Natsuzora

— Погода просто шикарная! Собирайся, мы идем гулять, — Майк забегает в комнату весь воодушевленный и улыбающийся, и ты понимаешь, что такое его настроение портить отказом не хочется. Нехотя встаешь с кровати, не забыв перед этим соблазнительно потянуться, чтобы порадовать своего мужчину. — О, вот это ты еще ни разу не надевала, — пока ты задумчиво разглядываешь содержимое шкафа, он тычет пальцем в недавно купленное тонкое платье цвета фуксия. — Не знала, что ты интересуешься моим гардеробом. Может оно тебе приглянулось, а ты стесняешься спросить? — насмешливо улыбаешься ему, но Майк-то тебя хорошо знает и не реагирует на такие шуточки. Его это только веселит. Теперь, чтобы начался шторм в море ваших отношений, нужно что-то посильнее каждодневных подколок. А пока открытые воды спокойны. Идеально спокойны. Пройдя за последние пару лет через череду неудачных отношений, впервые веришь, что эти-то удастся сохранить надолго. — Ха-ха, очень смешно. Ладно, одевайся, я буду ждать в машине, — он небрежно целует тебя в щеку и с довольной улыбкой уходит. Ты стоишь перед зеркалом, рассматривая себя в платье-разлетайке, удивляешься, что сподвигло тебя вообще купить что-то подобное — настолько кричаще романтичное и девчачье. Потом наконец решаешь, что оно смотрится неплохо. На дворе все-таки начало лета, и хочется одеваться ярко. Засовываешь ноги в босоножки на каблуке. И если твой партнер окажется ниже ростом — его проблемы. От любимых шпилек никто отказаться не заставит. Перед уходом выглядываешь в окно — Майк уже нетерпеливо барабанит по рулю — и спешишь к двери. Твой выход не остается незамеченным. Восхищенно присвистывая, он показывает большой палец, и ты, чувствуя себя девушкой из рекламы станков, у которой по гладким ногам скользит шелк, дефилируешь к открытой дверце. — Куда поедем? — Я думал про парк… — неуверенно начинает Майк, щурясь от солнца. — На аттракционах изволите прокатиться? — С твоим платьем — только на самых медленных, — парирует он, выезжая на дорогу. — Боишься, что подол сдует? — Боюсь за здоровье тех несчастных, кто посмеет посмотреть на открывающееся под подолом зрелище. — Ты такой милый, когда пытаешься угрожать, — довольно улыбаешься. — Это я-то милый? Ты забыла, как я разобрался с Локи? — Забыла ли я, как ты побил бедного и несчастного Колина со сломанной рукой? Майк кидает в твою сторону язвительный взгляд и кривит губы. — Да шучу я, только не дуйся из-за этого осла, — ласково треплешь его по голове, взлохматив шевелюру. — Следи лучше за дорогой. Таких, как Майк, злить почему-то доставляет сущее наслаждение.

***

И вот вы в парке. Над головой тихо и безмятежно шелестят кроны деревьев. Верхушки почти закрывают небо, дорожка в тени. Ты прогуливаешься с ним под ручку. Каблуки звонко цокают по асфальту. У обоих на лицах довольство и гордость. Обоим кажется, что на ближайшие несколько миль вы — самая милая и эффектная пара. А кто посмеет поспорить? Майк что-то рассказывает тебе, очередную забавную историю об Олафе, очередную неприличную выходку Эндерса. Ты смеешься. Ты в общем-то счастлива. Как-то по-летнему, до неприличия счастлива. И твой спутник тоже не отстает — сверкает радостной улыбкой. Вдали виднеется палатка с попкорном и сладкой ватой. И как всегда её оккупировала одна из этих внушающих отвращение семейных пар. Мамаша с забранными в хвост тусклыми волосами, в какой-то застегнутой наглухо бесформенной клетчатой рубашке и джинсах. И как только не умирает от жары. На руках у неё хнычет ребенок. Муженек неуверенно топчется на месте, не зная, то ли помочь успокоить чадо, то ли взять у продавца две ваты. Женщина пытается одной рукой достать из сумки кошелек, еле удерживая ребенка на другой. — Роб, возьми уже Дэнниса! Стоишь как истукан! — восклицает она раздраженно. Мужчина неуклюже перенимает эстафету, но у него на руках сынуля плачет еще громче. В спешке сумка летит из рук вместе с кошельком, мамаша хватается за голову, продавец пятится в глубину палатки, чтобы не попасть под раздачу. — Неужели так сложно его успокоить? — Я не пойму, что ты начинаешь сразу? — Потому что никогда от тебя ничего не дождешься! — она срывается. — Никакой помощи! — Вэл, мы пришли в парк, чтобы развеяться, провести время, как нормальная семья, а ты опять сцену закатываешь! Ты жадно наблюдаешь за скандалом, закусив нижнюю губу. Такие сцены тебя подпитывают, как энергетического вампира, в глазах загорается дьявольский огонек. Боже, какое жалкое зрелище. Видели бы они себя со стороны. Майк пораженно останавливается, видимо тоже разделяя твое мнение. — Майк, обещай, что мы никогда не станем, как вот эти, — брезгливо показываешь пальцем на ругающихся супругов и покрасневшее от воплей дитё. В ответ молчание. Поворачиваешься к нему. На лице Майка написано… удивление? Шок? — Майк?.. — Это же Вэлери, — пораженно говорит он. — И Роб. И тут же всю романтичную летнюю атмосферу как ветром сдувает. Они тоже замечают нас и замолкают. Ты физически чувствуешь, как они сканируют вас своими взглядами-щупальцами — раздосадованные, вымотанные, уязвленные. — Майк… — позабыв про Роба, она отходит от мужа с таким видом, как будто хотела бы притвориться, что незнакома с ним. На лице расплывается сахарная улыбка. Проводит рукой по зализанным волосам, поправляя. Ну если только она посмеет флиртовать с твоим парнем… Ты по-новому разглядываешь женщину, оцениваешь, сравниваешь с собой. В итоге убеждаешься, что шансы даже близко не в её пользу. — Здравствуй, Вэл, — говорит Майк, впрочем, без особого воодушевления, и молча кивает Робу. — Не ожидал вас здесь увидеть. Ты чувствуешь, что на самом деле вместо «здесь» он хотел сказать «больше». — Да… а мы вот снова переехали в Оклэнд, — она смущенно краснеет. Ты закатываешь глаза. Хочется кого-нибудь застрелить. — Правда? Давно? — в голосе вымученный интерес. — Когда Дэннис родился. Кстати, знакомься. Она берет начинающего успокаиваться ребенка из рук Роба и сует ему под нос. В такие минуты ты безумно рада, что с лица Майка можно читать, как с чистого листа. Там новостной строкой бежит череда не самых приятных эмоций, и главное — явное нежелание разглядывать вблизи продукт любви его бывшей жены и бывшего же друга. — Да, очень милый, — наконец выдает он, разглядывая малыша. Недовольная столь скудной реакцией Вэлери открывает рот, видимо чтобы продолжить рассказ о сынишке, но Майк решает, что пора обращать разговор в свою пользу, и прерывает её на полуслове. — А это Мишель, — и гордо приобнимает тебя за плечи. Оказавшись в центре внимания, ты попадаешь под обстрел взглядов — одобрительных от Роба и мрачно-оценивающих от Вэлери. Уж она-то понимает, что на моем фоне проигрывает. Хочется сказать «Завидуй молча». Но вместо этого ты протягиваешь ей руку и добавляешь: — Его девушка. Очень приятно познакомиться, Вэлери. Делаешь едва заметный саркастичный акцент на «очень». Обворожительно улыбаешься Робу, так, чтобы она заметила. Пусть видит, что со мной лучше не связываться. Злорадно надеешься, что она жалеет об упущенной возможности. Что, думала, раз бросила Майка, то он больше никому не будет нужен? Ошибаешься, дорогая. — Мне тоже очень приятно, Мишель… — повисает неловкая пауза. — Симпатичное платье. Предсказуемый обмен любезностями, и ты не преминешь этим воспользоваться. — Спасибо, и у тебя тоже очень… — замолкаешь ощутимо надолго, потому что комментировать-то собственно и нечего, — … рубашка красивая. Майк едва слышно хмыкает. Ну, всё, теперь ты для неё враг. Хотя разве это проблема? С такими, как Вэл, ты прекрасно умеешь разбираться, если необходимо. — Э… Майк? — она делает попытку вернуть контроль над беседой. — Может посидим где-нибудь вчетвером? Обменяемся новостями, расскажешь, что в семье нового. Майк на мгновение задумывается, и ты возмущенно тыкаешь его сзади в спину. Но он только едва заметно подмигивает тебе и улыбается самым уголком рта. — Извини, Вэл, не могу. — Да брось, сто лет не виделись. — Видишь ли… — Майк ласково заглядывает ей в глаза. — Мы с Мишель специально приехали сюда, чтобы провести день вдвоем, и… нам очень, о-о-очень не хочется тратить его на компанию чужих людей. Ух! Ты пораженно смотришь на него. Тоже самое делает и Вэлери, осознавшая, что её только что завуалированно послали. Не давая никому опомниться, Майк берет тебя под руку и утаскивает за собой, бросая на ходу безразличное «Пока!». От этой парочки на душе остается какой-то мутный осадок. — Мишель, — шепчет он тихо, заговорщически оглядываясь, — спинку попрямее, и от бедра шагай, от бедра. — Они всё еще смотрят? — А то как же! Гордо расправляешь плечи. Майк с хитрой улыбкой притягивает тебя за талию и целует в щеку. С готовностью прижимаешься к нему. Тебя раздирают пополам злорадство и удовольствие. Пусть завидуют. Пару минут спустя первые впечатления о нежданной встрече начинают укладываться в голове. — Боже, Майк, и это твоя бывшая? — выпаливаешь ты наконец морщась. — Жуть какая. — Тебя что-то не устраивает? — он еле сдерживает ухмылку. — Вкус у тебя ужасный, вот что. — Да, но сейчас-то он изменился. — Тем лучше для тебя. — Охотно соглашусь. Ты весело улыбаешься. На душе снова светит солнце. Лето вернулось. И неважно, какое место раньше занимали эти двое в жизни Майка — сейчас оно полностью свободно для тебя любимой. — Надо будет при случае все-таки сказать спасибо Эндерсу… — За что? — Он столько лет твердил, что мы с Вэлери плохая пара. — И ты понял это только сейчас? — Нет, но… только сейчас до меня дошло, в кого я с ней превращался. А такие метаморфозы мне не по душе. — Замолви и за меня словечко перед братом — сегодняшний Майк мне нравится гораздо больше, чем тот, который был мужем Вэлери. — Как скажешь. Кстати, — он наклоняется ко мне. — В этот парк мы больше не пойдем.

***

Бывают такие дни, когда на улицу выходить не хочешь. А когда выйдешь — понимаешь, что зря. Бывает такое настроение — солнечное, воздушное, безмятежное. Не идешь, а паришь, и новое летнее платье развевается на ветру. Бывают встречи с такими людьми, после которых понимаешь — а в твоей-то жизни всё просто замечательно.