Ух, как я тебя ненавижу!

      — Гена Букин, ты грязное животное!       Спроси любого в их подъезде, и он согласится с этим. Ведь нет более мерзкого, некультурного и бездарного человека, чем старший Букин, а Лена Полено находила любую удобную возможность, чтобы высказать ему всё, что она о нём думает в лицо, но в ответ всегда получала неприличный гогот да обидные клички — это возвращало её в отвратительные школьные годы, от этого она бесилась еще сильнее.       Лена отлично помнила момент, когда с первым мужем она только въехала в новую квартиру. И уже тогда, на лестничной площадке, услышав гогот и брошенное ей вслед: «Курица», она возненавидела обувщика всей своей «куриной» душой. А однажды ночью, мстя, Лена написала на стене его гаража красной краской:       «Гена Букин — тварь!»       Но гараж старшего Букина, и без этого был изрядно загажен надписями подобного рода.       Она питала к нему презрение, ненависть с первой их встречи. За его шуточки в её сторону, за мужицкие повадки — он ничуть не походил ни на её первого мужа — смирного и аккуратного Женю, ни на второго — жиголо и метросексуала Толика.       Всё, что было связано с ним, вызывало у неё стойкое отвращение.       Их перепалки превратились в каждодневный ритуал. Иногда Лена ловила себя на том, что придумывает остроумные ответы на его грубые колкости, сидя на работе или читая какой-нибудь журнал, или даже, в чем она бы никому не призналась, занимаясь сексом с мужем, когда тот был не очень хорош, но она никогда, разумеется, не забывала при этом громко кричать и стонать.       «Ты дрянь!»       Вот что она мечтала услышать из его уст.       Вымещая свою сексуальную неудовлетворённость с Толиком, Лена всегда доминировала. С ним это было просто, но всё не то. Не то и не так. То чего она не могла получить, купить… Ха! Признаться себе? Смешно. Она — сильная, деловая женщина. Ну ладно. Офисный планктон. Мышь. Или как бы сказал Гена: «Неудовлетворенная курица» — вот кто она.       А он?       Жалкий продавец обуви, который ненавидит секс со своей женой, практически ничего не знает о жизни своих детей. Но при этом верный муж, семьянин, любящий свою лентяйку жену, неудачника сына и тупицу дочь.       И Лена им не завидовала.       Ничуть.       Совсем чуть-чуть.       Ведь она не любила детей. Лена не могла представить себя в роли матери. Сама она была еще ребёнком. Ребёнком со взрослыми игрушками: куколкой-мужем, плёткой и выгодной кредитной карточкой. Сейчас она уже могла позволить себе почти всё о чем мечтала, когда ей было двенадцать. Например, платье из бутика, модные джинсы, бутылку дорогого вина и мягкий удобный диван, на котором её нежно целовали в губы.       И конечно, конечно она не ревновала. К Даше она относилась, как к девочке, у который был страшненький плюшевый медвежонок без одного глаза-пуговки, которым та почему-то гордилась и всё время держала при себе… У Лены была красивая кукла, но ей было интересно поиграть с этим медвежонком.       Возможно, что однажды, выпив очень много, она бы сказала, она бы призналась и, может быть, даже поцеловала. Но потом, отплёвываясь, завопила бы:       — Гена — свинья! Это ты виноват! Ух, как я тебя ненавижу!