«Слёзы циника»

***

      Дарья пробудилась словно в тумане. Оторвав от подушки голову со взъерошенными после сна волосами, она обнаружила на белой льняной наволочке рубиновую капельку. Беспокойство охватило ее, сонливая слабость в пальцах сошла, и она принялась щупать дрожащей рукой свои щеки, губы, нос, подбородок. Ничего. Закрыв глаза, Дарья стерла вначале один слезный ручеек, затем другой. Изумрудные с красным глаза раскрылись, оставив на пальцах большую каплю крови.       Ее сердце оборвалось, она вздохнула.       — Сегодня кому-то придется умереть.       Дарья уронила лицо в ладони и заплакала.       Джейн следила за подругой из-за угла, прищурив один глаз. Дарья, казалось, была гораздо молчаливей обычного, почти в депрессии. Обычно они бы принялись ворчливо подшучивать над кем-то, или Дарья вставила бы едкий комментарий о каком-нибудь случайном идиоте. Но нет, сегодня она была угрюмой и сдержанной. Джейн заволновалась.       Дарья брела по школьному коридору, повесив голову и замкнувшись в себе. Она уже давно усвоила, что бесполезно отгадывать, чья жизнь подойдет к концу в такой день. Невозможно было отвлечь себя от этого неприятного происшествия, которым грозило сегодня. Ничего нельзя было изменить, можно было только следить и ожидать. Дарья вздохнула, упустив полный волнения взгляд Джейн. Хоть бы в этот раз она ошиблась и не выписала билет на тот свет для чьей-то бедной души. К ней подступили слезы унынья, на сей раз истинные слезы. С легкостью, достигнутой долгой практикой, Дарья сдержала их и попыталась забыться, погрузившись с головой в свои дела. Судьба сжалилась над ней, позволив это.       Но только на время.       Джейн махнула ей, выходя со своего урока, и Дарья, несмотря ни на что, улыбнулась и махнула ей в ответ. Она решила заглянуть в туалетную комнату, прежде чем отправиться в библиотечный зал, чтобы умыться и воспользоваться глазными каплями. В глазах все расплывалось последние полчаса, и это выводило ее из себя.       В то же время, когда Дарья вошла в туалет, из средней кабинки вышла девушка. Она была одета в трикотажную кофточку, джинсовую мини-юбку и имела при себе рюкзачок. Каштановые волосы были собраны в две косички. Девочка-первокурсница, замерла, заметив Дарью. Выражение ее оленьих глазок могло бы вызвать смех, если бы не слова, что она произнесла:       — Это был не сон.       Сердце Дарьи дрогнуло. Эта девушка была так молода, ее жизнь еще не должна была оборваться.       — Нет, это сон, — убедила ее Дарья тихим голосом, обронив еще одну кровавую слезу. Она шагнула вперед, чтобы заключить ее в объятия, и Стейси Роу не стало.       Дарья сидела на капоте случайной машины на студенческой парковке, болтая ногами и наблюдая за игрой теней на земле. Парамедики прекратили свои расспросы, похвалив ее за скорость реагирования. Тело Стейси поместили в машину Скорой помощи, и до конца дня занятия отменили. Всего лишь лишние пятнадцать минут свободы, но тоже было неплохо.       Аневризма. Стейси была чрезвычайно нервной особой, в результате побочных эффектов от большинства тех препаратов, что она принимала, образовался сгусток крови, который закупорил один из ее мозговых сосудов сегодня днем. Говорилось, что это было лишь вопросом времени.       Как обычно, смерть соответствовала чему-то. Теперь она задумалась о Томми Шермане: чувак считал себя героем, но его непомерное эго порядком сдулось, когда его расплющило стойкой ворот, чего он и заслуживал.       Соответствовало, да, хоть это и не облегчало задачи.       Чувство стыда охватило ее, когда она вспомнила, с какой беспечностью они с Джейн шутили о кончине Шермана. Джейн была без вины виноватой, а вот Дарья понимала. Слезы пришли к ней в то утро, и с того момента она подшучивала над смертью, осознавая, что узнает о ее приходе на день раньше. Тем не менее, тот разговор все еще давил на нее, та не-совсем-ссора, имевшая место между ними с Джейн из-за «смертельных шуток». Эти слова вспомнились ей и теперь.       Я не несчастна. Я просто не такая, как они.       Она посмотрела вслед удаляющейся скорой, сентенция изменилась всего неделю спустя.       — Я несчастна, — опустошенно прошептала она сама себе, — и одинока, как никто.       Вскоре Джейн отыскала ее, и они вместе отправились домой.       Дарья стояла у одного из большущих окон Джейн, отодвинув тяжелую портьеру. Почти стемнело, и тяжелые тучи низко бродили по небосводу.       Хелен нисколько не возражала, когда ее старшенькая позвонила и сообщила, что не будет ночевать дома. На самом деле так было даже легче: с Квин случилась истерика из-за смерти подруги, и она заперлась у себя в спальне.       Одной травмированной дочери ей было вполне достаточно.       Джейн вошла с коробкой пиццы в руках и двухлитровой бутылкой Ультра-колы, будто младенцем, зажатым у сгиба локтя. Пластиковые стаканчики, балансировавшие на краю коробки, качнулись, когда Джейн опустила ее на свою незаправленную постель.       — Кушать подано.       Хотя у нее не было аппетита, Дарья отвернулась от окна и подошла к разливающей колу подруге, та протянула ей ее стакан.       — Ты будто не в своей тарелке, — Дарья уставилась в свою кружку, сделала глоток и пожала плечами.       — Плохой день, — преуменьшение, но все же не ложь.       Джейн кивнула, всколыхнув колу в своем стакане. Пузырьки выплеснулись и окропили ее руку крошечными капельками газировки.       — Я говорила с Квин. Прежде, чем нашла тебя, — тишина. — Это отстойно, что тебе пришлось стать свидетелем этого.       Кивок. Джейн вздохнула и пододвинулась; хождение вокруг да около не приносило никакого результата.       — Квин сказала, что обнаружила вас вдвоем еще до приезда медиков.       Судорожный вдох и погружение.       — Она сказала, что ты плакала.       Дарья оторвалась от напитка и отвернулась к окну. Ночь сгущалась, не отставая от яростной бури. Дарья чувствовала это, зная, что нечто большее, не только дождевые капли прольются прежде, чем мрак укроет собой мир.       — Дарья? — рука коснулась ее плеча, но она не сдвинулась с места. — Амиго? Если ты хочешь поговорить, я готова выслушать. Я имею в виду, ты даже глазом не моргнула, когда то же самое произошло с Томми Шерманом…       — Томми Шерман не умер на моих руках.       Джейн опешила. Дарья говорила в столь привычной для нее монотонной манере, но с жаром, чего никогда прежде ей не доводилось слышать.       — Это… Это, потому что ты…       — Все плачут, Джейн.       — Но не ты.       В небе сверкнула молния, и Дарья обернулась к своей подруге, ее глаза блестели. Багрово-красные полосы виднелись на щеках, а губы сузились в тонкую бледную полоску. Джейн попятилась, в шоке сделав пару шагов назад. Хоть она и знала Дарью всего несколько месяцев, они успели так хорошо узнать друг друга, что их узы были едва ли не крепче родственных.       За несколько недель Джейн имела возможность познакомиться с целым спектром эмоций Дарьи, которые иные относят к заносчивости или сарказму. Но, тем не менее, это был первый раз, когда Дарья по-настоящему разозлилась.       — Все плачут, Джейн. Но разница между мной и остальными в том, что когда плачу я, кто-то умирает.       Дарья сделала шаг вперед, и Джейн, наткнувшись на кровать, рухнула на матрац с неуклюжим шлепком.       — Я… Это нормально плакать, когда люди умирают.       — Нет, Джейн, — силуэт Дарьи виднелся на фоне окна — живая тень с мерцающими огнями вместо глаз. — Я плачу не потому, что они умерли.       Глаза Джейн расширились от ужаса, когда Дарья склонилась вперед. Теперь ее лицо было видно отлично.       — Мои слезы означают, что кто-то умрет.       Джейн видела, как кровь густыми потоками залила собою щеки Дарьи, ее блестящие зеленые глаза помутнели от злости и печали.       Одним разом это не ограничится, Дарья знала это. Это произойдет еще много, много раз.       Небо за окном комнаты Джейн окрасилось черным, беря Лондейл в свой мрачный плен.