За дождями небеса

- Милая, может ты мне объяснишь, кто сегодня ночевал у нас в квартире? - мда, мама не в духе. Не говорить же ей правду? Что тогда будет… боюсь представить. Минимум устроит скандал и назначит неделю домашнего ареста. А максимум – выгонит из дома. Шучу. Ладно, будем придумывать на ходу. - У нас ночевала Вика Кравцова. Моя одноклассница, помнишь, блондинка такая? – я показала руками длину волос «одноклассницы», - Она с родителями поссорилась, а живет тут, в соседнем квартале. Вот и пришла ко мне вся зареванная, со школьной сумкой, в юбке и блузке. А на улице, если ты помнишь, вчера было не очень-то и жарко. Да и дождь шел. – как же хорошо я сочиняю. Из меня получилась бы отличная актриса. Погорелого театра, ага. Кому я вру? Вот сейчас моя судьба зависит только от того, чтобы Щукин ничего не оставил на своем спальном ложе. Иначе пойду я жить к нему. - А почему ты тогда не прибрала за ней постель? – мама оперлась на шкаф, сложив руки на груди, - Знаешь, милая, если бы я не знала, какая ты у нас порядочная, то подумала бы, что ты тут с молодым человеком развлекалась. Хорошо, что я в тебе уверена. – мама, ты не представляешь, насколько я порядочная. Особенно когда с Кисляком вечера провожу. Прям порядочной из порядочных становлюсь. - Извини, просто с утра проспали, и я почти опоздала на тренировку. – я подошла к матери и обняла ее за шею. - Извиняю. Но ты все равно должна убрать постель за своей одноклассницей. – мамуля сделала вид, что ей совсем неинтересно, что я вишу у нее на шее, но я-то знаю, что мамочка от этого балдеет, - И еще. Я понимаю, что вы с Костей сейчас готовитесь к турниру, но школу хотя бы иногда посещай. Выпускной класс, как-никак. Ладно, пошли на кухню. Нам с отцом нужно с тобой поговорить.       Я забросила портфель в комнату и, проследовав через ванную, села за кухонный стол. - Доченька, ты у нас уже взрослая. – папа, как обычно. Все его речи начинаются одинаково, как ни крути. И сколько бы мне не было лет, я все равно «взрослая». Где там моя раскраска? – Мы хотим тебе с мамой сообщить, что меня переводят в администрацию в Москве. А это значит, что мы переезжаем туда. Ты, конечно, до окончания школы поживешь здесь, а сразу же после выпускного выбираешь любой ВУЗ и поступаешь туда. Это не обсуждается. – отец провел рукой в воздухе, тем самым показывая, что это действительно не обсуждается. - Папуль, я все понимаю, но я тебе хочу напомнить, что у меня, кроме экзаменов, часть лета будет идти турнир по танцам. И он будет проходить здесь, в Подольске. А потом, если мы победим, то поедем в Лондон. На целый месяц. – хорошее настроение папы сразу же превратилось в какое-то задумчивое, расстроенное, что ли. - Хорошо, но документы ты подашь. – отец оживился и, улыбнувшись уголками губ, погрозил мне пальцем в шутку. - Есть, мой капитан. – я приложила правую руку к виску, давая понять, что согласна. Отец усмехнулся, и мы продолжили трапезу, попутно обсуждая последние новости не только личные, но и городские.       Закончив есть, я помыла посуду, убрала постельное белье и плюхнулась на кровать, даже не заметив, как уснула. После сегодняшнего дня все, что нужно – это здоровый сон.       Проснувшись утром, я поняла, что сегодня хочу я или нет, но в школу я обязана пойти. Неделю там не была. И очень даже рада. Не видела всех этих учителей, одноклассников, учебников, парт и тому подобное. За одиннадцать лет так все надоело, что хочется поскорее сдать экзамены и зажить беззаботной взрослой жизнью. Хотя… беззаботной и взрослой жизнью не получится. Эти два понятия никак не складываются в одно. Либо одно, либо другое. Но никак не вместе. Вон даже Кисляк и тот заботится о своей заднице.       Завязав волосы в хвост и надев светлые джинсы, белую борцовку, джинсовый пиджак в тон джинсам и белые кеды, я взяла портфель и вышла из дома в сторону школы. Ничего, что в школе форма и за джинсы могут выгнать.       На улице уже самое настоящее лето. Деревья распустились, солнце печет с удвоенной силой, а мы учимся. Вот зачем придумали в школе учиться в конце весны? Отпустили бы нас в апреле месяце и все пучком. А так еще и летом экзамены эти гребаные писать. А у кого-то еще, между прочим, еще турнир. И почему в моей жизни все как в Санта-Барбаре? - Всем привет! – зайдя в кабинет, я привела народ в шок. Просто потому, что пришла. Я здесь настолько редкий гость, что мое появление можно считать красным днем календаря. - Вау, какие люди, да без охраны. – Вадик Корнеев. «Мачо» нашей школы. Подлизывается ко всем девчонкам, но после того, как переспит с ними, у него открывается амнезия. Вот мне нравятся такие люди. Есть один на примете. У него, кажется, даже проблемы были. Знаете его, может быть. Андреем зовут. А фамилия Кисляк. - Ошибаешься, Вадечка. – я кокетливо поправила галстук у парня, - Охрана у меня есть. И он тебе нос сломает. Имя подсказать? – я, ошарашив одноклассника, пошла искать себе убежище на время истории.       Я села за последнюю парту третьего ряда и, достав для вида тетрадь и ручку, включила музыку в наушниках и вошла в мировую паутину. Ко мне подошла Алина Морозова: - Извини, я присяду? – девушка стояла около парты, ожидая ответа. - Да, конечно. – я убрала портфель с соседнего стула и перевесила его на спинку своего. Алина милая девчушка, занимается фигурным катанием в нашем дворце. Пришла к нам в десятом классе. Я с ней особо не общаюсь, но знаю, что учеба для нее – одно из главных занятий. Только вот что она делает на последней парте? - Алин, а что это ты вдруг решила сесть подальше от Антонины Васильевны? Она же тебя любит. - Да настроения что-то нет совсем, да и как-то неохота слушать про развал СССР в третий раз за эту неделю. – девушка кисло улыбнулась и развела руками. Васильевна, как ее называли ученики, конечно, была хорошей теткой, но иногда забывала темы прошлых уроков и заново начинала их, а нас не слушала. – А я смотрю кто-то решил посетить храм знаний? – Морозова быстро перевела тему, видимо, чтобы я не спросила ничего лишнего. - Да, скоро экзамены, выпускной, а я в школе появлялась раз-два и обчелся. – я убрала наушники в портфель, поняв, что разговор с Алиной будет куда интереснее. - Даа, я вот тоже с этими сборами два месяца учебы пропустила. Восстанавливаться ооочень сложно. – я согласилась кивком головы.       Весь учебный день мы провели с Морозовой вместе. Она оказалась неплохим собеседником и вообще хорошим человеком. Мы смеялись, говорили на серьезные темы и просто отдыхали в обществе друг друга. Выйдя из школы, мы купили по мороженому и сели на скамью в парке. - Даша, а можно нескромный вопрос? – я посмотрела удивленно на одноклассницу, но кивнула, - Я слышала, вы с Егором Щукиным встречаться начали? - Ну… официально нет, а неофициально – не знаю. Что-то не так? – я откусила кусок мороженого и стала доставать телефон, на который пришло оповещение. - Просто я думаю прежде чем начинать новые отношения, нужно разобраться со старыми. Егор же до сих пор встречается с Мариной? Вчера их видела. – вот это поворот. И тут как раз пришло сообщение от Щукина: Может вечером погуляем? Ответив отказом, я убрала телефон в рюкзак и продолжила беседу с Алиной: - А когда ты их видела? – я почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Дыхание перехватывало. Ненавижу предательство. Столько раз предавали, бросали, ранили, что уже тошнит от этого. Хочется убежать, спрятаться, скрыться и не подпускать никогда к себе таких людей, которые могут сделать мне больно. - Да во дворце вместе ходили, целовались. – Алина видела, что мне слышать это неприятно и собиралась, вроде бы, остановиться, но я не собиралась заканчивать разговор на полпути: - Но…подожди… Мы с Егором вместе вчера домой пошли, и я своими глазами видела, как Касаткина психанула и ушла. - Не знаю подробностей, но она, вроде как, вчера по делам ушла без Егора. – девушка пожала плечами. - Алин, ты извини, но мне нужно идти. – взяв портфель, попрощалась с Морозовой. Фигуристка достала телефон и, видимо, набрала номер Миши Понамарева.       Я встала со скамьи и направилась в сторону дома Кисляка. Его должны выписать сегодня. На глаза наворачивались слезы, но я не могу заплакать на людях. Я же сильная.       Позвонив в звонок, я чуть было не получила дверью между глаз. Благо увернулась быстро. Иначе ходила бы сейчас с шишаком посреди лба. «И шишак во лбу горит…», как сказал бы великий русский писатель Александр Сергеевич Пушкин. - Ты чего, под дверью меня поджидаешь? – я вошла в квартиру и, бросив портфель на пол, подошла к барной стойке. - Чай будешь? Али чего покрепче? – Андрей улыбался, будто его током ударило, а моя физиономия была похожа больше на кислый лимон. Вот даже наша мини-ссора на него не повлияла. - Кофе. Со сливками. – я села на барный стул и облокотилась на стойку. - Чего это у тебя вид какой-то растерянный? – хоккеист подал мне чашку с напитком и сел напротив меня. - Скажи, а ты знал, что Щукин и Касаткина до сих пор вместе? – я, прищурившись, посмотрела на друга. - Да, знал. – друг отхлебнул напиток и, поморщившись, выругался насчет его температуры. - А ты мне мог это сказать раньше? – не понимаю, что его не устроило? Вполне нормальная температура кофе. - Когда? - Хотя бы вчера. - Ты меня слушать вчера не стала. – н-да. Вчера же я не хотела слушать друга. - Хорошо, прости. Просто сейчас очень больно. – на глазах появились первые слезинки. Парень встал со своего места и подошел ко мне, обняв сзади за плечи. – вот тут больно. – я ткнула кулаком в район сердца. - Все будет хорошо, когда-нибудь. – Кисляк поцеловал меня в макушку, прижав к себе еще сильнее. - Стой, - я отстранилась от друга, - если я не ошибаюсь, то ты спал с ней пару раз зимой. Значит, она ему изменяла? Не шлюха ли она? – неожиданно мне вспомнился именно тот день, когда я начала общаться со Щукой. - Это было всего один раз. Она сама ко мне в койку прыгнула. Я не заставлял и силой не тащил. Да, она шлюха. А еще она аборт от меня сделала. Иди, расскажи это Егору.- друг махнул рукой в сторону выхода, - Но знай, что на чужом несчастье счастья не построишь, сама знаешь. - Ну а почему он тогда ее не бросит, раз она и аборт делала, и изменяла ему? Когда-нибудь все равно правда всплывет. – мы переползли на диван. Андрей сидел, развалившись на диване, а я облокотилась ему на плечо, закинув ноги на диван. Я плакала. - Потому что он ее любит и думает, что она аборт делала от него, и не изменяла ему, а в тот вечер просто сидела дома и смотрела телевизор. – Кисляк говорил это, как будто так и надо. - То есть, он ничего не узнает, она – не расскажет, и они будут счастливы? С этой ложью друг другу? Разве это счастье? – я захлебывалась в слезах, а друг все крепче прижимал меня к себе, стараясь успокоить. - Спасибо, Андрей, за правду, я пойду. – я встала с дивана. Ноги чуть-чуть подкашивались. Никогда бы не подумала, что в один день узнаю так много тайн, которые нельзя никому рассказывать, и так разочаруюсь в людях. Ну, что же. Это всего лишь один мини-этап моей жизни.       Я вышла на улицу, когда было уже достаточно темно, с неба лил холодный майский дождь, вода текла по тротуарам и дорогам, стекая в канавы, а я шла в своих белых кедах и переваривала информацию. Я стояла под проливным дождем и ревела. Ревела, что было сил. Плевать, что я сильная. Надоело уже быть сильной. Каждый раз терпишь. Тебя бьют, а ты терпишь. Так больно сейчас. Никогда не любила обман. Не обманывала и не терпела, когда обманывали. Вот зачем, зачем я тогда пригласила его на чай? Это вопрос без ответа.       Зайдя домой, я разулась и прошлепала в ванную, чтобы снять мокрую одежду с себя. На зеркале я обнаружила записку: «Дорогая, мы уехали в Москву. Вернемся в конце недели. Любим, целуем, мама и папа. P.S. Деньги на карточку скинем. » да, даже родители кинули. Хорошо, хоть Кисляк постоянен и никуда не пропадает.       Весь вечер я прорыдала в подушку. Ну вот почему мне так не везет с парнями? Найдя в холодильнике торт-мороженое и включив сопливый фильм, я устроилась на диване поудобнее и села смотреть. Честно говоря, я не понимала, что происходит на экране – я думала о своем.       Вот почему я такая дура? Егор вроде бы и не говорил, что что-то ко мне чувствует, но тогда зачем целовал? Наверное, это я сама себе все напридумывала. Просто мужское любопытство. Все же он любит Марину. Ни черта я не понимаю в этой вашей взрослой жизни!       Эх, уехать бы сейчас в Питер. Город разводных мостов, белых ночей и прочей дребедени. Просто взять и уехать. Последние года три мы стараемся выбираться в Санкт-Петербург в период Белых ночей, чтобы успеть прогуляться по этому волшебному городу, который никогда не спит. Но мы застаем и период обычных ночей. В их время бывший Ленинград особенно прекрасен. Та подсветка, та лепка зданий, которые возвышаются огромными фигурными колоннами над головами прохожих – все это заставляет остановиться и вглядеться в красоту и необычность этого города. Я люблю гулять по этому городу одна, без посредников. Чтобы просто подумать о жизни, о любви, да обо всем, о чем только можно. Я люблю в этом городе буквально все, каждый уголок. Невский проспект, Эрмитаж, Русский музей, Михайловский замок. Боже, как все это завораживает! Мой милый Петербург, я так устала… Прости, что реже по твоим гранитам Ходить, теперь, я вечерами стала, И слушать капель тихую молитву. Все реже я к мозаике, теперь, Красавца «Спаса», нежно прикасаюсь, Но строго не суди меня, поверь, Я сама себе, ночами, в этом каюсь. Меня заела жизни суета, И время, как в песок, уходит в быт. Мой милый Петербург я так устала, Но ты, как прежде, мною не забыт. Я вырвусь, я отброшу всё к чертям, По-старому опять пройдусь пути, И вечером с тобою встречусь там, Где к звездам, куполами, «Спас» летит. Мой милый Петербург ведь мы друзья… Пускай нелепо мир, порою, сложен: Надолго расставаться нам нельзя… Я так скучала, и ты, надеюсь, тоже.