Неистовые

В голову ничего не шло. Ни единой мысли. Только чёрная, давящая на подсознание пустота. В последние пять дней это было привычное состояние для Джеймса. Он всё думал о произошедших с ним переменах, осознавал их направление в лучшую сторону, но всё-таки он постоянно беспокоился о чём-то. Это безумно раздражало и отбивало какое-либо желание на плодотворную деятельность. Оставались буквально пару недель до Рождества. Джеймса не отпускали домой, но семья могла его навестить. Это утешало, но состояние бессилия и бездействия его бесило. За 20 лет в группе он привык командовать, его слушали, а теперь ему приходилось делать всё то, что терпели остальные участники группы. Это было странное состояние, но всё же терпимое. "Вы перестали беситься, уже не ведёте себя, как подросток" - заметил психолог Джеймса. "Сомнительный комплимент" - усмехнулся Джеймс. Но на какую-то долю он всё-таки чувствовал себя подростком. Вечный поиск себя снова овладел им, как в 17 лет. Он привык думать о таком, ведь это служило вдохновением для музыки. Но в его теперешнем состоянии этот вечный и безрезультатный процесс загонял его в угол, врезаясь ледяным клином в мозг. -Вы думаете о проблеме. Это хорошо. Но вы думаете слишком много. - Часто повторял психолог. -И что? - Джеймс никак не мог вникнуть в слова, которые врач пытался донести. -Вы здесь чтобы НАЧАТЬ ДУМАТЬ о своей жизни. А те, кто думают слишком много, живут на Уэйн стрит. Джеймс вспомнил, что там находится психушка. - Знаю, о чём вы думаете. И нет, наша клиника - это реабилитационный центр. Почувствуйте разницу. - Теперь усмехался психолог. Один день выдался поистине странным. Был вечер пятницы, канун Рождества. Жена должна была приехать завтра. Джеймсу было нечем заняться, он сидел на первом этаже около регистратуры, грелся в кресле у камина, иногда перекидывался парой слов с дежурной медсестрой. Клиника опустела, многие врачи уехали домой на выходные, а большинство пациентов не выходили из комнат кроме как на процедуры. И тогда случился этот странный случай. Джеймс просто сидел, глядя на пламя, в его голове проносились воспоминания. Он вспомнил первое Рождество группы. Тогда ещё был жив Клифф. Джеймсу всегда было тяжело думать о нём, но, видимо, треск огня действовал успокаивающе, и Хэтфилд даже улыбался, вспоминая, какие пирушки они закатывали. Воспоминания приходили в каком-то странном порядке, вовсе не по хронологии. Он посмотрел в окно. Снег медленно кружился, садился на карниз. Джеймс поёжился. Он вспомнил как группа впервые побывала в зимней России. Вспомнил, каким адским казался тогда им холод, огромные сугробы придавали московским улицам ещё более таинственный и устрашающий вид. Но Metallica очень любила российские туры. Он вспоминал первую встречу с Ларсом, первый концерт группы. И тут он подумал, как же любил свою работу. Нет, Metallica для него не работа, а жизнь. Он любит выступать. Даже очень. И дело не в деньгах, не в славе и количестве фанатов на шоу, а в самом процессе концерта. Столько адреналина... Когда ты уже устал,пот заливает глаза, но это настолько приятное чувство неудобства, что остальное неважно. Джеймс стал напевать Nothing else matters. А самый лучший момент концерта - его конец. Когда отыграли весь сет и песни на бис, когда Ларс вылез с установки, техники забрали гитары. Ты не можешь не улыбаться, сердце бешено бьётся от усталости и одновременно от счастья. Вся группа встаёт посреди сцены. Публика радостно кричит, а ты только и можешь, что прошептать: "Спасибо". Да и говорить, в принципе, ничего не нужно. Это особенный момент, момент единения с десятками тысяч людей, пришедший послушать любимую группу. "Чтобы не случилось, этого у меня никто и никогда не отнимет" - думал гитарист, и эта мысль согревала его даже больше, чем пламя камина. Но тут сзади раздался кашель. Джеймс не повернулся, но Мэг всё равно сказала: "Джеймс, к вам посетитель". Это было странно, ведь пятница не была приёмным днём. Но всё же к кто-то пришёл... -Здравствуй, Джеймс. - Раздался мужской голос. Сказать, что Хэтфилд удивился - ничего не сказать. Потому что голос принадлежал Джейсону. Он хотел повернуться, но Джейсон сел в кресло напротив. Сперва они просто смотрели друг на друга. Бывший басист Metallica первым нарушил то неловкое молчание. -Хм, ну, эээ... Как дела? - Тут он увидел, как Джеймс иронично задрал одну бровь. Чтобы загладить след от глупого вопроса, Джейсон продолжил. - Я услышал, что ты здесь, вернее, Роб сказал мне... -Зачем ты приехал? - Оборвал его Джеймс. Он не злился, а был в растерянности от неожиданного визита Ньюстеда. Особенно учитывая их последнее прощание. -Нам давно нужно было нормально поговорить, ты это прекрасно знаешь. Вот и я решил, что здесь это лучше всего сделать это. У Джеймса внутри всё подорвалось. Он захотел наорать на басиста: "Ах думаешь, тут лучше? Да ты хоть знаешь...", ему было тошно только от одной мысли, что Джейсон увидит его в таком, как говорил Джеймс, "жалком" состоянии. Но каким-то чудом он сдержался. -Что, боишься, что я на тебя наброшусь, и тебя спасут санитары? Но Джейсон не засмеялся. Наоборот, он стал еще серьёзнее. -Джеймс, я не дурак, я знаю, что ты не псих... -И на этом спасибо. -Не перебивай, пожалуйста. Это важно. Джеймс нехотя сделал участливое лицо. - Я понимаю, тебе было тяжело. Мой уход и наша ссора усугубила ситуацию. -Да что ты! - Съязвил Джеймс. Тут не выдержал Джейсон. -Знаешь что, хватит уже! Ты взрослый мужик, а корчишь из себя обиженную девочку! Заметь, мы оба виноваты, но я нашёл в себе силы приехать к тебе, а ты постарайся найти в себе силы вытерпеть это. Джеймс взглянул на него, на этот раз уже не зло, с интересом. Джейсон продолжил, на этот раз уже без крика. -Хочешь узнать, почему я ушёл? Да, в этом есть и твоя вина, не отрицай. Я понимаю, твоё батькино эго не даёт тебе признать этого, но ты не давал мне выражаться. Да, возможно я был не прав, участвуя в других проектах. Я ищу себя, мать вашу, как бы ванильно это ни звучало. Джеймс посмотрел в пол. Он начал признаваться сам себе, что Джейсон прав, тысячу раз прав. Ведь в последнее время и Джеймс занялся активным поиском себя... Джейсон говорил дальше. - Я приехал не для того, чтобы оправдаться, извиниться или вытягивать извинения из тебя, нет. Да я бы не сказал, что приехал мириться. Я просто хочу, чтобы мы выложили всё, что у нас есть друг на друга. Я только начал разбираться в себе и желаю тебе тоже успехов в этом. И я не жду твоего ответа. Затем он поднялся и пошёл к выходу. На пороге он затормозил и сказал: "Счастливого Рождества". Без иронии, злобы, любви,радости. Просто и честно. На Джеймса этот разговор подействовал весьма отрезвляюще. Он понял, что, возможно, у некоторых людей счастье заключается в том самом поиске себя. "А этот парень определённо достоин счастья" - подумал он. Джеймс не радовался, не злился. Он просто всё понял.