***
Деметрия: Где ты чувствуешь себя свободно и спокойно? Так, чтобы прямо мог закричать вовсю и чтобы никто не оглянулся. ТомО: Где нет людей. Деметрия: Наверное, за городом. ТомО: За городом слишком много тишины, а в городе – суеты. Поэтому я всегда выхожу на нейтральную территорию в городе. Деметрия: Это как? ТомО: Это свободно.***
Вожу ручкой по чистому листу, выписывая его ненастоящее имя. Так удивительно глупо – страдать по тому, кого не знаешь. Думать о нем постоянно и надеяться на что-то, но не делать ничего. В такие минуты отчаяния хочется кричать, бить по чему-то тяжелому, разбивая косточки кулака в кровь и утопая в собственном пространстве от переизбытка чувств и незнании. Почти готова закричать, но молчу, оглядывая полный офис коллег. Думаю, большая часть находящихся здесь людей поступила бы точно также, отдавшись на растерзание своим страданиям и поселившимся в душе демонам. Потому что я вижу, что слишком многие держатся исключительно из этикета и уважения к другим. Несколько раз спрашивали, почему я так вяло выгляжу. «Что-то произошло? Может, помочь чем-то?». «Нет, спасибо. Просто период погони за правдой». И никто не обращал на мои слова внимания, потому что у нас в бюро всегда была погоня за правдой, разве что слегка иного вида. Отрываю взгляд от листка, кладу ручку и откидываюсь на спинку стульчика. Передо мной всё такая же картина – живой офис с пустыми взглядами. Сегодня не произошло ничего, что могло бы меня занять. Не то что бы я желала кому-то чего-то, что стоило бы расследования ФБР, но сейчас это было бы как нельзя кстати. И из-за нечего делать вспоминаю Доминика и его сестру с ниоткуда появившимся желанием узнать, как идут у него дела, после... А за этим приходит яркое видение того, как мы с Джо сидим в кафетерии, укрывшись от ливня. Он был слишком внимателен. - Деми? Я перевожу взгляд на Эмили, подошедшую к моему столу. Она по-настоящему улыбается, показывая всем свой настрой. Мне бы хотелось сказать, что эта девушка с ужасным нравом и легкомысленной жизнью, но именно в тот момент её оптимизм и легкость были единственным, что разбавило мой день кое-какими красками. - Да? - Тебе передали, - говорит она, протягивая мне руку с конвертом. От неожиданности я хмурюсь, но беру конверт. - От кого? – спрашиваю я, с неким удивлением на неё смотря. Она посмеивается и в недоумении смотрит на меня, будто говоря «ты это серьезно?». - Понятия не имею. Но, боже, он такой симпатяга! Как ты только его нашла? - В смысле? - Ладно, я поняла, личная жизнь – значит личная. Больше не спрашиваю, но ты не сглупи, такое упускать нельзя. И она ушла, оставив меня с конвертом и легким волнением. Почему-то сразу думаю об Эндрю и его спонтанности, но этот вариант сразу уходит – мы с ним окончательно расстались не так давно. И после того, как мысль о нем уходит, сразу же приходит новая, та, которая пугает меня больше всего. Но самое ужасное из всего этого есть то, что я не знаю как поступить: оставить конверт неоткрытым или же открыть его и увидеть, что это было не тем, о чем я подумала. Может, вам покажется, что в этом ничего такого - взять и открыть конверт, посмотреть на его содержимое, а потом отложить в сторону, через минуту забыв и оставив пылиться до самого последнего момента. Но, боюсь, в моем бы случае вас точно также бросало в дрожь и вызывало необъяснимый страх, от одной только мысли о том, что он мог знать, кто я и где я, а я – нет. Я не знала абсолютно ничего, что могло бы облегчить мои переживания. Вскрыв конверт, я достала из него вдвое сложенный лист и, развернув его, первым же делом опустила взгляд в самый низ текста в правый угол, обращая внимание на подпись. И тогда я поняла, что попала в водоворот безумства и его последствия, потому что в конце всего письма красивым и аккуратным почерком было выведено три буквы, превратившиеся в имя: Том. «Курт Кобейн сказал: «Желание быть кем-то другим – это потеря самого себя». Когда-то ты написала мне, что ушла бы от всего, если бы только была возможность. Даже от собственной жизни. Потому что всё, что не касалось тебя, казалось тебе лучшим. От этого убежать нельзя и избавиться тоже, можно лишь переживать мгновения. На самом деле, достаточно лишь сделать шаг вперед, чтобы всё изменить. Но твоя проблема в том, что ты не можешь двигаться дальше, а буксуешь на месте с угрызениями. Я говорил, пора расправить крылья. Так не проще ли немного подняться над всеми, чтобы увидеть жизнь в другом свете? Забудь о принципах и моральных ценностях. Ответ всегда перед тобой. Он во всех наших словах.Том».