Молчание

A moment of silence Will take us away from here... Edisun — Silence Мы молча сидели на холодных камнях возле озера. Сегодня было ясно, поэтому желтая луна освещала все вокруг своим тусклым светом, не давая ни капли тепла. Он курил сигару, выпуская временами облачки дыма, которые, устремившись вверх, таяли в ночи. Его взгляд был прикован к темной глади воды. Я же, закинув голову, рассматривала звездное небо, которое сегодня было особенно прекрасно. Не знаю точно, сколько мы так сидели. Наверное, достаточно долго, судя по тому, что мои ноги уже затекли и теперь жутко болели. Но я не двигалась и молчала, ведь мне это нравилось: вот так просто сидеть рядом, слушать биение своего сердца и его тихое дыхание, чувствовать, как запах табака пробирается в легкие, заполняет все вокруг — и ты уже полностью погружён в это... Мне было уютно. И ему, скорее всего, тоже, если уже пятый день он приходит сюда, садится на один и тот же камень и молчит. Мы ни разу не разговаривали. Вообще. Но это было не так уж важно. Я опустила голову и искоса посмотрела на него. В свете луны его лицо выглядело болезненно бледным, а морщинка, залегавшая на высоком лбу, выдавала напряжение. Но в следующую секунду он, словно почувствовав на себе чужой взгляд, повернул голову в мою сторону и посмотрел в глаза. Мне почудилось, будто он сейчас что-нибудь скажет, и меня это испугало. Но Драко молчал и вскоре отвернулся. Я облегченно выдохнула: он не разрушил наше молчание. Все осталось, как прежде. Спустя неделю, когда мы снова сидели на тех же самых камнях и так же молчали, как и семь дней назад, я поняла, что что-то изменилось. Я искоса посмотрела на него. Нет, он молча курил, не глядя на меня, как и раньше, но все же что-то было не так. Подняв голову, я осознала, почему я чувствовала себя не в своей тарелке. Луна спряталась за большими грозовыми тучами и больше не давала света. И казалось, будто из-за этого померкло все вокруг: пожухла и пожелтела трава, почернело озеро, а Драко постарел лет на десять. Я, закрыв глаза, сгорбилась. Почему-то мне стало не по себе... И утомленная сегодняшней битвой с Пожирателями задремала. День был просто ужасный, все тело болело так, будто кто-то долго и нещадно бил меня битой. Я, Гарри, Рон и Малфой ищем крестражи уже несколько месяцев, и сегодня мы были настолько близки к разгадке местонахождения одного из них... Но были обнаружены Пожирателями: Рон вышел за барьер, скрывающий чарами невидимости небольшую полянку, на которой мы поставили палатку, а они, похоже, уже давно отследили нас и теперь лишь ждали, когда мы сами попадемся к ним в руки, словно антилопы, которые пришли на водопой, где их уже поджидали хищники... Пожиратели схватили Рона, но, к счастью, нам повезло: Гарри и Малфою удалось отвоевать Уизли. Не без крупной бойни, хочу я вам сказать. Я же в это время истерично собирала вещи, стараясь взять только самые необходимое. На следующий день, к моей огромной радости, небо было ясным, таким чистым, светло-голубым, и даже не верилось, что идет война. Мы провели весь день за отдыхом: я читала книгу, ведь только это могло мне помочь отвлечься, Рон и Гарри отсыпались, а Драко... Драко просто сидел на кровати, смотря в одну точку. Такое происходило не впервые, и в какой-то момент я не выдержала и, отложив "Сказки Барда Бидля", встала с кровати и подошла к нему. Да, по ночам мы не разговарили, ведь в этом было наше, в какой-то степени, спасение. А сейчас на дворе белый день — никаких ограничений, свобода действий. — Малфой, может, ты уже поговоришь с кем-нибудь из нас и расскажешь, почему ты ведешь себя так... Странно. На тебя страшно смотреть. И действительно: его лицо выглядело бледным, под глазами залегли темные круги, а волосы находились в беспорядке. Он похудел и теперь напоминал Палочника из детской страшилки [1]. Драко закрыл глаза и, через пару секунд открыв их, вздохнул и повернул голову в мою сторону. Его лицо ровным счетом ничего не выражало, а глаза... Пустые. Как у куклы — бесчувственной, холодной. Мне сразу вспомнились строчки: «Руки раскинула, ясные очи закрыла... На человека ты, кукла, вполне походила!» [2]. — Грейнджер... — хрипло произнес он и отвернулся. Я удивленно подняла брови и снова начала говорить: — Малфой, расскажи, что случ... — Замолчи. — Одно слово. Шепотом, почти неслышно. Но твердо, уверенно, словно предупреждая. Он сжал кулаки и, прищурив глаза, посмотрел на меня. Я поджала губы и отвернулась. На душе стало отвратительно гадко. Решив взять пример с Гарри и Рона, я легла поспать. Мы всегда старались отдыхать днем, ведь Пожиратели почему-то всегда нападали ночью, — когда стрелки моего старенького будильника указывали на цифру два, — это мы проверили на собственной шкуре множество раз. А сейчас, когда мы находились на другом конце Англии, и вряд ли Пожиратели смогли бы отследить нас снова, я с чистой совестью уснула и проспала до одиннадцати вечера. Сегодня луна снова освещала Землю, пускай и не даря тепла. Но ведь так обычно и было. А я любила стабильность. Облегченно выдохнула и, успокоившись, вновь просидела всю ночь на камнях. Прошла еще одна неделя, которую я провела за разглядыванием звездного неба. Вернее, уже не звездного неба, а Малфоя. Я исподтишка, так, чтобы он ничего не заметил, наблюдала за ним, силясь понять причину его ежедневных, вернее, еженочных приходов, изменений в его поведении, его... тоски и непонятной грусти. Но ответов я никак не могла найти, и Малфой оставался для меня загадкой, большим ходячим знаком вопроса. Через пять дней я поняла, что все больше зависима от этих посиделок — так я называла их, — и теперь без них уже не смогла бы. Это стало какой-то навязчивой мыслью, идеей — узнать, что с ним случилось. Однажды Гарри и Рон спросили меня, почему я так много времени трачу ни на то, чтобы найти информацию о крестражах, а на то, чтобы понять Драко. "Ты же не психолог!" — сказали они мне тогда. Я промолчала, просто-напросто не зная ответа. И в тот вечер задумалась: а действительно, зачем мне это нужно? Я не знала. Возможно, мне было любопытно или — а почему бы и нет? — хотела помочь ему... А еще я отдыхала по ночам, как ни в какое другое время суток: как морально, так и физически. Словно Малфой и звездное небо исцеляли меня. И это было странно. Очень странно. Через два месяца с начала наших посиделок произошло то, чего я больше всего боялась. Была тихая, спокойная ночь. Такое затишье обычно бывает перед бурей, и я чувствовала тревогу. Не знаю почему, но я ощущала, всем своим нутром ощущала, что сегодня все изменится. Вроде все было, как всегда. Он только что выкурил сигару и теперь просто сидел, не двигаясь и смотря куда-то вдаль. А потом вдруг отряхнулся от пепла и резко встал, чем напугал меня больше, нежели Пожиратели во время своих нападений, и тихо произнес: — Может, уже хватит, а? — его голос был усталым, а глаза, казалось, смотрели сквозь меня. Я застыла в немом ужасе, в горле застрял ком, а дышать стало неимоверно трудно. Он... он все испортил. Весь следующий день мы старались не глядеть друг друга, а ночью я, словно наивная дурочка, пришла к нашему месту, надеясь, что Драко все же появится, и просидела там три часа, так и не дождавшись Малфоя. Он не пришел. Внутри что-то дрогнуло. И, словно со стороны смотря на себя, так, будто это была и не я, сглотнув, прошептала: — Она сломалась... * * * Я видел, что она начала привыкать. Потихоньку, незаметно для самой себя она пристрастилась к нашим "ночным встречам". И я не хотел ее разочаровывать, понимая, что не смогу быть для нее "тем самым". Нет, вовсе не в силу своего характера, моей семьи или чего бы то ни было другого... Я просто не любил ее. Она не нравилась мне — вот так просто. Да, я уважал Гермиону за ее храбрость, преданность друзьям, ум и начитанность. Но я не любил ее и никогда бы не смог. Мне нравилось находиться в ее обществе, с ней было очень уютно молчать. Но я видел, что она неравнодушна ко мне. И чтобы не давать ей ложных надежд, чтобы она не верила в то, что между нами что-то возможно, мне пришлось сломать ее. Как куклу. Это жестоко, беспощадно, не по-человечески, знаю, но я не видел иного выхода. Я сломал ее. "Кукла быстро свалилась, стукнулась глухо о землю и навзничь упала..." Примечания автора: [1]. Палочник — мистическое существо, очень высокое (около пяти метров) с длинными конечностями. Якобы оно ползает по стенам жилых домов и иногда подсматривает и стучит в окна. Гермиона сравнила Драко с Палочником из-за его худобы. [2]. Строчки из стихотворения К. К. Случевского «Кукла»: Куклу бросил ребенок. Кукла быстро свалилась, Стукнулась глухо о землю и навзничь упала... Бедная кукла! Ты так неподвижно лежала Скорбной фигуркой своей, так покорно сломилась, Руки раскинула, ясные очи закрыла... На человека ты, кукла, вполне походила!