Два месяца отчаяния

Будить Багиру не понадобилось, она поднялась сама в полпятого утра и мягко, стараясь не разбудить парней вышла на веранду. - Бать, может отдохнёшь? Ещё пара часов есть, а я пока дневник просмотрю. - Нет, я лучше посижу здесь. Хотя бы до рассвета, уже совсем скоро. Знаешь, такое зрелище всегда внушает оптимизм. А то мне как-то муторно, да и за молодняк страшновато. Слишком много на их голову свалилось. Ты сама как? - Нормально, Бать, справлюсь. Всё-таки сейчас мы действительно уже ничего не можем сделать. - Кошкина достала бортовой журнал и дневник, принялась листать, одновременно продолжая свою мысль, - увы, но для экипажа "Пионера" все давно кончено. Или нет? Интонации голоса женщины изменились настолько внезапно, что Булатов даже вздрогнул, приготовившись её то ли утешать, то ли ловить. - Рита, что? - Вот, смотри, три ампулы с препаратом, вызвавшим заболевание пронёс на борт лейтенант Сергиенко, младший механик. В свой последний поход лодка отправилась в июне сорок второго года из одного из Дальневосточных портов. К сожалению, тут не указаны конкретные координаты, видимо из соображений секретности. Поскольку лодка существовала в единственном экземпляре, ей поручено было патрулирование опасного региона и предотвращение попыток японцев высадить десант. И судя по всему это удавалось. Видимо, противники рассчитывали захватить лодку и экипаж целыми и невредимыми, чтобы иметь возможность изучить и скопировать технологии. Когда стало ясно, что силовой захват невозможен, предатель получил приказ разбить ампулу и добавить содержимое в питьевую воду. Разбить он успел одну ампулу. Ещё две где-то на корабле. - Стоп! Рита, ты говорила, что опасности заражения нет. Эта информация что-то меняет? - Не знаю, Бать. Но несколько ампул вручили Сергееву перед началом похода, не ставя конкретных сроков, когда именно их нужно вскрывать. Значит, в неактивном состоянии вирулентность препарата могла сохраняться долго, возможно даже очень долго. Профессор Лордкипанидзе не сумел даже выяснить природу заболевания, вирус это или бактерия. Бать, а может быть, что ни то и не другое. Есть ещё варианты. Короче, я уверена в том, что в открытой среде заболевания нет, но я не уверена, что где-нибудь не валяются две ампулки из тонкого стекла, раздавив которые мы вызовем катастрофу. Нужно предупредить ребят. - Час от часу не легче. Багира, а сейчас вероятность заражения есть? - Бать, ты о чём? Ты видел ампулы? - У этого ящика слишком толстое дно. Возможно, двойное. Если бы я оказался в такой ситуации, то позаботился бы о том, чтобы препарат спрятать, максимально обезопасив окружающих. Возможно, мы уже два дня рискуем. - Предлагаешь сейчас проверить? Или вызовем специалистов? - Не знаю. Погоди, кажется, у нас гости. Видимо, та самая японка, руководитель научной экспедиции наших восточных соседей. - Вижу. - Багира кивнула и подобралась, одновременно убрав со стола журнал. - Здгаствуйте, - японка чуть картавила, но в целом по-русски говорила очень чисто, практически без акцента, да и держалась достаточно ровно, без той вежливости, которую от японцев подсознательно ждут представители других наций. - Доброе утро, - кивнул Булатов сдержано, - госпожа Анна Сайто, если я не ошибаюсь? Известный японский ботаник, возглавляющий экспедицию по изучению видового разнообразия местных диатомовых водорослей*? Что вас привело сюда? На острове водорослей нет. - Вы же сами всё поняли... У вас есть водоросли, те две ампулы, которые подняли с затопленной лодки. Меня интересуют именно они. - Значит, это патогенные водоросли? Не ожидала. Практически невозможный вариант. И зачем вы теперь здесь? На что рассчитываете? - Я хочу договориться, - японка с каждой минутой говорила всё чище, видимо, язык для неё был если и не родным, то очень близким, что странно сочеталось с типично азиатской внешностью, - но сначала выслушайте мою точку зрения. Не моего правительства даже, просто мою. Меня назвали в честь бабушки, Анна Григорьевна Абросимова, она вместе с отцом бежала из России в девятнадцатом году. Чуть позже, уже в тридцатые годы Анна познакомилась с дальним родственником, командированным из Советского Союза инженером Федором Михайловичем Гореловым. - Тем самым, который пытался уничтожить лодку во время первого её похода? - Да, - японка вовсе не выглядела уязвлённой, у неё в этой ситуации была своя правда, - моя бабушка, на тот момент уже беременная, оказалась в тюрьме. У него не было другого выхода, вы сами это понимаете. Бабушке удалось спастись, она прожила долгую жизнь, успела воспитать не только мою мать, но и меня. Сейчас мой сын влюблен в русскую девушку, которая приехала в Японию по обмену. Меньше всего мне нужна война. И моему правительству она не нужна. Огласка всей этой ситуации может спровоцировать новый виток конфликта... Да, вероятность не высока, но и пренебрегать ей глупо. - И каковы ваши предложения?