Часть 1
10 апреля 2015 г. в 22:11
Была холодная ветреная осень. За окном каждый день накрапывал по крышам дождь, как будто звал кого-то, но вот только кого? Листья, ещё неуспевшие принять свой осенний наряд, уже, медленно кружась, падали на грязную дорогу, размытую дождём.
Каждый день был, можно сказать, копией предыдущего, особых отличий в нём не наблюдалось. Люди не выходили на улицу, ну, разве что отправлялись на работу и по магазинам. Деревня, расположенная на окраине города, пустела. Превращалась в могильное и тихое местечко, усыпанное маленькими домиками, в которых почти всегда горел свет.
В этой деревушке жил и я - парень лет двадцати, со светлыми волосами, голубыми, как море, глазами. Звали меня Сашей. Я учился в университете Философии, он находился в городе. Ездил я туда на автобусе, который каждое утро приезжал к нам в деревушку и отвозил студентов или учеников в школу. Кстати, это учебное заведение было одно на весь город.
Школе было уже около тридцати лет, и она уже нуждалась в ремонте. Но денег ей государство не выделяло, ссылаясь на нехватку денежных средств. Поэтому все смиренно ждали, когда она рухнет, и, в конце концов, город останется без школы.
В эти дни я всегда вспоминал своё детство. Оно оставило во мне какое-то близкое ощущение. Наверное, я просто сам ещё недавно был ребёнком. Поэтому это состояние души меня ещё не соизволило покинуть.
Я хорошо понимал, что хулиганили в детстве все. Но, повзрослев, я ощутил некий неумолимый стыд, и навязчивая совесть не давала мне покоя.
Помню одну маленькую старушку, мисс Вельз. Жила она на соседней улице. Было ей около шестидесяти лет. Она была полненького телосложения. А также являлась обладательницей милой улыбки и всегда сияющих глаз, которые буквально отключали во всех сознание. Именно это я больше всего желал узреть ещё хоть разок, после того, как вспомнил все свои проделки по отношению к ней.
Мне стало не по себе, ведь ей и так было тяжело, а тут ещё этот мальчишка.
Случилось это всё, когда я был ещё легкомысленным юнцом. Мы с ребятами играли во дворе каждый день, на улице, в те времена, почти всегда стояла солнечная погода. А дождь шёл редко, но если уж он и наступал, то не прекращался весь день. Но это был совсем не тот дождь, который шёл сейчас и вообще всю эту осень. Тот дождь был теплым и родным, напоминал что-то ласковое, будто нежные и любящие руки матери, которые укладывали меня спать по ночам.
Так вот, один раз, когда я гулял, была хорошая погода, лучи солнца падали на землю, очень сильно нагревая её. Было невыносимо жарко, я шёл по улице. Дом той мисс, значит, был неподалеку от того места, где мы с ребятами всегда играли в игры, которые так забавляли нас.
Когда мы увлекались игрою в мяч, все громко смеялись, и улица наполнялась нашими задорными детскими голосами.
Поднявшись, нежный ветерок начал шевелить листья деревьев, которые были посажены здесь много лет назад, напоминая собой больших людей, защитников этой деревни.
Когда к моим ногам подкатили мяч, я так сильно его пнул, что он попал прямо в окно мисс Вельз. В то время эту старушку никто не замечал, ибо она всегда сидела в своём доме и ничтожно редко из него выходила. Когда я закинул этот злосчастный мяч, все мальчики попрятались по кустам, оставив меня одного. Но не последовав их примеру, я стоял и ждал прихода этой старушки.
Раздался приглушенный скрип, и дверь слегка приоткрылась. На крыльце показалась старушка с нахмуренными бровями, сердитым лицом и горевшими от ярости глазами. Я напугался не столько вида пожилой женщины, сколько незнания того, что она со мной сделает.
Мисс Вельз вышла во двор и начала меня ругать. Я был в ужасе и не мог понять, смогу ли я вернуться домой. Ведь эта женщина была непредсказуема, потому что никто не знал её характера. Поэтому ожидать от неё можно было всего что угодно.
Отчитывала она меня долго, из моих глаз уже катились крупные слёзы. И я начал просто плакать, ведь больше мне ничего не оставалось делать.
Мячик мой лопнул, как только коснулся окна. Разбитое вдребезги стекло задело его своими осколками, не давая ни малейшего шанса на жизнь.
Я был сильно обижен на эту мисс, мне стало очень жаль мой мяч. Но хоть я и прекрасно осознавал свою вину, желание мстить всё же охватило меня.
Прошло полтора месяца, я и остальные мальчишки создали клан, который разрабатывал планы мести для мисс Вельз. Мы были напуганы своими жестокими порывами, ведь мстить взрослому, в наше время, было низко и даже наказуемо.
Но никто ничего не желал знать. Мы составили небольшой план, и согласно ему, мы должны были выпустить всех коз из её сарая, который находился за домом. Коз у неё было много, и поэтому изловить всех в одиночку было попросту невозможно.
На следующее утро я проснулся только с одним желанием - местью. Но в доме никого не оказалось. Сначала я ничего не понял, но вскоре мы с ребятами узнали, что у мисс Вельз умер муж, долгое время находившийся в коме. Вся деревня собралась на проводы, мисс Вельз не могла сдержать слёз, давая волю эмоциям. Так мы решили, что месть нужно отложить на потом.
Прошли два долгих месяца ожидания, и я понял, что время пришло.
Мальчишки должны были подкрасться сзади дома и выпустить коз, а я тем временем был обязан отвлечь её своими извинениями за тот случай с мячом.
Стояла ветреная погода, но было ясно, что она нас не остановит. Так как откладывать это на ещё более долгий срок мы не собирались. Вскоре некоторая часть ребят двинулась в обход деревни и, зайдя во двор мисс сзади, согласно плану, укрылась в кустах чёрной смородины.
Когда я постучался в её недавно починенное окно, она сразу же вышла из дома и спокойно взглянула на меня, будто ожидая чего-то.
- Я знала, что ты вернёшься. - хрипло произнесла старушка.
- Мисс, извините меня за тот случай, в общем, тяжело мне вспоминать, прошу прощения у Вас.
- Эх, Саша, Саша, прощу я тебя, что ж поделать? - с улыбкой сказала она.
В этот момент я крикнул ключевое слово - "Сирена!", которое означало, что пора выпускать коз.
И во двор ринулась толпа коз, и некоторая её часть устремилась на улицу, разбегаясь в разных направлениях. Я, не замечая ничего, кинулся во всю прыть, как и ребята. Убегая, я слышал одни и те же слова мисс: «А я тебе поверила!»
Эти слова меня как-то задевали, но не настолько, чтобы ради этого останавливаться. Вскоре, когда все ребята собрались в шалаше, мы были рады этой мести, но я не успокоился, мне хотелось ещё. Я перестал понимать чувство меры, мне ненасытно хотелось больше.
Прошёл год. Солнце редко стало показываться на небе, а всё больше начал дуть беспощадный ветер. Всё пуще лил дождь, который стал для меня каким-то холодным.
В это время я узнал, что у мисс Вельз тяжело болен сын, и она каждые выходные уезжает к нему в город. В этой ситуации моя голова выдвинула новый, более зловещий план. Он состоял в том, чтобы в следующие выходные, когда мисс Вельз вновь поедет навестить сына, взломать дверь в её дом и перевернуть там всё вверх дном. Все ребята, также подхваченные этим азартом, сразу же захотели воплотить в жизнь мой план.
Наступали выходные, те самые выходные, которые должны были вручить нам новую дозу мести.
Наконец мисс уехала в город. Поздно ночью, под предлогом того, что мы поиграем недалеко от моего дома в мяч, весь клан вышел на улицу, и наша месть должна была осуществиться.
Вскоре мы взломали дверь и проникли в небольшой домик этой мисс. Натворив внутри дел, мы были ещё более довольны, и нас опьянила полученная услада от утоления сладкой жажды мести.
Наступило утро. Тётушка, конечно же, заметила наши старания, но на весь тот беспорядок никак не отреагировала. А просто продолжала жить дальше, в прежнем темпе. Нам с ребятами это не понравилось, и мы, перестав знать мер, просто хотели дальнейшей мести.
Мы все понимали, что это было хулиганство, которое характеризует нас не как хороших людей, а как чёрствых и бесчувственных.
Вскоре врачи нашли у мисс скрытый перелом, который так мешался тётушке. Это случилось, когда она поскользнулась в городе около рынка, когда была суровая зима. Никто не подал ей руку помощи. Так она пролежала ещё некоторое время и, набравшись сил, она встала и потихоньку добралась до дома.
В больнице она лежала довольно долго, но когда вернулась, мы вспомнили про свою месть.
В это время солнце перестало давать тепло. Оно как будто чувствовало то, что мы творили, и отказывалось греть землю, на которой живут такие бесчувственные нелюди, как мы.
Проснувшись, мисс Вельз увидела свой разукрашенный забор. Но она так же на это никак не отреагировала. И тогда нам наскучило издеваться над старушкой, и мы забыли про неё.
После всех этих переделок солнце и вовсе перестало появляться, на смену ему пожаловали дождь и молнии. Пять дней этой погоды дали о себе знать, земля стала такой мокрой, что трава уже перестала принимать влагу. А одно из больших деревьев, которое я считал защитником деревни, повалилось из-за попадания в него молнией.
Прошло два года. И мисс Вельз нашла письмо в своём ящике, в котором говорилось о том, что её сын скончался. Это письмо выпало из рук пожилой женщины и попало в куст с малиной, затерявшись там, а старушка так и не прочла содержимого. И она узнала о смерти сына лишь год спустя. Ещё через неделю она выяснила, где его похоронили. Этим ударом она была полностью убита, её лицо перестало показывать эмоции.
И теперь мисс Вельз ходила на кладбище к двум своим самым родным людям - к любимому мужу и к единственному сыну. Нам стало её жаль, и мы поняли всё, что мы сделали, чего натворили. Но прошёл месяц холодной погоды, и мы вновь об этом забыли.
Одним утром, я проснулся, и в доме никого опять не было, как в тот раз. Перепугавшись, я оделся и стремглав выбежал на улицу. Шёл проливной дождь, иногда доносились раскаты грома, было холодно.
Вскоре я понял, что умерла мисс Вельз, никому не примечательная старушка. Как нам сказали позже, у неё сердце не выдержало из-за всех тех переживаний, которые резко свалились на неё.
Меня сковало чувство вины, потёк холодный пот, и я понял, что в её смерти есть и моя вина.
Прошло уже много времени, про неё все забыли, а я нет. Каждые выходные я покупаю цветы и несу букет к могилке мисс Вельз. Прошу у неё прощения и снова осознаю свою вину, которую не смог осознать немного раньше, когда она была ещё жива, когда её глаза были не настолько пустыми, а добрая улыбка ещё иногда появлялась на её усталом лице. Если бы я попросил прощения, может быть, ей бы стало хоть немного легче. Но я этого не сделал, даже и не попытался попробовать исправить то, что ещё было в моих силах. Теперь время упущено, ничего уже не вернуть.
А ветер, так и не стихавший за окном, всё усиливался, напоминая мне о тех роковых днях, когда, с каждым часом разгораясь и принося наслаждение, существовала моя месть. Только дождь поумерил свой темп и капал немного слабее, чем в остальные дни, давая моей душе хоть не на долго почувствовать спокойствие...