей комнаты. На потолке горела одна единственная лампа, мигая и потрескивая. Проходя мимо комнаты дежурного по этажу, он заметил, что там горит свет. Это было странно, так как в это время весь персонал расходился, а пациенты уже полтора часа как должны спать. Он услышал какое-то бормотанье, всхлипы и звон стекла. Заглянув в приёмную, он увидел развалившегося на диване Майка. На кофейном столике стояла бутылка виски и недопитый стакан. -Майк? - подошёл к нему Джеймс, - ты давно вернулся? И что ты тут делаешь? -А,Джеймс... - промямлил Майк, беря в трясущуюся руку стакан. Он не был пьян, но был на грани нервного срыва. -Так где ты был? Тебя не было полгода. -Ездил домой, в Висконсин. На похороны. - Ответил он, отпивая и морщась. -Кто был этот человек? - Спросил Джеймс, садясь напротив санитара. -Её звали Джул. Мы друзья с самого детства. Попала в аварию из-за какого-то козла, который нажрался, как скотина. - Он с силой поставил стакан, и стол задрожал. -Мне очень жаль. Самое страшное в таких ситуациях, что ты ничего не мог поделать. -Ты прав,чёрт возьми, десять раз прав. Люди приходят и уходят, это так, но ведь оставшиеся с нами на всю жизнь - избранные, не так ли? Тогда почему они уходят... Этот возглас повис в воздухе. Майк допил стакан, встал и пошёл поставить бутылку в шкаф у стены. -Знаешь, о чём я тут подумал? - спросил он, не ожидая ответа, - все люди - эгоисты. Да-да, ты, я, все. Но нужно различать два вида эгоизма. Первый - тот самый, который разрушает общество. Высшая ступень самолюбия. Но есть и другой, он присущ всем, даже не отрицай. Например, когда кто-то умирает, почему мы так скорбим? Да потому что этого человека уже нет, и нам плохо от этого. Самопожертвование - тоже самое. Ты жертвуешь собой ради любимых людей, потому что их страдания или смерть принесут боль тебе, тебе будет слишком тяжело без них. Этот эгоизм не ужасен, но и не благороден. Он просто есть, это свойство хороших людей. Он - высшая степень привязанности. А человек - существо морально слабое, мы не можем без привязанностей. И с этим ничего не поделаешь. Он сделал шаг к двери, повернулся к Джеймсу и сказал: "Я слышал, тебя завтра выписывают. Приду попрощаться". Он улыбнулся и вышел. Джеймс сидел на углу кровати и думал над словами Майка. Вспоминал Клиффа, мать, отца,который бросил его. Всё совпадало. Майк был прав. А значит, были правы и все - Джеймс хороший человек.***
-Думаешь, всё хорошо? - Ларс смотрел на запотевшее стекло, нервно вырисовывая на нём какие-то фигуры. -Не знаю... - как бы в пустоту ответил Кёрк, постукивая пальцами по рулю. - Роб сказал, что да. Они уже там. Воссоединение договорились провести в студии - в месте, где всё началось и должно закончится. Ульрих и Хэммет припарковались на соседней улице и двинулись в сторону места встречи. Дойдя до площадки перед зданием, Кёрк сказал:" Я забыл документы в машине, иди, я догоню". Ларс беспокоился. Он постоял несколько секунд, держась за ручку, и наконец-то нажал на неё. Из темноты коридора на него пахнуло ароматом свежего кофе, запахом гитарного дерева. Он прошёл в общий зал, где горел свет и слышались голоса. Не успев ещё ничего разглядеть, он услышал до боли знакомый голос: -Привет, Ларс! -Здравствуй, Джемс. "Всё хорошо" - пронеслось в голове у барабанщика.